Танюшка - Unknown
Они пили вино, и каждая уже съела недельную норму углеводов. А может и больше, так подумала Лидия, глядя на пустые тарелки из-под пасты и корзинки с хлебом.
Девушки обсуждали десерт, когда телефон Лидии завибрировал и она увидела, что это было сообщение от Эйдена. Несмотря на то, что со своих мест девушки бы не смогли увидеть экран телефона, она всё же спрятала его под стол, опустив голову, чтобы прочитать послание.
Я хочу увидеть тебя.
Это были лишь слова на экране телефона, но подсознательно Лидия услышала глубокий голос Эйдена, почувствовав, как по спине пробежал холодок.
Ты выпил?
Нет. Если бы я выпил, то написал бы, что хочу... не важно. Видишь? Не пьян.
До пошло всё к чёрту. Она хотела в подробностях узнать, чего именно он хочет.
Может, тебе следует напиться и потом прислать мне окончание сообщения.
Или я могу напиться и показать тебе окончание предложения.
Она рассмеялась, и когда Эшли откашлялась, Лидия подняла голову, увидев, что они смотрят на неё.
— Извините. Я надеюсь, что вы не говорили о чём-то ужасном или грустном.
— С кем ты разговариваешь? — спросила Эшли.
— Ни с кем, — она посмотрела на телефон, чтобы набрать ответ.
Я с Эш, так что нет. И тебе следует прекратить.
— Никто кажется довольно забавный, — сказала Бекка, подперев рукой подбородок. — Он горячий?
— Кто сказал, что это он?
Прекратить что?
— Ты выглядишь взволнованной, — сказала Кортни. — Даже немного вспотевшей и беспокойной.
— Нет, я определённо не выгляжу вспотевшей и беспокойной. А даже если и так, то это потому что здесь жарко, но я не беспокойная, — ну, может немного.
Она переключила внимание обратно на телефон.
Прекратить говорить такие вещи. Помнишь причины, по которым ты не должен целовать меня?
А потом мы всё равно поцеловались.
Дерьмо, это правда.
Больше никаких поцелуев.
— Это, безусловно, он, — сказала Эшли, и Лидия посмотрела на неё. — Просто скажи нам кто этот никто и мы отстанем.
— Я не могу.
Её сестра прищурилась, переводя взгляд с одной их подруги на другую.
— Что значит ты не можешь? Это как-то не похоже на "не буду".
Её телефон снова завибрировал.
Хорошо. Больше никаких поцелуев. Должен идти.
Она почувствовала разочарование, несмотря на то, что именно она поставила его на место. А вдруг он потеряет интерес к сообщениям после того, как она обрубила любой намёк на какую-то близость?
— Вам нельзя никому говорить об этом, — сказала Лидия, кладя телефон на стол, экраном вниз. — Никому. Особенно тебе, Эшли.
— Ты же знаешь, что мы не скажем. А почему особенно мне?
— Потому что это был Эйден.
Выражение лица Эшли не изменилось.
— Какой Эйден?
— Эйден Хант.
Выражение на её лице сразу поменялось: она широко распахнула глаза и открыла в удивлении рот.
— Он лучший друг Скотти.
— Именно, — Лидия сделала глоток вина, потому что её горло внезапно пересохло.
— Он — пожарный.
— Ага.
— И он почти как сын нашему отцу.
— Я знаю. Это не особо важно. Он писал мне забавные вещи и я смеялась. Серьезно, ничего такого.
— И никто, кроме нас, в это не поверит, — ответила Бекка.
— Ты спишь с Эйденом Хантом? — спросила Эшли, так и не сумев вернуть своему лицу беспристрастное выражение.
— Нет, я не сплю с ним, — Лидия сделала небольшую паузу и пожала плечами. — Но я поцеловала его. Или он меня. Мы поцеловались.
— Когда? — спросили все хором.
— Несколько дней назад, в баре, — она сказала им, что случилось той ночью, потому что если кому она могла доверять, то только этим трём женщинам.
— И с тех пор ты его не видела? — спросила Кортни.
— Нет. Мы оба были заняты, а они были ночные смены. Он пару раз писал мне, но это всё.
Эшли откинулась на спинку стула, качая головой.
— Я не могу поверить, что у него такие стальные яйца, раз он поцеловал тебя, когда папа был прямо за стеной.
— Он должно быть очень сильно хотел поцеловать тебя, — сказала Кортни, а затем мечтательно вздохнула.
Она всегда была самой романтичной из нас.
Бекка покачала головой.
— Он лучший друг Скотти. Разве нет никакого кодекса или что-то типа такого?
Прежде чем Лидия успела ответить, Эшли быстро вставила:
— Мало того, что Эйден связан дружеским кодексом с нашим братом, или как там это называется, но ещё и пожарный. Сестры под запретом.
— Я знаю всё о пожарных, — сказала она немного резким голосом.
— И это еще один повод, — сказала Эшли. — Ты поклялась никогда снова не связывать с пожарным.
— Да не связывалась я с ним. Мы один раз поцеловались.
— Ага, а теперь вы ребята просто переписываетесь, — высказалась Бекка. — И он заставляет тебя смеяться и краснеть.
— Это даже больше, чем то, что было в моих отношениях за два года, — сказала Кортни.
Эшли фыркнула.
— Черт, да это даже больше, чем было в моём браке.
— Это не отношения. Это даже близко не отношения. Вы решили, что будете заказывать на десерт? — спросила она, резко меняя тему.
Её сердце было разбито, а жизнь перевернулась с ног на голову из-за пожарного, а ещё она изо всех сил пыталась принять то, чем занимался её брат и отец. Она вряд ли когда-нибудь откроет своё сердце пожарным.
Лучший способ удержаться от этого — держать свои ноги закрытыми, но она уже знала, что это будет сделать тяжелее, чем закрыть своё сердце.
***
Эйден толкнул Галлотти и с помощью клюшки отправил шайбу в сторону ворот. Уолш нырнул за ней и легко поймал её, на что Галлотти рассмеялся
Эйден ткнул парня локтём, а затем откатился в сторону, прежде чем тот смог бы принять меры, в устной или физической форме. Он не настолько хорошо мог говорить, как Рик.
Его голова сейчас была занята не игрой. Ну, это не совсем игра. Это даже не практика перед игрой. Это просто тренировка, чтобы выпустить пар.
Скотти подкатился к нему, смеяясь.
— Ты просто отстой сегодня, Хант, ты никогда так не играл. О чём, более интересном, чем хоккей, ты думаешь?
Ни в коем случае Эйден не ответит на этот вопрос. Ну, во всяком случае, не до конца честно. После нескольких дней кокетливых сообщений, он, наконец получил, что хотел.
Папа с Фитцем собираются смотреть игру, но не в баре. Ночь среды будет свободна. Ты должен прийти и поздороваться.
Его не надо было приглашать дважды. Ей придётся прислониться к стойке бара и поговорить с ним лицом к лицу, а не по телефону, и Томми там не будет, так что уровень паранойи немного снизится.
— Наверное, я старею, — всё, что он сказал.
— Дерьмо. Если ты стареешь, то старею и я. А этого не произойдёт в ближайшее время.
После еще сорока минут на льду, Эйден начал уставать. У них было мало практики в последнее время, так как большинство парней предпочитало находиться на улице в такую хорошую погоду. Завтра утром его тело будет болеть сильнее, чем вчера. Четыре часа тушения пожара на складе, несколько проверок, потому что мать-природа решила поджарить всё на своём пути.
Когда их время закончилось, они направились в раздевалку, и Эйден встал под горячий душ, надеясь, что это поможет ему собраться с духом. Ребята вокруг него смеялись и болтали, а он наслаждался этими ощущениями близости с ними, несмотря на то, что его съедало чувство вины.
Он лгал Скотти прямо сейчас. Может быть, это и была ложь молчанием, но это тоже плохо, даже ещё хуже. Умышленно скрывать тот факт, что между ним и его сестрой существует непреодолимая химия. Это очень плохо.
После того, как он заставил себя выйти из душа, обернув вокруг талии полотенце и вытерев волосы другим, он пошёл к своей сумке.
— Я мог бы выпить пива, — сказал Уолш. — И съесть бургер. Как вы думаете, я могу попасть в БК?
— Тебе всегда там рады, — сказал Скотти. — Ты же знаешь, что у моего старика нет с тобой проблем.
— Я волнуюсь из-за твоей сестры.
— Лидия клёвая. И я знаю, что Эшли собиралась поделать что-то со своими подружками, так что её не будет.
Эйден посмотрел на Дэнни, который изучал его, а затем тот просто кивнул.
— Я бы реально выпил пива и съел бургер.
— Звучит, как адский план, — сказал Галлотти. — Кинкейд?
Когда Скотти кивнул, Эйден почувствовал, как у него засосало под ложечкой. Отсутствие клиентов и Томми ничего бы не значило, если бы остальные, включая её брата, знали бы об этом.
— Что насчёт тебя, Хант?
— Ага, — сказал он. — Я пойду.
Он оделся, мысленно стараясь настроиться не смотреть на Лидию, ведь тогда все увидят, что он её хочет.
Эйдену придётся делать вид, что его интерес к потрясающей барменше, основывается лишь на их дружбе, ведь она сестра его лучшего друга. Они могли бы общаться. Они могли бы смеяться. Но он не сможет снова поцеловать её, прижав к кирпичной стене.
