Шаманская Юлия - Лесной житель
Глава 20
Гриша слушал тишину. Ему хотелось скорее услышать обещанное постукивание, но было просто оглушительно тихо. Его мышцы настолько затекли, что он казался себе паралитиком. Старался не думать о том, что это может оказаться правдой (ведь неизвестно, насколько серьезны его травмы), а заодно не думать о том, что означает долгое молчание жены. Когда Аня, наконец, заговорила, ее голос казался таким неестественно ровным и спокойным, что Гриша вздрогнул от ужаса. Она сказала:
- Гриша, я умру очень скоро. Уже не жилец.
- Анечка…
- Не мешай мне. Я вернулась, чтобы в последний раз поговорить с тобой. Во-первых, Петя жив. С ним все в порядке, только расстроен и испуган. Я видела его.
- Анечка, только не беспокойся, береги силы.
- Я не беспокоюсь. Я уже умирала. Только что. Мне было хорошо. Я могла гулять, где хочу, и видеть, кого захочу. Оказывается, Петька-то наш ночью гулял где-то.
Ее голос начал слабеть, похоже, она теряла силы, и Гриша еще раз попробовал уговорить Аню, помолчать. Но Аня торопилась.
- Гриша, слушай меня. Через несколько минут возможности поговорить не будет.
Взрывные устройства люди Федотского установили по всему дому вчера. Я их сама впустила. Пришли под видом электриков. Вдруг погас свет во всем доме, и не успела я об этом сообщить, как приехала «аварийка». Почему я не догадалась? Но теперь уже поздно о чем-то жалеть.
-Анечка, во всем виноват только я. От меня зависела ваша жизнь, жизнь моей семьи, а я не справился. Сел в лужу.
- Корить себя - последнее дело. Не занимайся подобной ерундой. Делай выводы и живи дальше.
Она всхлипнула, похоже, плакала.
-Аня, не бойся. Нас спасут.
- Я не боюсь. Умирать, оказывается не страшно, только…жалко. Жалко, что я не сделала всего, что могла. Хорошо умирать в старости, когда иссякли силы и просто хочется отдохнуть. Хорошо, но не всем так везет.
Не смотря на то, что белое пятно внизу совершенно исчезло - халат был полностью залит кровью, Грише не хотелось верить, что Аня умирает. Как будто бы для того, чтобы он проникся величием происходящего, ему были предоставлены доказательства в виде очередного звонка от майора Фомина.
-Григорий, как вы?
-Я так себе, но жене очень плохо! Она потеряла много крови. Можно узнать, когда вы, наконец, принесете сюда свои задницы?
-Ну, ну - потише. Бульдозерами было бы легче, если бы мы не ожидали встретить внизу живых, а так приходится работать вручную. Терпите.
-Так какого же… ты звонишь? Что бы проверить, не сдох ли я, и не пора ли пускать бульдозеры?
-Я звоню, потому что у меня есть для вас сюрприз. Новость, которая может поднять ваш боевой дух.
- Папа, это ты?
- Петяня! С тобой все в порядке? Что у тебя с голосом?
-Да, не обращай внимания, папа, это они меня чем-то накололи. Сейчас вообще вырублюсь. Как вы?
-Живы. Держимся. Мы с мамой тебя любим. Как ты выбрался из дома?
-Меня не было в доме. Прости, но я был с пацанами, а вернулся как раз к началу взрыва. Ну, все, извини, вырубаюсь. Маме привет.
В трубке раздались короткие гудки, а до Гриши постепенно начинал доходить смысл услышанного. Ведь Аня только что рассказала, что с Петей, и все до мелочей совпало. Откуда она знала? Она что, правда, умирает? И ее душа бродила по поверхности?
-Анечка, ты слышишь меня? Не умирай. Аня, я люблю тебя. Что я буду делать без тебя? Мне тогда и жить не зачем, не интересно. Аня!!!
Она ответила, но ее голос был едва слышен даже в полнейшей тишине.
-Я тоже люблю тебя, Гриша. Молись за меня, ты еще многое можешь для меня сделать, жаль только…
-Что, что жаль, Анечка?
Но этого ему узнать так и не довелось.
Глава 21
Еще долгих три часа Гриша находился в ловушке собственного дома. Многое ему удалось передумать, или как сейчас модно говорить - переосмыслить. В нескольких метрах от него находилась по всей вероятности мертвая жена, единственная женщина которую он любил, и, скорее всего, она так и останется единственной. Мир без нее не нужен Грише. Правда, не нужен. Он никогда не будет своим в этой муравьиной куче. Так почему же Господь забрал жаждущую жизни Анну, а не его? Григорий понимал, что этот вопрос задавать себе бесполезно.
Прошло много времени, прежде чем его мобильный позвонил последний раз, но Гриша уже никуда не спешил. Он не стал наяривать майору Фомину, умаляя скорее вытащить его - что в этом проку?
Гриша стал уже засыпать, когда раздался долгожданный звонок.
- Майор Фомин у аппарата! Григорий, как вы?
- Дышу еще.
-Вот что, Григорий! Сейчас вы кладете трубку, мы звоним, а вы трубку не берете до 3х раз. Понятно?
- Понятно.
Скоро из царства мрака и тишины Гриша был извлечен на «волю», где было шумно, суетно, и в отвыкшие глаза бил ослепительный свет прожекторов. Проплывая на носилках к карете скорой помощи, Григорий заметил, что небо темное, а значит, он пролежал весь день.
Только завтра, проснувшись в больнице, Гриша заметил, насколько болезненны его раны, а одна особенно, та, что в душе - Анна скончалась. С места происшествия ее вынесли уже в черном мешке. Да! Он знал это, но в самой глубине его существа еще теплилась надежда на чудо. А теперь ее нет.
Гриша был капризным пациентом. Требовал, чтобы его поскорее выписали. Говорил, что его ждут важные дела.
Толику Дуйко очень не хотелось идти на встречу с «недобитым» Гришей, но и отказать он не мог. Это бы выглядело, как прогиб перед Федотским, а Федотскому он пока не служил. В общем, во имя сохранения репутации перед «пацанами», Толик принял приглашение «поговорить». Решено было провести рандеву «первой попавшейся бадеге», что на самом деле означало, что бар для разговора выберет Гриша, и собеседник о месте не будет осведомлен предварительно. Такая предусмотрительность Толика совсем не удивила.
В обед Гриша заехал за приглашенным и повез его в ничем не примечательное заведение средней руки. Заказали кабинку, вход в которою сразу же украсили собой два «молодца одинакова с лица». Еще один неизвестно откуда взявшийся худенький мужичок, проворно пошарил по углам, и отчитался перед Гришей в отсутствии прослушки.
Не смотря на все меры предосторожности, Гриша понимал, что возможны «сюрпризы» и доверять никому нельзя, но считал, что другого выхода нет.
Толик смотрел на исхудавшего небритого человека, большей частью заключенного в гипс и замотанного в бинты, и думал о том, чем обязан такому вниманию, и почему этот «недобитый» избрал в друзья именного его.
Толик заказал крымский коньяк и лимон, Гриша – ничего. После того, как из кабинки вышел официант, потрясенный посещением таких важных гостей, что ходят в сопровождении телохранителей, он сразу перешел к делу.
- Толик, как ты смотришь на то, чтобы купить у меня землю?
Такого поворота Дуйко не ожидал. Он думал, что Гриша опять станет просить совета. Гришина земля- это очень лакомый кусочек, еще и с перспективой. И даже если хозяин заломит цену, Толик бы с удовольствием купил бы ее. Мало сказать с удовольствием - такая удача! А уж Федотский до него так просто не доберется. Дуйко в авторитете, не сирота. За него пацаны. Гриша заметил, как загорелись глаза у Толика, но было так же заметно, что он не спешит радоваться, так как чувствует какой-то подвох. Слова коллеги подтвердили Гришину догадку.
- Продашь мне землю? С каким условием?
- Да, с условием, но пустяковым.
- Интересно…
- Давай, допустим ненадолго, что мы до такой степени друзья, что ты можешь рассказать ту историю, о которой промолчал в тот вечер.
Всего минута понадобилась Толику для того, чтобы решить, что овчинка стоит выделки. Он придвинулся почти к самому уху Гриши и поведал свою деликатную историю.
- Помнишь, наш депутат Михно (мы когда-то корешевали), вздумал разорить мою фирму. Мешала она ему. Быстро он это дело обстряпал при помощи, конечно, чиновников. Ну, не тебе это рассказывать… Так вот, когда меня совсем прижало, обратился я к ребятам.
Толик еще ближе прижался к Гришиному уху и заговорил шепотом, да так ловко, что даже прослушка не уловила (реши Григорий таковую нацепить).
- Ребята в один день взяли жену и дочь Михно и «повеселились» с ними, так скажем, от души. Все это записали на видео. Девочек отпустили с устным посланием, что в случае, если хоть что-то случится с бизнесом Дуйко, или с самим Дуйко, или с его семьей, то эта веселая порнушка окажется в сети.
Гриша был впечатлен.
-Ну, ты даешь?!
-А че? Теперь молится за то, чтобы у меня все нормально было… Да я не монстр, так, меня не трогают, и я не трогаю.
В другое время Гриша бы, несомненно, был другого мнения о методах «не монстра» Толяна, но не сейчас. Потеря Ани повлияла на его психику куда серьезней, чем это можно было бы ожидать. После выписки из больницы, один его вид сильно пугал близких. Друзья, натыкаясь на безумный взгляд потемневших от горя глаз, предпочитали держаться на расстоянии, родные молча выполняли его распоряжения. Вчера Гришина мама по его «просьбе», слишком настоятельной, чтобы можно было отказаться, уехала с внуком на Сейшелы. Остальные родственники ходили под конвоем охраны. Очевидно, Гриша готовился к битве. Сейчас он был готов на все. Сила его отчаяния была настолько велика, что в один момент смела все наносное: воспитание, интеллект, духовные взгляды. Гришу было невозможно узнать, глядя на этого человека, окружающие видели, готовящегося к прыжку зверя.
