Сергей Буденов - В чем сила?
— Ну и как мы пройдем? Изорвет же в клочья? — буднично поинтересовался Фома.
— Ты, я вижу, не особо то и удивлен? Вон, Пижон рот открыл, псевдогигант влезет. Странный ты какой-то. Спокойный слишком. — Пудель косо посмотрел на каменное выражение лица бойца.
— Ты ж сам говорил, что в Зоне нет ничего странного. Да и чему удивляться? Ну орешник, ну подумаешь, растение-мутант.
— Ты либо контуженный, либо просто без мозгов. Точно в Зоне недавно? А то вдруг ты монолитовец бывший.
— Что за «монолитовцы»? — Пижон приблизился к орешнику, потянулся в попытке дотронуться.
— Не тронь, дурень. Группировка такая. Радар, то бишь Выжигатель, контролировали раньше, пока его во второй раз — уже навсегда — не отключили. В Припяти почти всегда ошиваются. На ЧАЭС тоже. Они этому своему Монолиту, или как говорят сталкеры, Исполнителю Желаний поклоняются. Гребаные сектанты, чтоб их.
— А что, и правда желания исполняет? — Пижон мечтательно посмотрел на сталкера.
— Не знаю. Я в него не слишком то и верю. Покемон вот все хотел добраться, меня подбивал. Давай потом, а? Сейчас вот дойдем до деревушки, там и отдохнем. Думаю в обход надо. Здесь только войдем, клочками на шипах останемся.
Спустя десять минут все же нашлась брешь в зарослях. Маленькая, но если постараться, можно пройти. Осторожно протиснувшись, все вышли на другую сторону. Взору предстала железнодорожная насыпь в паре десятков метров впереди. Далее виднелась роща. При приближении к насыпи начал потрескивать дозиметр. Пудель заверил, что ничего серьезного. Но противорадиационный препарат из шприц-тюбика все же велел вколоть — для профилактики.
То, что издали казалось зеленым массивом деревьев, на самом деле было ни чем иным, как облезлой безлистной рощей. Все деревья — если так можно назвать корявые, изогнутые стволы — были сверху донизу покрыты изумрудным мхом. Какой породы были деревья раньше, определить не представлялось возможным.
Среди деревьев-мутантов проглядывали крыши нескольких домов, также заросшие мхом. Дозиметр и датчик аномалий не издавали ни звука и сталкеры, постоянно озираясь, и прикрывая друг друга, вошли на территорию бывшего поселка.
Отсюда было видно всего семь неплохо сохранившихся домишек. Дома были расположены по обе стороны единственной улочки. Три справа и четыре слева. Кое-где вместо шифера зияли черные провалы дыр. В глазницах окон практически везде отсутствовали стекла, а в некоторых и рамы. Остатки штукатурки держались только чудом, пытаясь, как и прежде, скрывать ровную кирпичную кладку стен. Ограды, если когда-то и были, не угадывались совсем.
У крайнего правого дома стоял остов «Москвича». Из под облупившейся краски проступала ржавчина. Ни стекол, ни внутренностей он не имел. Там, где раньше, под несуществующим ныне капотом, располагался мотор, поселилась «электра». Ниточки молний с тихим потрескиванием лизали остатки машины, извиваясь во всех направлениях.
— Нужно проверить здесь все, так что, быть начеку. Все, что движется — враг, а стало быть, подлежит немедленному уничтожению. Ясно? — Пудель оглядел бойцов, те согласно закивали — Сейчас прочешем левую сторону, потом правую, заодно и ночевку приглядим.
Слева осмотр не задался изначально. Все дома, сарайчики и пространства между ними оказались колонизированы «ржавыми волосами». А вот правая сторона в этом плане была чистой. Аномалий и мутантов, как выяснилось, нет. Лишь полуистлевшие останки мебели и тряпья, обильно покрытые пылью.
Для стоянки Пудель решил выбрать крайний правый дом. Во-первых, в случае опасности, одна сторона частично прикрыта «электрой». Во-вторых, вход на чердак был не снаружи, как везде, а внутри. Ну и в-третьих, окон было меньше — всего четыре, по одному с каждой стороны дома.
— Пижон, готовь пожрать. А ты, Фома, пойдем, поможешь чердак осмотреть. — Пудель приготовил фонарь — Дай мне свой «Узи», мало ли. Давай, подсади.
Фома сложил руки и Пудель, наступив, подпрыгнул и завис на полпути, включив фонарь.
— Подтолкни, кажется, все тихо. — Сверху голос долетал приглушенным, Фома толкнул снизу и Пудель очутился на чердаке целиком.
Спустя пару минут Пудель высунулся в люк.
— Принимай. — Он подал сталкерский рюкзак — Дай Пижону, пусть пороется, а сам поднимайся.
Фома передал рюкзак, положил винтовку и подошел к люку.
— Подпрыгни и зацепись, а я помогу. — Пудель снова высунулся.
— Отойди.
Он подпрыгнул, зацепился руками за край, и прежде чем Пудель успел что-либо сделать, без усилий подтянулся на руках и влез самостоятельно. Пудель хмыкнул, но от комментариев воздержался.
— Давай сюда. — Позвал он и пошел вглубь.
Фома, ориентируясь исключительно на луч света, двинулся следом. Разглядеть что-нибудь за его пределами было почти невозможно. В свете показалась печная труба. За ней что-то лежало, но разглядеть мешал остановившийся Пудель.
— Там мертвяк. Надеюсь, не боишься? Убрать его отсюда надо. Я сейчас. На, подержи.
Он передал фонарь и пошел к люку. Пока он что-то говорил Пижону, Фоме представилась возможность разглядеть покойника.
Полуистлевший, засохший труп бывшего сталкера в черном комбинезоне располагался у самой трубы. Скорее всего, сталкер перед смертью сел спиной к трубе, да так и умер. Что его убило, стало ясно сразу — через всю грудную клетку проходили следы когтей. Сквозь порванную ткань было видно, как глубоки раны. Четыре царапины уходили вглубь на пару сантиметров. Похожий на египетскую мумию он не внушал ни капли страха, скорее уж жалости. Но жалости не было и в помине.
— Давай, — Пудель возник рядом — Посвети, а я упакую его. Бедолага, из лап твари удрал, а подлечиться не сумел. Залечила его армейская автоматическая аптечка. Не выдержал.
Фома снова осветил труп. На этот раз он заметил рядом с мертвецом блок с анализаторами и инъекторами.
«Ага, значит, аптечка анализирует состояние организма и сама назначает и вкалывает нужные препараты. Хитро придумано. Интересно, моя научная аптечка тоже так может? Если да, то нужно аккуратнее быть».
Пока Фома раздумывал, Пудель на удивление споро обернул непослушное негнущееся тело в какую-то пленку.
— Значит, я щас спущусь, а ты подашь мне его, он легкий. Пока Пижон за дровами ходит, надо его вынести. Я его специально отправил подальше, чтоб не видел. Еще сопли пустит и мычать начнет.
Он спрыгнул и спустя полминуты потребовал:
— Подай. Только быстро.
Фома не заставил себя долго ждать. Он быстро подал по-детски легкое тело в люк. Пудель подхватил и вынес его из дома. Пока он отсутствовал, Фома оглядел все уголки чердака. Ничего, кроме пыли, лохмотьев паутины в углах и небольшого железного ящика для инструментов больше не было. Ящик тоже оказался пуст.
— Фома, где ты? — снизу позвал Пижон.
— Чего надо? — сталкер выглянул из люка.
— Пошли. — Парень махнул в сторону выхода из дома и не дожидаясь пошел сам.
Когда Фома вышел из дома, на улице уже занимался костер. В качестве дров Пудель использовал принесенные Пижоном остатки мебели. Горели они хорошо, каждые две минуты Пудель подбрасывал новую порцию.
— Как догорит костер, пойдем на чердак. Так что, зря времени не теряем, обсыхаем, насколько удастся. Да и поесть нужно. Вот и совместим. — Пудель подозвал Фому. Пижон уже принимался за саморазогревающиеся натовские консервы.
Ели молча, Пудель велел как можно меньше шуметь. Постоянно подбрасывая дрова, он все время прислушивался. Вокруг было тихо. Но долго это продолжаться не может, это и ежу понятно. Рано или поздно, но зверье сбежится, привлеченное огнем, запахами и шумом.
— Пижон, поможешь Фоме вещи на чердак закинуть. Я пока на стреме постою. Темнеет уже, так что, поживее там.
Фома помог парню забраться наверх, затем подал вещи и оружие. Вернулся с улицы Пудель, закрыл и заблокировал входную дверь, просунув в ручку ножку от кресла.
— Подсади. — Он подошел к люку — Пижон, оружие возьми.
Пудель подал автомат и с помощью Фомы влез наверх. Следом влез и Фома.
— Ну, все, господа туристы, время сна. Никому ничего не спрашивать, все равно не отвечу. — Пудель улегся в угол и, не дожидаясь остальных, вырубил фонарь.
Заснуть сразу, как это сделал Пижон, у Фомы не получалось. Сначала мешал холод. Все-таки костра для полного высыхания не хватило, одежда оставалась влажной. Потом, когда уже почти заснул, снаружи послышались шаги. Шагал явно не человек, уж слишком часто неизвестный переступал, для двуногого. А когда раздались похрюкивания, стало ясно, что это кабан. Но он был не один, в этом Фома смог убедиться почти сразу. Кабаны затеяли свару, борясь за одним им понятные ценности. Но и это не главное. Больше всего не давали заснуть мысли о Бароне. По словам Пуделя выходило, что Барон вроде как и не причем. И кому спрашивается верить? Бандитам с Нестором или Пуделю?
