Марина Андреева - Грани реальности (СИ)
-- Не могу, -- буркнула Алсея, и столько грусти было в её голосе, что я невольно в дверях остановилась.
-- Почему? -- смотрю на рискнувшее-таки материализоваться привидение.
-- До твоего появления... я только с Каргулей разговаривала... -- опустив очи, тихо призналась Алсея. -- Остальные либо не знают, либо не верят в моё существование. А разубеждать их я не спешу... -- и опять такая тоска звучит в голосе, что чувствую, и сама скоро зарыдаю.
-- Почему? -- понимаю, что вопрос звучит тупо, но не понимаю я и всё тут!
-- Посмотрела бы я, как ты на моём месте поступила бы! -- со слезами на призрачных глазах выпалила Алсея и растворилась в воздухе.
А вот я так и стояла в дверях, понимая, что чем-то обидела, но вот чем? И так жалко бедного духа стало. Это ж, выходит, долгие годы единственной её собеседницей была та старая перечница? Не мудрено, что теперь у Алсеи рот не закрывался. А я, дура, ещё и злилась на неё!
Я позвала духа раз, другой. Подождала минут пять, в надежде, что та всё же появится. Но увы... взглянув на часы, поняла, что надо бежать со скоростью света, иначе точно опоздаю. И буквально полетела. Однако на второй этаж я всё же заскочила.
Алсея была права. На леди Моргане лица не было: бледная, осунувшаяся, она, кажется, с момента нашей последней встречи успела постареть лет на двадцать. Увидев меня в дверях, проворно затащила в свои апартаменты и, вымученно улыбнувшись, повязала на моей руке тонкую нить с хитрым плетением. И как только отступила прочь... нить исчезла! То есть вот она есть, и в следующий момент -- нет!
Вопросительно смотрю на осунувшуюся и довольно улыбающуюся женщину, а та лишь глазами показывает: "Всё хорошо. Беги. Время..."
А я что? Бегу! Время-то действительно поджимает. И жалею лишь об одном: не поинтересовалась, что это было, и как повлияет на Элифана. Ну да сейчас и не до того. Успеть бы. Вряд ли она сделала что-то, способное навредить лично мне, а остальное мелочи.
Почти уже подбегаю к нужному зданию и понимаю: всё! Или я минуту теряю на то, чтобы отдышаться, или мне уже никуда не надо будет. Ибо покойников не учат. А тем временем окидываю удивлённым взглядом этакий одноэтажный барак.
Ну не вписывается он в успевшее уже сформироваться общее представление об этом учебном заведении. Никакой тебе монументальности, никакого изящества. Длинная каменная коробка с плоской низкой крышей, редкими небольшими оконцами и одной-единственной дверью в торце здания. Такое у нас в России я бы приняла за совдеповских времён ферму. Но чтобы здесь... и такое? Может я-таки направление попутала? Но не войду -- не узнаю...
Ничего не остаётся. В последний раз вздыхаю поглубже и, несмотря на непрекращающиеся колики в боку, плетусь-таки в этот барак.
-- Вы опоздали, гимназистка, -- слышится как только открываю единственную входную дверь в здание.
Мысленно облегчённо вздыхаю. Перспектива носиться и дальше в поисках нужного корпуса совершенно не радовала.
-- Простите, лорд Элифан. Не рассчитала расстояние, -- мямлю я, понимая, что звучит эта не очень уважительная причина мягко говоря нелепо.
-- Надеюсь, это в первый и последний раз, -- строго произносит мужчина и кивком головы приглашает меня пройти внутрь слабо освещённого кабинета с единственным крохотным окошком под самым потолком. -- И впредь не забывайте, ради чего проводятся ваши занятия, -- в его голосе прозвучал укор, а я непонимающе уставилась в его ставшие непривычно строгими глаза. -- Где клетка с княгиней? -- он вопросительно заламывает бровь.
Ну а я что? Я краснею. Вот уж действительно, как можно было умудриться забыть о бедной крохе? Ведь с того момента, как узнала о том, что преподавать будет он, думала о чём угодно, а про малышку напрочь забыла. Покормила и всё!
-- Канцелярские принадлежности вы так же благополучно забыли, -- констатировал непривычно серьёзный лорд Элифан, и порывшись в лежащем на большом преподавательском столе портфельчике, явил на свет божий стопочку листов и почти привычный карандаш. -- Начнём с теории...
И понеслось... Должна заметить, педагогом шатенчик оказался великолепным. Повествовал даже интереснее, чем автор так заинтересовавшей меня книги по истории. Так же порой проскальзывали сухие факты, а им на смену приходили захватывающие, наполненные примерами, пояснения. Порой поток информации прерывался, и педагог плавно вплетал в свой красочный монолог вопросы, незаметно вовлекая меня в диалог, и убедившись, что я всё поняла правильно, продолжал.
-- ...и когда мы начнём разбирать сами методы посыла чар, -- продолжал уже более сухо, и я с сожалением осознала, что урок подходит к концу. -- Ни в коем случае, если я не потребовал обратного, не смотрите на окружающих. Во время подобных занятий ваши глаза должны быть сосредоточены на крышке находящегося перед вами стола и больше НИГДЕ! Ни в коем случае не на своих руках, не на мне, не на своих одногруппниках! Надеюсь, я ясно излагаю?
-- Да, лорд Элифан...
-- Гимназистка... -- его голос странно оборвался, -- мне, безусловно, приятно слышать подобное обращение из ваших уст, но к моему величайшему сожалению, оно допустимо вне стен гимназии и в кругу коллег, но никак не в общении студент - преподаватель. Обращайтесь ко мне впредь магистр Ветреный.
-- Хорошо, -- коротко промолвила я и, заметив выжидающий взгляд голубых глаз, неожиданно робко добавила: -- ...магистр Ветреный.
Удовлетворённо кивнув, лорд некоторое время с задумчивым видом смотрел на меня. И я чувствовала какое-то непонятное напряжение, повисшее в воздухе. Буквально пять минут назад мы непринуждённо дискутировали, он самозабвенно что-то рассказывал, а сейчас помещение словно наэлектризовалось. Казалось, достаточного одного неосторожного движения или звука, и воздух пронзят миллионы уничтожающих всё на своём пути молний.
-- Также ни в коем случае не представляйте никого, -- с хрипотцой в голосе продолжил говорить преподаватель. -- Иначе чары будут обращены на ни в чём не повинное живое существо, точно так же, как если бы вы смотрели прямо в глаза своей жертве.
Вспомнился момент то ли из снов, то ли из прошлого. Замок, мой взгляд на "огнегривую", и мысль: "Чтоб ты сдохла!" Взметнувшаяся к горлу рука, выпученные в предсмертной агонии зелёные глаза, и какое-то слишком медленное падение вскоре вспыхнувшего огнём тела. И что-то подсказывало: это не сон. Я действительно убила.
А следом память преподнесла полные язвительности слова: "...самозванка! Княгиня Екатерина -- единственная в нашем государстве, и это я!" Мысль про потную мышь, и уши заложило от переполненного ужасом мышиного писка.
-- Но даже если у вас имеются к кому-то личные счёты, -- словно прочитав мои мысли, продолжает вещать магистр, -- вы не имеете права на протяжении всего курса использовать магию и ведовские заговоры в условиях, отличных от предусмотренных практической программой учебного курса. И конечно же, не произносите заклятие вслух. В противном случае снять его будет проблематично даже для наложившего. На сегодня всё. Жду вас завтра в то же время, в этой же аудитории. И не забудьте принести княгиню. Всего хорошего.
-- Спасибо и до свидания, магистр Ветреный, -- понимая, что мужчина ждёт моего ухода, произнесла я и вышла из здания.
На улице темно. Да-да! Возможно это ещё не ночь, но поздний вечер однозначно. Неожиданно заурчал, сжимаясь от голодных спазмов желудок. Ещё бы! Во время занятия я так увлеклась, что даже имя родное, кажется, не помнила. Да и вообще время, проведённое в обществе лорда, пролетело незаметно и напоминало захватывающий и увлекательный с информационной точки зрения сон. Какой уж там обед?
И он изменился. Кардинально. Никаких намёков и фривольных взглядов. Общение было хоть и непринуждённым, но исключительно по существу вопроса. Вспоминая свои прошлые встречи с лордом Элифаном, невозможно было не заметить столь разительную перемену. Это радовало. В том, что это заслуга леди Морганы, сомнений не было. Поклявшись при случае отблагодарить эту добрую, вечно улыбчивую женщину, гонимая голодом, я ускорила шаг.
В столовую вошла, всё ещё пребывая под впечатлением, оставшимся от минувшего занятия. Как-то на автопилоте подошла к раздаче. Терзаемый муками голода желудок готов был вывернуться наизнанку от умопомрачительных ароматов, исходящих от многочисленных блюд, ожидающих на линии раздачи. А сознание всё ещё пребывало в какой-то эйфории.
-- Как всё прошло? – послышался рядом слегка взволнованный голос, явно принадлежащий леди Моргане, и оцепенение как рукой сняло.
Поднимаю взгляд и ощущаю, как всё внутри меня холодеет. Женщина выглядела как старуха. В её густой, некогда насыщено каштановой шевелюре теперь преобладают седые пряди. Это что ж получается? Она ради спасения моей чести буквально выжала себя?
