Роберт Грин - 48 законов власти
Китайский император Ван Ман, правивший в 8—23 годы нашей эры, появился на сцене в период великих исторических преобразований, когда народ жаждал порядка, того порядка, который сформулировал для них Конфуций. Однако за две сотни лет до этого император Цинь приказал сжечь труды Конфуция. Через много лет распространилась молва, что несколько свитков чудесным образом уцелели в подвале одного ученого человека. Эти тексты, возможно, не были подлинными, но это давало Ван Ману шанс, и он не преминул им воспользоваться: прежде всего он конфисковал тексты, затем велел своим писцам вставить в них несколько фрагментов, отражавших направление его реформ. Когда после этого тексты были обнародованы, из них как будто следовало, что великому учителю были бы угодны перемены, проводимые Ван Маном. Люди были успокоены этим, и реформы прошли с минимальным сопротивлением.
Следует понять: тот факт, что прошлое мертво и погребено, позволяет вольно его интерпретировать. Для поддержки своего дела вы должны подправить его. Прошлое — это текст, в который вы без опасений можете вписать собственные строки.
Простой поступок, как, скажем, использование старого названия или сохранения за группой того же номера, свяжет вас с прошлым и обеспечит поддержку авторитета истории. Как заметил сам Макиавелли, римляне использовали этот прием, трансформируя свою монархию в республику. Они поставили двух выборных консулов на место монарха, однако многое другое осталось неизменным — императору прислуживали двенадцать ликторов, и при консулах оставили их ровно столько же. Монарх сам лично совершал ежегодное жертвоприношение, это было большое событие, посмотреть на которое стекались толпы. Республика сохранила этот обычай, римляне только «избрали главу жертвоприношения, назвав его царь-жертвоприноситель». Эти и сходные приемы удовлетворяли людей и удерживали их от того, чтобы требовать восстановления монархии.
Другая стратегия, позволяющая замаскировать перемены: шумно во всеуслышание объявить, что вы поддерживаете ценности прошлого. Примите облик приверженца традиций, и лишь единицы заметят, как мало это соответствует действительности. Флоренция эпохи Возрождения имела вековые республиканские традиции и весьма подозрительно относилась к любым попыткам пошатнуть эти устои. Козимо Медичи изображал ярого приверженца республики, тогда как в действительности добивался того, чтобы власть в городе принадлежала его семье. Формально Медичи сохранили во Флоренции видимость республики, фактически же она была уничтожена. Медичи исподволь провели радикальное реформирование строя под видом сохранения традиций.
Наука опирается на исследования и факты, это, казалось бы, должно оградить ее от консерватизма и косности: это иная, новаторская культура. Однако, когда Чарльз Дарвин обнародовал свое эволюционное учение, он столкнулся с более яростным сопротивлением со стороны коллег-ученых, чем церковных иерархов. Его теории бросали вызов слишком многим закоснелым идеям. Дж. Сэлк натолкнулся на такую же стену, пробивая свои открытия в области иммунологии, Макс Планк — со своими революционными идеями в физике. Планк писал позднее о научной оппозиции: «Новая истина в науке торжествует не потому, что ее противники прозрели, увидев ее свет, а потому, что приходит время, когда противники наконец умирают, и на смену приходит новое поколение, успевшее с ней свыкнуться».
Справиться с этим природным консерватизмом можно, ведя льстивую и неискреннюю игру — игру придворного.
Галилей поступал именно так в начале своей научной карьеры. Позднее он позволял себе конфронтации и поплатился за это. Так что платите дань традиции — на словах. Определите те элементы в своей революции, которые можно связать с прошлым. Провозгласите, что они базируются на традициях. Говорите правильные слова, демонстрируйте соглашательство, а тем временем проводите свои радикальные теории в жизнь, давайте им работать. Соблюдайте приличия и отдавайте дань прошлому. Это правило работает на любой арене, не только политической, и наука не является исключением.
Наконец, последнее: нельзя игнорировать дух времени. Если реформы слишком опережают свое время, судьба реформаторов трагична — мало кто сумеет понять этих людей, все их шаги будут безнадежно неправильно истолкованы и вызовут отторжение. Изменения, которые вносите вы, должны казаться более консервативными, чем они есть в действительности. Англия все же сделалась протестантской страной, как о том мечтал Кромвель, но не революционным, а эволюционным путем, и для этого потребовались столетия постепенных преобразований.
Прислушивайтесь к веяниям времени. Если вы живете и работаете во времена бурных волнений и перемен, то власть получит тот, кто проповедует возврат к прошлому, комфорт и традиции. В эпоху застоя, однако, козырем будут реформы и революционные преобразования, но будьте осторожны, выпуская джинна из бутылки. Заканчивают революцию, как правило, совсем не те, кто ее начинал. Вы не выйдете победителем в этой опасной игре, если только не предвосхитите неизбежное возникновение реакции и заранее не примете меры, играя с образами и опираясь на прошлое.
Образ: кошка.
Существо консервативное, она любит домашнее тепло. Если нарушить ее привычки, вторгнуться в ее пространство, она станет неуправляемой и психопатичной. Предотвратите это, поддерживая ее ритуалы. Если изменения необходимы, обманите кошку, сохраняя запах прошлого, а на видных местах расставьте привычные предметы.
Авторитетное мнение
«Тому, кто стремится или хочет преобразовать государственный строй какого-нибудь города и желает, чтобы строй этот был принят и поддерживался всеми с удовольствием, необходимо сохранить хотя бы тень давних обычаев, дабы народ не заметил перемены порядка, несмотря на то что в действительности новые порядки будут совершенно не похожи на прежние. Ибо люди вообще тешат себя видимым, а не тем, что существует на самом деле».
Никколо Макиавелли
Оборотная сторона
Прошлое — это труп, которым вы можете распоряжаться по своему усмотрению. Если события недавнего прошлого были болезненными и горькими, то отождествлять себя с ними неразумно, так как это ведет к провалу. Когда Наполеон пришел к власти, Великая французская революция была свежа у всех в памяти. Если бы его двор хоть немного напоминал пышный двор Людовика XVI и Марии-Антуанетты, придворным постоянно пришлось бы опасаться за свою безопасность. Порядки, установленные для двора Наполеоном, напротив, отличали трезвость, умеренность и отсутствие показной роскоши. Это был двор государя, который ценил труд и военную доблесть. Такая новая форма казалась достойной уважения, она успокаивала.
Другими словами, приноравливайтесь ко времени. Но помните: если вы решаетесь на резкое изменение прошлого, ни в коем случае не допускайте появления пустоты, вакуума, в противном случае ваши преобразования породят террор. Даже неприглядная недавняя история покажется предпочтительнее этой зияющей пустоты. Заполните ее немедля новыми ритуалами и формами. Делаясь привычными, они смягчат противоречия и упрочат ваше положение.
Последнее: искусство, мода и технологии — это, казалось бы, области, в которых сила и власть даются при условии полного разрыва с прошлым и ниспровержения устоев. Такая стратегия и в самом деле может принести огромную власть, но таит и много опасностей. Ваши революционные новшества неизбежно будут побиты со временем кем-то еще. Против этого вы бессильны — кто-то моложе и свежее двинется в новом, неожиданном направлении, и ваши смелые революционные открытия вчерашнего дня покажутся сегодня скучными и банальными. Постоянно приходится нагонять — такая власть недолговечна и не заслуживает серьезного внимания. Вам нужна власть, опирающаяся на более солидное основание. Использование прошлого, реставрация старины, тонкая игра с условностями и традициями и их разрушение сделают ваши творения большим, чем просто популярные однодневки. Погружаясь в эйфорию от головокружительных перемен, нельзя игнорировать факт, что ностальгия по прошлому неизбежно отыщет лазейку и вернется. В итоге, используя прошлое в своих интересах, вы добьетесь неизмеримо большей власти, чем предпринимая тщетные и саморазрушительные попытки полностью с ним порвать.
Закон 46. Ни в коем случае не кажись слишком совершенным
Формулировка закона
Казаться лучше других всегда опасно, но опаснее всего не иметь грехов и слабостей. Зависть рождает тайных врагов. Умный человек время от времени демонстрирует изъяны, признается в безобидных грешках, чтобы защититься от зависти и казаться более человечным и доступным. Только божества и мертвые могут выглядеть совершенными, ничего не опасаясь.
