Данте Алигьери - Новая жизнь. Божественная комедия
1121
ПЕСНЬ ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ Земной Рай — Лета3. Лезвие — то есть косвенная речь о Данте (Ч., XXX, 103–145).
1122
11. Память о годах печали — то есть о заблуждениях Данте.
1123
12. Волной — то есть водами Леты.
1124
23-24. О благе, взыскуемом превыше всех других — то есть о боге.
1125
41-42. Точило вращается навстречу лезвию, притупляя меч правосудия.
1126
72. В Ярбиной стране — то есть в Африке, где царствовал Ярба (Эн., IV, 196).
1127
77. Первенцы творенья — то есть ангелы.
1128
81. На Зверя, слившего два воплощенья — то есть на Грифона (см. прим. Ч., XXIX, 108).
1129
83. Она себя былую побеждала — то есть превосходила красотой.
1130
92. Сплетавшая венок — то есть Мательда (Ч., XXVIII, 68).
1131
98. «Asperges me» (лат.) — словами псалма: «Окропи меня».
1132
102. Глотнуть пришлось литейской воды, дарующей забвение грехов.
1133
104. Меж четверых красавиц — см. Ч., XXIX, 130–132 и прим.
1134
106. Мы — звезды в тьме высот. — См. прим. Ч., I, 23–27.
1135
107-108. Лик Беатриче не был миру явлен. — То есть небесное откровение еще не было явлено миру, когда четыре основные добродетели были ниспосланы людям, чтобы приготовить их к его восприятию.
1136
111. Среди тех трех, чей взор острей направлен — то есть среди трех «богословских» добродетелей.
1137
123. То вдруг в одном, то вдруг в другом обличье. — В глазах Беатриче Грифон отражается то как лев (человек), то как орел (божество).
1138
137-138. Вторая красота Беатриче — ее уста. Первая — ее глаза, которые Данте уже увидел (ст. 115–123).
1139
2. Десятилетней жажды — увидеть Беатриче, умершую за десять лет до 1300 г.
1140
8. Из уст богинь — то есть трех «богословских» добродетелей.
1141
17-18. Святое войско шло стезей возвратной. — То есть мистическая процессия повернула обратно на восток (см. Ч., XXIX, 12).
1142
37-39. Древо. — Это библейское «древо познания добра и зла», от запретных плодов которого вкусили Ева и Адам. Данте превращает его в символ империи.
1143
44. Не ранишь клювом — не посягаешь на прерогативы светской власти.
1144
49-51. Грифон оборачивается к колеснице (церкви), привлекает ее к сирому, то есть оголенному, древу (империи) и одной из его ветвей связывает с ним ее дышло (крест).
1145
52-54. Когда поток большого света (то есть солнечного) смешан с лучами Овна, который соединяется с солнцем вслед за ельцом небесным (созвездием Рыб), — другими словами: весной.
1146
65. Сказ о Сиринге. — Меркурий усыпил рассказом о нимфе Сиринге и затем обезглавил стоглазого Аргуса, который, по приказу Юноны, неусыпно стерег Ио, возлюбленную Юпитера (Метам., I, 568–747).
1147
72. И возглас — возглас Мательды (см. ст. 83–84).
1148
73-81. Смысл: «Как — в евангельской легенде — пораженные преображением Христа (яблони священной), апостолы Петр, Иоанн и Яков пали ниц и, очнувшись от его голоса, разрушавшего даже сон умерших, увидели, что на их учителе прежняя одежда и что исчезли беседовавшие с ним Моисей и Илья…»
1149
89. Ввысь восходят — возносятся на небо.
1150
98. Семь нимф — семь добродетелей, взявших в руки светильники.
1151
99. Австр — южный ветер; Аквилон — северный.
1152
103-105. Беатриче поручает поэту описать все, что он сейчас увидит. Перед Данте предстанут в аллегорических образах прошлые, настоящие и грядущие судьбы римской церкви.
1153
109-117. Орел (птица Дия), устремляющийся на колесницу с вершины дерева, которому он при этом наносит вред, олицетворяет римских императоров-язычников, преследовавших христианскую церковь в ущерб — по мысли Данте — самой империи.
1154
118-123. Лиса — символизирует ереси первых веков христианства.
1155
124-126 Снова к колеснице спускается орел и осыпает ее своими перьями. — Это богатства, которыми христианские императоры одаряли церковь, и главным образом — «дар Константина» (см. прим. А., XIX, 115–117).
1156
130-141. Дракон (дьявол) оторвал у колесницы часть ее днища — дух смирения и бедности. Тогда она мгновенно оделась перьями, обросла богатствами.
1157
142-147. Пернатая колесница превращается в апокалипсического зверя (см. прим. А., XIX, 106–110).
1158
149-153. Наглая блудница — папство, глазами рыща, выискивает себе друзей. Рядом с ней стоит ревнивый гигант — король французский Филипп IV, иногда ладивший с Бонифацием VIII, но кончивший тем, что нанес ему жестокое оскорбление в Ананьи (см. прим. Ч., XX, 86–90).
1159
154-160. Намек на перенесение папского престола из Рима в Авиньон, при Клименте V, в 1309 г. (см. прим. А., XIX, 79–84).
1160
1. «Deus, venerunt gentes» (лат.) — «Боже, пришли язычники».
1161
10-12. «Modicum, et non videbitis me; et iterum modicum, et vos videbitis me» (лат.) — «Вскоре вы не увидите меня, и опять вскоре увидите меня». Этими словами (цитата из Евангелия) Беатриче высказывает уверенность в том, что похищенная гигантом колесница будет возвращена и примет свой прежний вид.
1162
13. В предшествии седмицы — то есть семи добродетелей, несущих светильники.
1163
14. Мне, женщине и мудрецу — Данте, Мательде и Стацию.
1164
34. Порушенный змеей сосуд — то есть колесница церкви, у которой дракон оторвал часть днища (Ч., XXXII, 130–135).
1165
35. Был и не стал — чудовищно искаженная церковь перестала быть собою (ср. Р., XXVII, 22–27).
1166
36. Вино и хлеб злодея не спасут. — В Италии существовал обычай, по которому родственники убитого теряли право кровной мести, если убийца или его родич девять дней кряду приходил на могилу жертвы и съедал там хлеб, смоченный в вине. Беатриче хочет сказать: «Ничто не оградит злодея от божьего суда».
1167
43. Пятьсот Пятнадцать — загадочное обозначение грядущего избавителя церкви и восстановителя империи, который истребит воровку (блудницу песни XXXII, занявшую чужое место) и гиганта (французского короля). Цифра DXV образует, при перестановке знаков — слово DVX (вождь), и старейшие комментаторы так ее и толкуют.
1168
47-51. Сфинга (Сфинкс) — в античном мифе — крылатое чудовище с женским лицом, обитавшее возле Фив и убивавшее всех, кто не мог разгадать его загадку. Когда Эдип (Лаяд) ее разгадал, Сфинга бросилась со скалы и разбилась насмерть. Отмщая за ее гибель, прорицательница Фемида наслала на фивян хищного зверя, который губил нивы и стада (Метам., VII, 759–765). В старинных списках «Метаморфоз» вместо Laiades читалось Naiades, и разрешение загадки Данте приписывал Наядам. Смысл ст. 49–51: «События покажут, кто такой «Пятьсот Пятнадцать», но разрешение этой трудной загадки приведет не к бедствиям, а к миру».
