Татьяна Русуберг - Глаза ворона
- Чего они на этот раз от тебя хотели?
Губы Найда шевелились, но из них не вылетало ни звука. Он тер рукавом щеку. Плевок горел на ней как невидимое клеймо.
- Что, снова язык отнялся? Мне надоело тебя из передряг вытаскивать. Я тебе не брат и не нянька!
- Я тебя не просил. - Найд смог, наконец, выдавить из горла хриплый звук. - Вытаскивать.
Айден прищурился:
- А, теперь я понял! В следующий раз буду стоять и смотреть, как тебя метелят! Может, ты мало получил? Может, тебе еще добавить?
Найд молчал.
- Не-ет, ты будешь просто стоять, как баран, и пялиться этими твоими большими голубыми глазами!
Мальчишка хлюпнул носом.
- А может, еще заревешь?
Найд утер нос рукавом. Может, у него и были большие голубые глаза, но не на мокром месте.
- Ты позорище на наш дом! Ты сам-то это понимаешь?! Ни шиша ты не понимаешь! - Айден развернулся на пятках и нервно зашагал взад-вперед перед глядящим на него из-подлобья мальчишкой. Наконец, он снова остановился перед "позорищем", вздохнул и спросил уже спокойнее:
- Чего эти придурки хотели-то?
- Чтобы я сходил к домику какой-то Бабки. На болотах.
Мгновение Айден смотрел на отцова приемыша непонимающими глазами. Вдруг он хлопнул ладонями по ляжкам и рассмеялся тем смехом, который с самого начала так понравился Найду - легким, искренним, заразительным. Смехом, который говорил, что сына херра Харриса не надо бояться.
- И всего-то? Ну, а ты что? Отказался?
Найд едва заметно кивнул. Причина бурного веселья была ему непонятна.
- Струхнул что ли? - Айден с интересом рассмтраивал его, как только что пойманного любопытного зверька.
Мальчишка тряхнул головой.
- Тогда чего? - объсняться по второму разу, теперь с Айденом, Найд не собирался.
- Ну, молчи-молчи. Прикидывайся немым, когда тебе удобно. И глухим. Только помни, тот, кто позволяет поливать себя дерьмом, начинает вонять.
Айден повернулся к нему спиной и направился в сторону отцовского дома.
- Я не хочу никому причинить вреда, - голос Найда был тихий, как шелест листвы, но парень услышал его. Он резко обернулся. Подошел ближе. В глазах мелькнуло удивленное выражение.
- Что? Да этому гавнюку Дирку только полезно получить по носу, будет знать как мелких задирать.
- Херр Харрис сказал, - Найд облизнул сухие губы, - что люди в Горлице мирные. Что мне не придется... не надо будет больше... никому...
Айден ожидал продолжения, нахмурившись и чуть склонив голову на бок, но его не последовало. Он вздохнул и откинул светлые волосы со лба:
- Взрослые. Больше их слушай. Если Дирк полезет к тебе снова, дай ему как следует в репу, прежде, чем он разинет свой поганый рот. Понял?
Найд молча глядел на Айдена. Его ладони горели. Казалось, на одной из них отметины от ногтей кровили, но он подавил желание проверить.
- Ничего ты не понял, - парень махнул рукой и пошел через пыльный двор.
- А ты там был? - слова вылетели изо рта Найда, как птица из клетки, которую забыли запереть на ключ.
- Где? - на ярком солнце лицо Айдена было сотканным из света недоумением.
- Ну, там... у домика ведьмы.
- А-а, нет. - ни стыда, ни угрызений совести. Только яркий свет.
- Что, струхнул? - повторил Найд слова старшего мальчика.
- Нет. Меня просто никогда туда не посылали.
Сын ленлорда пнул лежащий в пыли камешек и широко зашагал через двор.
- Бе-е-е!
Найд дернулся в своем кусту и едва подавил вопль. Колючки вонзились в его незащищенную шею. Коза снова заблеяла, в ее "бе-е" звучала неприкрытая издевка. Мерзкое животное запрыгнуло на низкую крышу и нагло жевало жухнувшую траву. Круглые янтарные глаза, казалось, уставились прямо на незваного гостя.
Стараясь не шуршать опавшими листьями, Найд отодвинулся подальше в глубь ежевичника, под прикрытие вывернутой с корнем исполинской ели. Он не хотел, чтобы его заметили. Не раньше, чем он будет готов.
После эпизода на мельнице прошло три длинных дня. Три дня, заполненные попытками избежать встреч с Камиллой и вопросов херра Харриса и Айдена, вроде "С тобой все в порядке, Найд?" или "Ты что, Найд, лягушачьей икры объелся?" Три дня, в течение которых на каждый аргумент за визит к домику Бабки находилось три контр-аргумента, пока, наконец, тяга найти ответ на свои вопросы стала невыносимой необходимостью. Сегодняшние занятия с Сибелиусом стали последней каплей. По пути из Гнезда Найд, вместо того, чтобы свернуть налево, к деревне, срезал направо через поля и углубился в лес.
Он промчался по тропе через болота, как посуху, даже холодная вода, хлюпающая в сапогах не остудила его пыл. Но когда парень снова почувствовал под ногами твердую почву и увидел за стволами елей хижину под зеленой крышей, решимость оставила его. Хозяйки, по всем признакам, не было дома, и он присел на минутку, чтобы собраться с мыслями. Но мысли собираться не желали и вместо этого разбрелись, как коровы по заливному лугу. Исколотые колени и шея свербели, а старухина коза, единственная свидетельница его мучений, продолжала ехидно мекать со своей крыши. Найд зашарил рукой по земле в надежде найти увесистую шишку, которой он мог бы запустить в паскудное животное. Но рука его замерла на ворохе мягких листьев. Он услышал какие-то не свойственные для леса звуки.
"Что это? Пение? Да... Похоже на то!" Действительно, откуда из-за деревьев впереди и правее доносилась мелодия, выводимая приятным, но не слишком сильным голосом. Сначала Найд не мог разобрать слова. Там было что-то про "чуть слышный зов утерянных регалий", который кого-то вел на бой "за синие купели" каких-то там рек. Женский голос приблизился, мурлыча припев на "тандам-дам-дам", сменившийся новым куплетом:
Мой дорогой, с озерными глазами,
Какой дорогой огибаешь век,
Где над тобой дозорный полдень замер,
Несмежных крыльев завершив разбег?
Толстый ковер из желтеющей травы, мха и хвои заглушал звуки шагов, но чуткий слух Найда, проводвшего все свободное время в лесу, сказал ему, что походка у певуньи была легкой, неспешной, но уверенной, будто она шла по привычной тропе, как к себе домой. Парень напряг зрение, вглядываясь в зеленые сумерки под елями.
Женщина, внезапно выступившая из лесных теней, была меньше всего похожа на ведьму, какой представлял ее себе Найд. Она была стара - об этом говорили длинные седые волосы и сеть тонких морщин, избороздивших когда-то красивое лицо. Но стан ее был по-девичьи тонок и прям, что подчеркивало длинное, темно-зеленое платье, сливавшееся с красками леса. Волосы не были собраны в пристойную прическу или причитающийся ее возрасту чепец, а свободно рассыпались по острым плечам, доставая до талии. В руках женщина несла небольшую корзинку, в которой краснели сочные ягоды.
Завидев хозяйку, белая коза снова заблеяла и потрусила по крыше в ее сторону, натягивая повязанную вокруг шеи веревку. Старуха оборвала песню:
- Марта! Марта, что ты опять на крыше делаешь, безобразница? Тебе внизу, что ли, травы мало! Ну-ка, слезай оттуда! Вот так-то лучше.
Болотная Бабка - а это, очевидно, была именно она - легко похлопала спрыгнувшую с крыши козу по рогатой голове и направилась к двери. Животное следовало за ее подолом, удовлетворенно мекая. Бронзовое кольцо скрипнуло, поворачиваясь. Дверь открылась. Найд вытянул шею, но зеленое платье заполнило тесный проход, так что он не смог разглядеть ничего интересного.
-Так и будешь мять мою ежевику, Найд? Не лучше ли зайти в дом, я угощу тебя чаем.
Парень подпрыгнул от неожиданности, и колючая ветка огрела его по стриженному затылку, задев ухо. Ему пришлось до боли закусить губу, чтобы не заорать. Не может быть, чтобы старуха углядела его в зарослях. Должно быть, ему послышалось. Должно быть, женщина просто бормотала себе под нос. Хозяйка домика, между тем, повернулась и теперь стояла в проходе, придерживая плечом открытую дверь.
- Ты ведь сюда не с Мартой поболтать пришел, верно? - проклятая ведьма смотрела прямо на его куст, будто путаница ветвей и сухих листьев была ее старым глазам не помеха. С бухающим сердцем Найд поднялся во весь рост и начал продираться на поляну. Через пару мгновений он стоял перед Болотной Бабкой. Не решаясь встретиться с женщиной взглядом, он сделал вид, что был очень занят, выбирая колючки из рукава.
- Заходи, не стесняйся.
Парень мог бы покляться, что проклятая ведьма улыбалась! Он бросил на нее быстрый взгляд изподлобья и неловко, боком протиснулся в низкий проход. Дверь за ним закрылась, коза разочарованно заблеяла.
Хижина изнутри казалась гораздо больше, чем снаружи. Вокруг было чисто и опртяно, воздух наполнял аромат луга, исходивший от развешанных под потолком пучков сушащихся трав. Найд узнал чабрец, пижму, зверобой и еще десяток известных ему растений. Ничего опасного, по крайне мере, навиду. Женщина, тем временем, поставила корзину с клюквой на стол и принялась ворошить кочергой в очаге.
