Фред Стюарт - Золото и мишура
Джоэл так никогда и не научился играть в бейсбол, а Лаура так никогда и не была «принята» обществом Сан-Франциско. Они счастливо прожили до 1956 года, когда Джоэл умер от рака.
Спенсер Коллингвуд, которому исполнилось двадцать шесть лет, выпускник Принстона, наследовал все отцовское богатство, которое, по оценке журнала «Тайм», превосходило сумму в пятьсот миллионов долларов. Но на встрече всех членов семьи, а встреча такая состоялась в особняке Коллингвудов в Сан-Франциско, Спенсер объявил о своем нежелании заниматься семейным бизнесом, сказав при этом, что больше всего ему нравится жить на ранчо и заниматься фермерством. По условиям соглашения, выработанного семейными адвокатами, Спенсеру были переданы в собственность 25 процентов ранчо «Калафия». Контроль за «Коллингвуд корпорейшн» был передан 31-летнему кузену Спенсера, сыну Алистера и Шарлотты Бретт. Это был выпускник Гарварда Джеффри Бретт.
В 1960 году Спенсер Коллингвуд женился на Сильвии Девитт, занимавшей видное положение в обществе Лос-Анджелеса. На следующий же год Сильвия родила ему девочку, которой мать и отец дали имя Клаудиа.
В 1980 году, через два года после смерти Беулы Снодграсс, она же Дикси Давенпорт, она же Лаура Лорд Коллингвуд, а смерть эта была вызвана передозировкой барбитуратов (о смерти не говорили как о самоубийстве, несмотря даже на то, что после смерти мужа Лаура пристрастилась к выпивке и у нее были серьезные проблемы со спиртным) — так вот, после ее смерти Отдел кинематографии музея Современного искусства в Нью-Йорке устроил первую ретроспективу фильмов Лауры Лорд. Критики назвали исполнение ею роли в фильме «Леди ночи» классическим.
Эпилог
Настоящее золото: ничья цена
Когда «Боинг-747» начал снижаться, подлетая к лос-анджелесскому аэропорту, Клаудиа Коллингвуд посмотрела в иллюминатор салона первого класса на пурпурный смог, который подобно гигантскому покрывалу висел над огромным мегаполисом. Солнце медленно садилось за Тихий океан, осталась лишь небольшая полоска светила.
— Жутковатая эта все-таки красота, не так ли? — заметил средних лет бизнесмен, сидевший в кресле рядом с Клаудией. Во время длительного перелета из Нью-Йорка он заговаривал с ней о самых различных предметах, а также выпил две бутылки превосходного «Джордан Уайнери каберне савиньон» урожая 1980 года.
— Это смог-то? — спросила Клаудиа. — Вы думаете, он красив?
— В нем красота смерти, — ответил мужчина. Заметив, что он уже не вполне четко произносит слова, она решила, что «каберне» оказало на него большее, чем она думала, воздействие. — Все эти миллионы автомобилей там, внизу, все производят и производят свои выхлопы… И это никогда не прекратится, смог будет делаться все более и более густым — до тех пор, пока все люди не задохнутся. И — пффф! — конец Калифорнии.
Клаудиа опять посмотрела в иллюминатор. Самолет сейчас находился в самой гуще смога, и огни города были сейчас неразличимы. Конец Калифорнии.
С такой мыслью не очень-то приятно возвращаться домой.
— Папочка, я сейчас в Бель-Эйр, — говорила она по телефону два часа спустя.
— Добро пожаловать домой, девочка, — сказал Спенсер Коллингвуд, находившийся сейчас в гараже, расположенном в полумиле от главного дома на ранчо «Калафия».
— Я взяла машину напрокат и завтра утром, как только проснусь, сразу же приеду. Подумал ты насчет Джеффри с тех пор, как я звонила тебе из Парижа?
— Разумеется, подумал. Трусливый, подлый подонок, пытающийся за моей спиной продать ранчо кучке иностранцев! Впрочем, и черт с ним! Я отлично знаю, почему он пытается это сделать, завтра я все тебе расскажу. Как там твой супруг?
— Папочка, я с ним развожусь.
— Что?
— Во время полета я приняла окончательное решение. Кстати, о трусости и подлости: он подставил меня лорду Нортфилду и Билли Чингу, и теперь я больше ни в чем не могу ему доверять. Ты был прав, я сделала ошибку.
— Аллилуйя! Значит, ты возвращаешься домой насовсем? Не вернешься больше во Францию?
— Совершенно верно.
— Черт возьми, это самые приятные слова, какие я слышал за много лет. И никакого разбитого сердца?
— Чуть-чуть разбито. Ты ведь знаешь, я так любила Ги, но его интересует лишь его замок и его коньяк. Мне понадобилось два года, чтобы понять это. Конечно, мне тяжело, ну да как-нибудь переживу.
— Детка, знаешь ведь, как я ненавижу разговаривать по телефону, — прервал Спенсер дочь. — Кроме того, вот и Микки дает мне понять, чтобы я закруглялся. Я все-таки купил «порше-926» и утром хочу впервые его опробовать. Давай так: ты завтра приедешь, и мы обо всем переговорим. О'кей?
— Хорошо, папочка.
— Доброй ночи, родная. И еще раз добро пожаловать домой. Ты сделала своего папочку счастливым.
Он повесил трубку. Клаудиа, которая сидела в постели, также положила трубку и слегка улыбнулась. Истинной и единственной страстью отца были спортивные автомобили, равно как единственной страстью Ги был коньяк.
«Ох уж эти мужчины, — подумала она, выключая свет и забираясь под одеяло. — Что бы они там ни говорили, а ведь в основе своей — это маленькие мальчики со своими игрушками».
И еще она подумала, засыпая, что было бы неплохо иметь сейчас в постели Ги. Нет, пошел этот Ги ко всем чертям!
* * *В восьмидесяти милях от Бель-Эйр Спенсер и Микки Карлайл, его механик, закрыли ворота гаража, после чего направились к своим джипам.
— Прогноз погоды хороший, — сказал Микки.
— Да. Увидимся в семь, тогда и обкатаем ее.
Спенсер сел за руль своего джипа и поехал домой.
После того как лет двадцать назад он «заболел» спортивными автомобилями, Спенсер выстроил не только полностью оснащенный гараж, но и собственный трек протяженностью в 1,8 мили, с которого можно было видеть Тихий океан. Только очень состоятельные люди могли позволить себе подобное. Но несмотря на тот факт, что к нему перешло огромное состояние Джоэла Коллингвуда и прекрасная внешность, унаследованная от Лауры Лорд Коллингвуд, известной кинозвезды, Спенсер де Мейер Коллингвуд никогда не считал себя особенно счастливым человеком. Уже с рождения судьба улыбнулась ему весьма экстравагантно. Он вырос чрезмерно подозрительным ко всем людям, как будто любой встречный человек может стянуть у него что-нибудь: Когда он был молодым, свое мрачное настроение и свою неизбывную подозрительность он как-то пытался держать под контролем и вел более или менее нормальную жизнь богатого человека. Но с годами он начал все больше времени проводить на ранчо и все меньше времени в Сан-Франциско и Лос-Анджелесе. Когда его жена Сильвия погибла на своем частном самолете, разбившемся в 1974 году, он стал еще более замкнутым — до такой степени, что его прозвали «червем из «Калафии».
Спенсер был крайне правым по своим убеждениям и жертвовал миллионы на дела консервативных политиков. В весьма консервативном округе Ориндж он очень удачно вписывался в политическую палитру. С другой стороны, он был истинным консерватором в том смысле, что он желал сохранить красоту Южной Калифорнии против всяческих поползновений цивилизованного мира. Он с жаром говорил о своем предке, Арчере Коллингвуде-старшем, который век тому назад пытался защищать права индейцев. Спенсер утверждал, что у Арчера и Джо Тандера была философия, которая предполагала жизнь в единении с природой и которая, собственно, и была настоящим калифорнийским золотом. Человек XX века должен что-то принципиально изменить в своей жизни, иначе XXI веку ничего не достанется, кроме огромного зловонного болота. Спенсер использовал свое огромное влияние в «Коллингвуд фаундейшн», чтобы огромные суммы выделялись тем, кто пытается спасти планету от саморазрушения. Его самыми заклятыми врагами были те, кто осваивал девственные участки. Он говорил о них таким тоном, каким говорят о самых заклятых врагах.
Припарковав свой джип перед домом, который Стар и Хуанито построили почти девяносто лет назад, он прошел внутрь, поел — как всегда, в одиночестве. Обед Спенсера состоял из подогретого мяса, которое приготовила и подала единственная имевшаяся в доме служанка Ана, жена одного из мексиканцев, которых Спенсер нанял в качестве чернорабочих.
После обеда он прошел в библиотеку, выходившую окнами на океан, посмотрел «Колесо фортуны», после чего по скрипучей старенькой полутемной лестнице поднялся в башенную комнату, в ту самую, что Стар облюбовала себе и в которой она так много лет тому назад допилась до смерти. Там Спенсер лег в постель. Человек, имевший все, вел унылый и мрачный образ жизни. Если кому-нибудь захотелось доказать, что деньги необязательно приносят счастье, то миллиардер Спенсер Коллингвуд был бы живым доказательством этого тезиса.
В два часа ночи «рейндж ровер» с четырьмя молодыми китайцами проехал по пляжу и остановился чуть поодаль спенсеровского трека и гаража. Мужчины выскочили из автомобиля и побежали к гаражу. Один из них, профессиональный слесарь, быстренько открыл ворота. Вбежав внутрь, они наставили лучи своих фонарей на «порше-926», который стоял на гидравлическом подъемнике. Они подняли автомобиль, после чего слесарь вытащил из сумки специальную алмазную пилу, забрался под «порше» и принялся аккуратно подпиливать тяги рулевого управления.
