Джанетт Рэллисон - Только одно желание
Каждая минута сражения была срежиссированна. Когда меч выскользнул из руки Стива во время первого дубля, его заставили повторить выступление шаг за шагом, выпад за выпадом для второго дубля. Режиссер заставил сделать и третий дубль, потому что хотел, чтобы Стив выглядел более решительным.
Одна из девушек рядом со мной смотрела на Стива голодными глазами.
— Интересно, он когда-нибудь устает?
Другая ответила:
— Я никогда не устаю смотреть на него.
И тогда я поняла, что сама непрестанно пялюсь на него.
Когда съемка сцены закончилась, один из техников подал Стиву бутылку воды. Пока тот пил, режиссер вышел поговорить с ним. Они немного пообщались, а потом пошли в моем направлении. Я немного подвинулась влево, чтобы они точно прошли мимо меня, и понадеялась, что мистер Пауэлл уйдет, и у меня будет пара минут наедине со Стивом.
Но он не ушел. Это неважно, так как Стив все равно меня совсем не замечал. Его внимание было сосредоточено на чем–то позади меня. Повернувшись, я увидела Эсме, неспешно идущую в нашу сторону, её сопровождала парикмахер, которая все ещё пыталась уложить кудри Эсме.
Хоть я и была невидимкой для Стива, взгляд Эсме остановился на моем лице. Сперва я подумала, что она меня узнала — она видела, как я несла змею мимо её трейлера, и теперь ей должно быть интересно, почему я нахожусь в средневековом платье на съёмочной площадке.
Не сказав ни слова в мой адрес, и пока парикмахер закалывала её волосы, Эсме, поджав губы, повернулась к мистеру Пауэллу.
— Вроде я ясно дала понять, что ни одна из моих придворных дам не должна быть красивой девушкой. Зрители должны смотреть на меня, а не на массовку сзади.
Стив и мистер Пауэлл повернулись и пристально посмотрели на меня. Я почувствовала, что мои щеки стали ярко–красными, и нервно затеребила ткань платья.
Стив оторвал от меня взгляд и послал Эсме легкую усмешку.
— Не смеши меня. Нет никого красивее тебя. Слышал, как ты себе это говорила.
— Заткнись, — сказала она ему и повернулась к мистеру Пауэллу, подняв брови.
Он махнул рукой в мою сторону.
— Иди и переоденься в костюм монахини.
— И что, теперь лучше? — спросила Эсме. — Вы хотите, чтобы зрители смотрели сражение или думали о том, кто такая эта соблазнительная монашка?
Стив уставился в потолок, затем снова посмотрел на Эсме.
— Открою тебе секрет. Парни обычно не смотрят на девушек, одетых как монашки. Это отвратительно.
Эсме уперла руки в бока, но мистер Пауэлл лишь пожал плечами.
— Камеры не будут достаточно близко, чтобы были видны её черты.
Он снова махнул рукой в мою сторону.
— Иди. У тебя мало времени до начала съемок общих планов.
Я пошла. Уходя, я слышала, как Эсме продолжала протестовать, что её контракт гарантирует определенные пункты. Я была очень, очень близка к тому, чтобы поговорить со Стивом. И очень близка к тому, чтобы меня поймали.
Я вернулась в гардеробную. Так я точно опоздаю в Неваду, но как можно сейчас уехать? Позже надо будет придумать какой-нибудь повод и позвонить родителям.
На этот раз немолодая женщина стояла среди костюмов, она развешивала одинаковые платья Девицы Мэрион, полученные из химчистки. Она не спросила меня про костюм монахини, а просто сняла один с вешалки, приложила ко мне, проверяя размер, а затем вручила мне соответствующий апостольник.
Я переоделась, бросая нервные взгляды на коробку, в которую положила Германа. Я же поставила пару сапог на ящик? Может костюмерша увидела, что они там, и поставила их на место. Я не видела, чтобы Герман ползал вокруг, так что, возможно, он свернулся калачиком внутри и дремал. По крайней мере, я на это надеялась. Не хватало ещё, чтобы костюмерша нашла пятифутового питона в трейлере и вызвала охрану.
К счастью, у костюма монахини были карманы. По крайней мере теперь смогу показать Стиву фотографию Джереми так, чтобы это не выглядело, будто я перед ним раздеваюсь. И мне нужно как можно скорее поговорить со Стивом, а то меня позовут для общих планов. А мне совсем этого не хотелось, ведь я ничего не знаю об актерской игре.
Когда я вернулась на съёмочную площадку, то увидела Стива, но прежде чем я смогла к нему подойти, помощник режиссера загнала меня в угол, где ожидали четыре другие монахини. Наверное, мы должны были изображать какую–то процессию монахинь. Пока техники настраивали свет и распушали листву на пруду, другие монахини промывали мне мозги тем, что мы должны были делать. Это была единственная польза от моего разжалования из придворной дамы в монахиню. Я могла не знать свою роль.
Мы собирались снимать ОСД — обязательную сцену драки — а именно эпизод, когда Девица Мэрион застряла в монастыре. Ранее в сериале Сэр Гай захватил Робина Гуда, заточил его в подземелье и пообещал Девице Мэрион, что Робин Гуд будет казнен, если она не согласится быть невестой Сэра Гая.
Когда Сэр Гай придет на съёмочную площадку, требуя ответа от Девицы Мэрион, настоятельница и несколько монахинь постараются удержать его от встречи с ней. Так что мы не просто были святыми сестрами, а также и не слишком большими поклонницами Сэра Гая.
Но его люди одержат над нами верх, и тогда Сэр Гай бросится к ногам Мэрион и скажет:
— Вы достаточно долго водили меня за нос. Каков же ваш ответ?
Робин Гуд, сбежавший из темницы (что неудивительно) с помощью Веселых людей, галантно появится на ветке дерева и скажет:
— Мой ответ такой: ты — придурок и навсегда им останешься.
Затем Робин Гуд возьмется за лук и стрелы, чтобы завалить пару человек Сэра Гая. Кстати, Робин Гуд никогда не стреляет в Сэра Гая, хотя тот частенько стоит прямо перед ним. Это то, что я никогда не могла понять в сериале, но я не собиралась озвучивать свои сомнения. Я просто кивала, пока другие монахини пересказывали мне сцену.
Как бы то ни было, Робин Гуд спустится с дерева по веревке (циничные зрители могут задаваться вопросом, когда он успел её закрепить) и станет драться на мечах с Сэром Гаем. В итоге Сэр Гай свалится в пруд, а Робин Гуд прокричит: «У тебя отлично получается строить из себя дурака», прежде чем умчится с Девицей Мэрион.
Хотя вся сцена займет всего несколько минут телевизионного времени, её будут снимать целый день. Крупные планы, три четверти и кадры, снятые через плечо. Мы собирались прогонять сцену с начала до конца.
— Девяносто процентов того, что мы сделаем, останется в монтажной, — сказала мне мать–настоятельница. — Но это не означает, что мистер Пауэлл не повесит нас за апостольник, если мы что-то испортим.
Она показала мне отметки, где мы должны стоять в начале сцены и куда мы перебредем, когда люди Сэра Гая выпроводят нас. Я кивнула ей и постаралась запомнить всё, что она говорила, но меня постоянно что-то отвлекало. Например, охранник, шныряющий по краю съемочной площадки, или лошадь, которую привели дрессировщики. Также я наблюдала за Стивом Райли, который по лестнице забрался на платформу и проверял веревку.
— Запомни, — сказала мне настоятельница. — Не играй сцену. Живи в сцене.
Как только мистер Пауэлл сказал нам занять места, я почувствовала вибрацию мобильника в кармане. Я не стала доставать его и проверять, кто звонил, ведь вряд ли средневековая монахиня ответила бы на звонок. Вместо этого я последовала за другими монахинями на съемочную площадку, стараясь выглядеть праведно. Режиссер крикнул «Внимание!», что было дополнительным сигналом к началу, а затем «Мотор!»
Сэр Гай подъехал на коне и заговорил с настоятельницей. Она отвечала ему с равной смесью испуга и отвращения.
Лично я считаю, что то, как Сэр Гай заехал на лошади прямо во двор, было очень удобно для девицы Мэрион и Робина Гуда, теперь им было на чем удирать в закат, но я все-таки старалась укоризненно смотреть на свиту Сэра Гая. Я повернулась, когда мать–настоятельницу повалили на землю. Я протянула руку, чтобы помочь ей встать, но человек из свиты Сэра Гая схватил меня за руку.
Вот что получается, когда рефлексы берут верх. Я отпрянула от мужчины, вырываясь из его захвата. Это должно быть застало его врасплох, потому что он остался стоять на месте, держа меня за руку. Он пошатнулся, выругался и растянулся на полу передо мной.
Я удивленно уставилась на него.
— Ой, извините, — прошептала я.
Мистер Пауэлл встал и заорал в мегафон: «Снято!»
Глава 8
Все тут же замерли и повернулись к режиссеру.
— Ты, симпатичная монашка! — закричал он. — Что ты творишь?
Каждая голова с парой ушей обернулась ко мне. Я так сильно сжала кулачки, что ногти впились в ладони.
— Прошу прощения. Это рефлекс. Понимаете, когда кто-то нападает, то автоматически…
— Нет, — сказал он четким голосом. — Ты — монашка. Монахини не дают сдачи. Ещё одна ошибка — и ты больше здесь не работаешь. — Он снова сел и махнул рукой в нашу сторону. — Все по местам. И что с конем?
