Юлия Ларосса - Семья Эскалант. Злата (Книга 1)
молвил с нотками угрозы в голосе:
- Это пока.
Я ахнула, услышав его заявление. Но ответить не успела - появился официант. Готовый принять у нас заказ. Я
наспех заказала легкий салат из овощей, Эскалант какое-то малознакомое блюдо из французской кухни.
Я в уме прокручивала все его слова и отгоняла от себя подлое чувство восторга от фразы, звучавшей как
обещание.
Мы снова остались наедине, если не учитывать заполненные столики вокруг такими же, как мы, участниками
аукциона. Странно, но я не увидела ни Эйда, ни Мари. Тетушка сидела в компании других организаторов за
одним из столиков. Я помахала ей. Ну а тот факт, что Амалия с женихом тоже куда-то запропастились, меня не
удивил.
Я сложила руки на коленях, положив локти на ручки стула. Эскалант не спускал с меня глаз. Это очень
смущало. Чувствовала себя участником дуэли взглядов. Нас разделял небольшой столик, укрытый золотистой
скатертью. На миг мне показалось, что он хочет отбросить его в сторону, чтобы добраться до меня.
Я гнала от себя чувство симпатии к этому человеку, отчаянно цепляясь за недостатки, которые отталкивали
меня от ему подобных.
- Ты согласовал с отцом такую огромную сумму, которую потратил сегодня?
Брови Эскаланта сдвинулись:
- Мне не нужно согласовывать трату собственных денег.
- Ах, ну да, конечно! - саркастично молвила я и сделала еще глоток игристого вина.
Ох, эти испорченные семейными деньгами детки!
- Злата, - его голос звучал с непривычной холодностью. – Благотворительный взнос я сделал исключительно из
своих сбережений.
Мой взгляд, брошенный на него поверх бокала, позволил мне заметить резкую перемену в нем. Между нами
повисла пауза. Нам принесли наш заказ.
Я раздумывала над его словами, все еще считая Эскаланта испорченным и избалованным, как женским
вниманием, так и семейным богатством. Но лучик просвета, все же появился. Я вдруг услышала свой вопрос,
38
будто со стороны. Ведь он мог подумать, что я сую нос в свое дело, словно пробиваю почву его финансового
положения.
- Да брось! - первая сдалась я, когда молчание стало невыносимым, и отложила столовые приборы. – Неужели
я настолько тебя обидела?
- Не припомню, когда я обижался на что-то в последний раз, – грубовато бросил он, не поднимая глаз от своей
тарелки.
- Напомнить? Пару минут назад тебя донимала бестактными вопросами одна наглющая девчонка.
Он хмыкнул:
- Я скорее разозлился.
- О, ну тогда я зря переживала.
- Ты переживала, что обидела меня? - его тон смягчился и он посмотрел на меня, делая глоток из бокала.
Я поняла, что сболтнула лишнее.
- Видишь ли, мне не свойственно обижать людей. Когда это весьма редко происходит, меня беспокоит
совесть… Ах, ну да! Смотри, «совесть» - это такая штука, которая эмоционально донимает честных людей…
- М-м-м… ясно! – протянул тот, откидываясь на спинку стула – И долго тебя мучила «совесть» после того, как
ты измывалась над страхами своих потенциальных ухажеров?
Все понятно. До него дошли разговоры обо мне и о моих выходках, когда я отпугивала от себя будущих
женихов.
Я закусила губу под его выжидающим и насмешливым взглядом.
- Не очень, – буркнула я.
Он усмехнулся:
- Так и думал.
Его самоуверенность зашкаливала и меня это ужасно бесило.
- Ты только что в очередной раз подтвердил мое первое впечатление о тебе.
- Да ну? Поделись со мной домыслами о моей скромной персоне!
- Какой угодно, но не скромной! – фыркнула я.
- Все верно. Я повторюсь: скромность - удел женский.
- О, Господи! Ты несносный самовлюбленный… сноб!
- Прости?! – он вытаращил глаза.
- Он простит! – в сердцах, я указала рукой в небо. - Ты настолько себя любишь, что могу поспорить, целуешь
свое отражение! А виноваты в этом, прежде всего, бедные женщины боготворившие тебя!
- Меня никто не обожествляет. Меня соблазняют или соблазняю я! – пожал плечами он.
И как ему удается вгонять меня в смущенные краски за доли секунды?!
- И да, я самоуверен. Почему мне таким не быть?
Действительно! Он - красив, богат, успешен… Его достоинства можно перечислять до бесконечности. Именно
это и позволяет ему быть популярным у женщин. Чем он, с удовольствием, пользуется.
39
И, конечно, ему интересна я, но лишь потому, что еще никому не удавалось подобраться ко мне настолько
близко. Мне было неприятно признавать это. Истинные причины моего отпугивания парней он, также, не
знает и это очевидно, сильнее его привлекает.
Из раздумий меня вывел его пристальный взгляд, и я поняла, что он ждет ответа, на вопрос которого я не
слышала.
- Амалия говорила с тобой сегодня?
Я удивилась. Он ведь не может знать, что я подслушала ее истерику, которая полностью оправдала его в моих
глазах. Но только в этой истории.
- Нет. С чего бы ей заводить со мной беседу? – равнодушно молвила я.
- Потому, что я настоял.
- А-а-а, тогда понятно! – я решила не говорить ему о том, что слышала.
Его взгляд снова меня тревожил. Словно я была обнажена перед ним. Как так получалось, что наша беседа из
развлекательной и непринужденной, одним лишь взглядом превратилась в нечто безмолвное, интимное.
Эскалант потирал указательным пальцем свою нижнюю губу.
Мне вдруг вспомнился наш поцелуй. Стало жарко. Я будто все еще чувствовала его руки, такие крепкие и
властные…
- Потанцуем? – это безобидное предложение прозвучало чересчур соблазнительно.
Я не устояла.
- Будем считать это бонусом за твою щедрость, – неловко пошутила я, когда вкладывала свою ладошку в его
протянутую руку.
Эскалант улыбнулся и повел меня вниз на первый этаж, где уже танцевали пары. Я заметила взгляды,
которыми нас провожали. Мы остановились в центре огромной комнаты. Играла медленная красивая музыка в
живом исполнении.
Виктор обнял меня. Я положила руку ему на плечо.
Впервые его касаюсь с тех пор, как мы целовались. Я не могла скрыть своего волнения и наслаждения от
близости этого человека. Мой разум начал отключаться, когда он легко вел меня в танце, под чувственный
голос певца.
- Я надеюсь, бонус накопительный? – наклонившись, шепнул он.
На мой непонимающий взгляд, Эскалант пояснил:
- Танец – ты назвала бонусом за щедрость. Я настаиваю, на накопительном условии премирования.
- Я… я подумаю! – ответила я, не в силах отвести глаз от его чувственного рта.
Эскалант посмотрел на мои губы и потом снова поднял глаза. Словно безмолвно спрашивая, помню ли я? Хочу
ли я повторения?
- Что ты делаешь? – недоуменно спросила я, когда он взял меня не за ладонь, а обхватил длинными пальцами
мое запястье.
- Считаю твой пульс.
- З-зачем? – спрашивала я, понимая, что он-то меня и выдаст.
- Хочу убедиться.
- В чем же?
Он склонился к самому уху и прошептал:
40
- Что ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя.
И не успела я переварить эту фразу, как он увел меня из зала по направлению к выходу. Держа меня за руку, он
быстрым шагом вышел на улицу. Потом остановился и оглянулся по сторонам, будто искал кого-то.
- Виктор, что ты задумал? – встревожено спрашивала я его.
Он также резко продолжил путь, как и остановился. Мы шли к дороге, пропуская или обгоняя мимо
проходящих людей.
- Мне нравится, когда ты называешь меня по имени, крошка! – на миг бросил он меня взгляд.
- Ты не ответил мне!
- Такси! – резко остановил он черно-желтое авто.
- Такси?! – эхом повторила я.
- Именно! – пробормотал он, открывая перед обескураженной мною дверь и буквально вталкивая меня в него.
Я испугалась, когда он залез следом.
- Сделай круг по городу! – глядя на меня, обратился Эскалант к водителю, протягивая ему сложенные купюры.
- Понял! – на миг глаза таксиста зажглись азартом, когда он увидел внушительную сумму.
- Виктор, что ты делаешь? – тяжело дыша, спросила я, чувствуя себя загнанным зверьком, который сейчас
станет ужином.
Его глаза поблескивали в темноте, став почти темными, когда Эскалант нависал надо мной. Я отклонилась на
сидении и это была моя ошибка. Под его натиском я почти лежала. Вдруг он резко склонился к моим губам и
стал властно целовать.
Я уперлась руками в его грудь, но от этой железной схватки не столь легко освободиться. Это был не тот
поцелуй, который я так часто вспоминала. Эскалант словно наказывал меня, демонстрируя, на что он
способен. Что значит, когда не подчиняешься его воле.
Но постепенно мой разум затуманился. Я обмякла в его объятьях, даже не успев заметить, когда его поцелуй
вместо грубого, стал страстным. На меня он подействовал моментально, и Эскаланту уже не надо было меня
