KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Разная литература » Прочее » Анатоль Франс - 1. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

Анатоль Франс - 1. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга.

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Анатоль Франс, "1. Стихотворения. Коринфская свадьба. Иокаста. Тощий кот. Преступление Сильвестра Бонара. Книга моего друга." бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Раймонд. Расин говорит:

Случается, что брак без факелов свершают.

Возможно, что Кот в Сапогах ведет свой род от котов, которые были впряжены в колесницу Фреи, скандинавской Венеры. Но на крышах не сохранилось об этом никаких нотариальных записей. Нам известен некий, очень древний солнечный кот, египетский кот, идентичный богу Ра; этот кот говорит в погребальном обряде, текст которого переведен господином де Руже: «Я великий кот, охранявший тропу к древу жизни в год великой ночной битвы». Но этот кот — кушит, потомок Хама, а Кот в Сапогах — принадлежит к яфетической расе, и я не представляю себе, как можно их связывать.

Лаура. Этот великий кушитский кот, который выражается столь туманно в вашем погребальном обряде, тоже был при сумке и сапогах?

Раймонд. В обряде об этом ничего не сказано. Сапоги маркизова кота сходны с семимильными сапогами Мальчика-с-пальчика и символизируют быстроту света. Мальчик-с-пальчик, по словам ученого мужа Гастона Париса[297], один из арийских богов, погонщик и похититель небесных волов, как младенец Гермес, которого художники изображали на вазах спящим не в колыбели, а в башмаке. Народное воображение поместило Мальчика-с-пальчика на самой маленькой звезде в созвездии Большой Медведицы. Кстати, а если угодно, некстати, о сапогах: известно ли вам, что Жакмар, создавший такие прелестные офорты[298], собрал богатейшую коллекцию обуви? Если бы кто захотел по его примеру устроить музей мифологической обуви, она бы могла заполнить не одну витрину. Рядом с сапогами-скороходами, башмаком младенца Гермеса и сапогами кота поместились бы крылышки, которые были на ногах взрослого Гермеса, сандалии Персея, золотая обувь Афины, хрустальные башмачки Золушки и тесные туфельки русской Маши. Вся эта обувь, на свой лад, выражает быстроту света и бег светил.

Лаура. Ведь неправильно говорят, что у Золушки были хрустальные башмачки. Невозможно представить себе башмачки, сделанные из того же материала, что и графин. Башмачки, подбитые беличьим мехом, более приемлемы, но все же не очень остроумно в такой обуви вывозить девушку на бал. В меховых башмачках ножки Золушки были бы похожи на мохнатые голубиные лапки. Надо быть без ума от танцев, чтобы плясать в меховых туфельках. Но все девушки таковы: будь у них свинцовые подметки, все равно они станут плясать.

Раймонд. Кузина, я же предупреждал: опасайтесь здравого смысла. Золушка была обута не в меховые, а в хрустальные башмачки, прозрачные, как стекло Сен-Гобена, как воды родника, как горный хрусталь. Вы же знаете, что у нее были волшебные туфельки, а этим сказано все. Карета появляется из тыквы. Тыква была волшебная. Вполне естественно, чтобы волшебная карета появлялась из волшебной тыквы. Странным казалось бы, если бы это было не так… У русской Золушки есть сестра, которая отрезала себе большой палец на ноге[299], чтобы напялить туфельку, но кровь просочилась сквозь туфлю, и принц узнал о героическом ухищрении честолюбивой девицы.

Лаура. Перро просто говорит, что обе злые сестры всячески старались втиснуть ногу в туфельку, но безуспешно, такой вариант мне больше нравится.

Раймонд. И Матушке-Гусыне тоже. Но если бы вы принадлежали к славянскому племени, то были бы более жестоки и отрезанный палец не удивил бы вас.

Октав. Вот уже сколько времени Раймонд рассказывает о волшебных сказках, но до сих пор еще и словом не обмолвился о самих волшебницах.

Лаура. Это правда. Но лучше пусть волшебницы остаются неуловимыми и таинственными.

Раймонд. Вы боитесь, кузина, как бы эти капризные создания, то добрые, то злые, по собственной воле то молодые, то старые, властвующие над природой и каждую минуту готовые в ней раствориться, не ускользнули от нашего пытливого взгляда и не исчезли как раз в то мгновение, когда нам будет казаться, что мы их поймали. Они созданы из лунного луча. Только по шелесту листвы угадаешь, что они тут, их голос сливается с журчанием родников. Если осмелишься схватить край их золотистой одежды, в руках у тебя окажется горсть сухих листьев. Я никогда не решусь преследовать фею. Но само слово «фея» открывает нам тайну их природы.

Слово «фея» по-итальянски «fata», по-испански «hada», по-португальски и провансальски «fada» и «fade», на беррийском наречии «фадетта», изображенная Жорж Санд, — слово это произошло от латинского «fatum», что означает — рок. В феях соединилось самое нежное и самое трагическое, самое личное и самое общее, что есть в жизни человека. Феи — наши судьбы. Образ женщины очень подходит для олицетворения судьбы, такой прихотливой, обольстительной, обманчивой, исполненной обаяния, опасности, гибели. Совершенно верно, что у каждого из нас есть фея-крестная, и, склонившись над нашей колыбелью, она кладет в нее либо счастливый, либо страшный дар, который остается при нас на всю жизнь. Возьмите людей, задайтесь вопросом, что такое люди, что их сделало такими или иными и что они делают? И вы убедитесь, что сокровенные причины их радостного или горестного существования — это феи. Клод пленяет потому, что хорошо поет; он хорошо поет потому, что его голосовые связки гармоничны. Кто создал такие связки в горле Клода? Фея. Почему королевская дочь укололась о веретено пряхи? Потому, что она была резва, легкомысленна… и потому, что так решили феи.

Так приблизительно отвечает сказка, а человеческая мудрость пошла не дальше этого ответа. Почему, кузина, вы прелестны, умны и добры? Потому, что одна фея одарила вас добротой, другая — умом, третья — изяществом. Случилось так, как они предрекли. Таинственная крестная предопределяет при нашем рождении все наши поступки, все наши мысли, и мы будем счастливы и добры лишь постольку, поскольку она того пожелает. Свобода воли — иллюзия, а фея — истина. Друзья мои, добродетель, как и порок, неизбежная необходимость. Не возмущайтесь! Добродетель, хоть она и не зависит от нас, все равно прекрасна и заслуживает преклонения. Ведь доброту любят не за то, что она достается дорогой ценой, а за то хорошее, что она дает.

Прекрасные мысли исходят из прекрасных душ, излучающих собственную субстанцию; так же как ароматы — это мельчайшие частицы, испаряемые цветами. Благородная душа может источать лишь благородство, подобно тому как роза может благоухать лишь розой. Так пожелали феи. Поблагодарите их, кузина.

Лаура. Я больше не хочу вас слушать! Ваша мудрость ужасна. Я знаю могущество фей, я знаю их прихоти; они не избавили меня ни от слабостей человеческих, ни от печалей, ни от забот. Но я знаю, что над ними, что над случайностями жизни, витает вечная мысль, которая внушила нам веру, надежду и милосердие.

Покойной ночи, кузен!

Примечания

И. Лилеева, С. Брахман

1

В юности Франс мечтал о славе поэта. Его первые поэтические опыты 60-х годов носят подражательный характер. Франс увлекается Гюго, Байроном. К 1865–1866 годам относится создание цикла лирических стихотворений. Эти юношеские романтические произведения Франса при его жизни не были опубликованы.

Из ранних поэтических опытов Франса следует отметить две поэмы: «Дионисий, тиран Сиракузский» и «Легионы Вара», напечатанные в «Gazetterimee» в 1867 году. В этих стихотворениях поэт заявлял о своих республиканских симпатиях, в иносказательной форме осуждал военные авантюры Наполеона III. Однако эта гражданская тенденция не получила развития в поэзии Франса.

Дальнейшая поэтическая деятельность Анатоля Франса конца 60-х — начала 70-х годов, принесшая ему первый успех, связана с литературной группой «Парнас».

В 1866 году Анатоль Франс знакомится с известным в те годы издателем Альфонсом Лемерром. В квартире Лемерра над его книжной лавкой в пассаже Шуазель часто собирались парнасцы: Леконт де Лиль, Леон Дьеркс, Катюль Мендес, Хосе-Мария де Эредиа, Ксавье де Рикар, Теодор де Банвиль и другие. Парнасцы уже издали первый сборник своих стихов «Современный Парнас» в 1866 году.

Начиная с 1867 года Анатоль Франс — частый посетитель салона Лемерра, бывает он также у Леконта де Лиля, в доме Ксавье де Рикара, читает свои стихи на вечерах парнасцев. К этому времени относится создание многих поэтических произведений Франса, связанных с эстетическими принципами Парнаса. Франс намеревался издать сборник стихов, которому он хотел дать чисто парнасское название «Статуи и барельефы», однако молодой поэт нашел в себе все же достаточно мужества, чтобы сжечь все стихи сборника, за исключением сонета «Римский сенатор», который был напечатан в 1869 году Лемерром в сборнике «Сонеты и офорты» и позже включен Франсом в состав «Золотых поэм».

Во втором сборнике «Современного Парнаса» (сборник был подготовлен в 1869 году, но из-за событий франко-прусской войны вышел только в 1871 году) были опубликованы два его стихотворения: «Участь Магдалины» и «Танец мертвых». Франс становится признанным парнасцем.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*