Anakin Skywalker - Туда и оттуда
Посмотреть на сожжение ведьмы собрался весь Антенор. Дворянство расположилось на галереях торговых рядов, чтобы лучше видеть, простонародье толпилось на самой площади. Цепочка солдат в начищенных латах окружала костер. Ведьма была простонародного вида девицей лет так двадцати с небольшим, маленького росточка, черноволосая и черноглазая. Спотыкаясь и путаясь в цепях, она сделала несколько неровных шагов к краю помоста. Солдат толкнул ее древком копья — просто так, для порядку. Ведьма оскалилась и плюнула ему в лицо. Солдат в испуге отшатнулся.
Все посетители салона Роксаны занимали северную галерею и по обыкновению болтали. Дамы Ле Нуар нигде не было видно. Наконец Флоридор, прищурившись, указал куда-то вниз. И точно, у самого помоста Виолина и Эвизель увидели знакомый черный с серебром плащ и гитару за спиной.
Забил барабан, и глашатай начал читать приговор.
— …посему приговаривается девица Азарика к сожжению на костре. Во славу Божию и именем его, дано в Антеноре, Иулия восьмого дня, в шестой год царствования Рудольфа VI.
И тут прекрасно знакомый всем элегантным дамам и кавалерам Антенора низкий женский голос произнес:
— Вот беда-то какая!
И тут же Эллен почти что взлетела на помост, рыжие волосы вспыхнули на солнце. От такой наглости все официальные лица потеряли всякий дар речи. Эллен же, простерев руку к ведьме, сказала нараспев:
Да станет слово мое — мечом,
Да станет слово мое — клинком
Острее стали, крепче оков:
Свободу дарующим звездным лучом,
Железо плавящим ярым огнем,
И силою той, что цепь разорвет
Да станет слово мое.
И с девицы Азарики со звоном упали кандалы.
— Вот так-то лучше, клянусь Святым Граалем! — удовлетворенно сказала Эллен и ухватила ведьму за руку.
— Эй, хватайте их! — очнувшись от оцепенения, заорал епископ. — Хватайте обеих!
Черная Дама издевательски засмеялась и подняла правую руку. Сверкнул огнем камень в кольце, вокруг головы дамы Ле Нуар загорелся светящийся ореол, нимбом увенчав ее голову. Алый свет облек ее фигуру, как королевская мантия. Азарика удивленно перекрестилась, но сияние не исчезло, наоборот — оно охватило саму Азарику, увенчав нимбом и ее голову, потом раздался негромкий хлопок, и помост опустел. Ведьма и Черная Дама исчезли. С полминуты площадь безмолвствовала, затем взорвалась суматохой и криками.
— Святая!
— Ведьма!
— Господи, помоги нам!
— Держите их!
— Чудо, чудо!
Епископ, красный от злости, как помидор, топал ногами и орал, потрясая пухлыми кулачками, но за ревом толпы никто его не услышал.
Шабаш был небольшим и относительно спокойным. Десятка полтора ведьм, от седой сгорбленной старухи, приехавшей на упряжке козлов, до молоденькой ведьмочки верхом на метле из омелы, три или четыре демона и ворчливый болотник. Появление знатной дамы в черном, с гитарой и сигаретой произвело определенный переполох в этом уютном кругу.
— Добро пожаловать в наш ковен, миледи, — с поклоном сказала пожилая ведьма, на вид добропорядочная мещанка.
— Благодарю тебя, добрая женщина, — ответила Эллен и с достоинством заняла указанное место.
Пока молоденький шустрый демон готовил костер, тащил воду в закопченном котле и все такое, Азарику шумно и радостно поздравили с чудесным избавлением и посулили наслать на епископа подагру и геморрой. Наконец матушка Гвендайлон, глава ковена, приступила к изготовлению зелья. Ведьмы по очереди подносили ей все необходимые компоненты, среди которых, кстати, не было ни черных жаб, на языков летучих мышей, ни жженных перьев черного петуха.
— Ну, миледи, чтобы войти в наш ковен, спойте нам заклятие над котлом, — лукаво сказала она.
Эллен взяла гитару, встала и запела:
Радуйтесь, сестры полной луны!
Горькие травы нынче сильны:
Пятилистник — "волчий след",
Пламя ночи — Ведьмин Цвет.
Духи танцуют, луна поет
Мята и вереск, полынь и мед
В Ночь Колдовства искрой костров
Ведьмин Цветок — ведьмина кровь:
Ал и багрян — ярый огонь
Если сорвешь — обожжет ладонь.
В чаше моей — вино Луны;
Древняя сила, темные сны
Ведьмино зелье в котле кипит,
Ветер и ночь — цветок аконит.
Духи лесов в танце кружат
Ирис, терновник, вино и яд
Нынче плясать, завтра гореть.
Ведьмин Цветок — пламя и смерть.
Ал и багрян — ярый огонь:
Если сорвешь — обожжет ладонь.
Мак и вербена — юная страсть,
Тис и орешник — ведьмина власть;
Ивовой ветвью зелье мешай
Радость хмельная, жизнь — через край.
Духи танцуют, тростник поет
Мак, можжевельник, аир и мед;
Птицей ночною в танце лететь
Ведьмин Цветок на жизнь и на смерть:
Ал и багрян — ярый огонь,
Если сорвешь — обожжет ладонь.
Пламя и танец, полынь и мед:
Если сорвешь — сердце сожжет.
— Хорошее заклятие, — довольно прошамкала старуха. — Давненько не слыхала такого.
Прочие ведьмы покивали, соглашаясь. Наполнили чаши, выпили, закусили чем бог послал — хлебом да копченой рыбкой. Налили еще. Обсудили, как наслать на епископа обещанные недуги. Посплетничали о политике и светских дамах. Уж кто-кто, а ведьмы хорошо знали, кто и какие грешки прячет под благочестивой миной.
— Вот давеча, — рассказывала одна ведьма. — Приходит ко мне одна. Напусти, говорит, порчу на разлучницу. Я ей — а не стану, раз кавалер ваш ее выбрал, так вольному воля, а ты молодая, красивая, найдешь другого. Ну так та ни в какую, пришла домой, из воска куклу слепила и давай иглой тыкать. Со злости и сглазила девчонку, заболеет она теперь. Придется порчу снимать.
Поговорили о рыцарях, сойдясь привычно на том, что нынче их стало маловато, и давненько в Монсальват никто не приходил.
— И дракона что-то давненько не видать, — заметила Аннета.
— Да, ни старика, ни большого. Как бы не случилось чего, — озабоченно ответила матушка Гвендайлон.
— Ох, бабоньки, чует мое сердце, слабнет сила от Грааля, — вздохнула старуха. — Вот ты, госпожа, как об том мыслишь?
Черная Дама что-то долго объясняла, но Азарика поняла только, что той непременно нужно найти Святой Грааль. "Ну, голубушка, подумала она, — не тебе одной он нужен. А только я и знала бы, да не сказала. Уж больно ты дивные вещи излагаешь".
— Так Грааль-то все рыцари ищут, от веку так заведено, — простодушно сказала Азарика. — А ведьме или там чародейке он ни к чему, разве что любоваться.
— Я не для себя его ищу, — медленно сказала Эллен. — Есть один человек…
Она рассказывала о черном замке, об одиноком его властелине, который пытается удержать мир на краю бездны, о скорби и сломанных крыльях. Когда она умолкла, Азарика спросила:
— Это он сам тебе рассказал?
Эллен кивнула.
— Ну так послушай, что я тебе скажу. Ловко он тебе все наизнанку вывернул. Я вот ведьма, да. Лечу помалу, травы знаю, со зверями говорю. И знаю, когда кто правду говорит, а когда врет, да это любая ведьма может. Оттого-то епископ наш и озлился, что я его насквозь вижу, кобеля блудливого. Так и твой этот тебе соврал. Святой Грааль — он не для того, чтобы всем. Он для избранных. Это коли кто чует в себе силы, идет его искать. И ежели сердцем чист, так находит. А хранит его дракон и рыцари Монсальвата. И кто из Грааля изопьет, тот делается его рыцарем и должен защищать слабых и обиженных, ради правды божьей, а себе не искать ни власти, ни выгоды. А ты его всем хочешь! Это ж если кто нечистый помыслами его коснется, он же осквернит его! Тогда точно конец света настанет.
И тут ее речь прервал дикий вопль и сатанинский хохот.
— Ах лихоманка тебя задери! — завопила пронзительным фальцетом старуха. — Явилась, не запылилась!
— Уж тебя не спросила, — сварливо отозвалась новоприбывшая. Она была немолода, но все еще довольно хороша собой и не пренебрегала косметикой. Расшитый звездами и кометами балахон скрывал ее фигуру, полуседые волосы взбиты в прическу типа "Выйди, падло, з кукурузы, не лякай худобу". Она оперлась на свое лакированное помело из черного дерева и гордо подбоченилась.
— Что, не ждали? — осведомилась она. — Лясы точите? У, я вот вас, найду уж управу! Владыка-то нынче в силе!
— А ну, уматывай отсюда, Лалиевра, пока я тебе рожу не располосовала! — взъярилась Аннет и стала похожа на дикую кошку.
— Уймись, дура! — высокомерно бросила ей Лалиевра. — Вот что я вам скажу. Господин мой, повелитель сил бездны и мрака, велит всем задержать и уничтожить чужеземцев, коих ведет проклятый сын погибели Керридан, переметнувшийся к эльфам. Особо проследить за теми, кто будет искать Грааль.
— Это с какой стати ты здесь распоряжаешься? — матушка Гвендайлон выступила вперед. — Тебя ни в одном порядочном ковене не принимают, до чего ты докатилась! А ведь говорил тебе старый Одвин, чтобы одумалась!
