Борис Батыршин - Коптский крест. Дилогия
- Барышня? Коммерцией? Очаровательная Ольга решила пойти в лавочницы? И ты ей позволишь, Серж?
- Хотел бы я посмотреть, на того, кто попробует ей что-то НЕ позволить, - невесело усмехнулся лейтенант. - Впрочем, Модест, не так все плохо. Мадмуазель Ольга намерена поставлять в модные лавочки.....м- м- м.... изящный товар из своего времени.
- То есть? - не понял барон. - Это что, шляпки? Ленты? Кружева всякие?
- Белье. - ответил Никонов.
- Нашим барышням не хватает панталончиков и корсетов? - удивился Корф. - Или за эти сто лет потомки придумали что-нибудь особенное?
- Да я, признаться, и сам толком не понял. - признался лейтенант. - Она мне, видишь ли, не объясняла, а сам я....- ну... пока не видел.
- Вот как? Что ж, прими мои соболезнования, Серж, я думал ты счастливее... - игриво подмигнул барон, но, увидев как вспыхнули глаза Никонова, сдал назад:
- Да я ничего такого не имел в виду... - неужели очаровательная Ольга так мало тебе доверяет, что не рассказала о том, что хочет предложить москвичкам?
- Рассказывала, - нехотя ответил Никонов. - Но я, признаться, ничего не понял. Она обещала показать... нет- нет, не пойми превратно, только "каталоги" - эдакие цветне журналы. По таким у них заказывают товар по почте.. через этот... как его... "Интернет". В общем, можно выбрать картинку - и тебе пришлют точно такую вещь. Но чем их белье отличается от того, что носят дамы у нас, я не понял. Вроде бы, особые чулки - без подвязок. И еще - бельё цветное.
- Цветное? - удивился барон. - А что, пикантно. Но ведь, мон шер, не всякая дама решится такое надеть. Это, знаешь ли...
- неприлично. - Вздохнул Никонов. - Вот и я так сказал. И мадам Клод, которой она пыталась все это всучить - ну, модистка сестры, - того же мнения. А потом они вдвоём заперлись в примерочной; а когда вышли - щечки у модистки раскраснелись, что твои яблоки; и болтала она исключительно по-французски. . И, что самое забавное - Ольга ее понимала, хотя и не знает на языке Рабле ни слова.
- Да, загадочно, - покачал головой барон . - Цветное белье говоришь? Хотел бы я увидеть...
- Что ж, барон, ваше желание несложно удовлетворить, - раздался голос Ольги. - Можете смотреть.
Все трое обернулись и...
Барон, увидев в дверном девушку, застыл. Ольга стояла в проёме двери, в коротенькой - чуть выше середины бедер, прозрачной рубашке, отделанной лиловыми кружевами; ткань ее более всего напоминала туманную дымку. Остальное... оно тоже было лиловым, кружевным, а в разложенном виде уместилось бы на странице книжки - причем свободного места осталось бы еще много. Ножки нахалки обтягивали прозрачные, лиловые чулки в мелкую сетку; наряд довершали туфельки на немыслимо высоком, тонком каблуке. Надо ли говорить, что и губы, и ногти, при взгляде на которые Никонов вспомнил о панночке из "Вия", тоже были лиловыми?
Из прихожей донесся невообразимый звук - то ли писк, то ли сипение, то ли кашель. Яков, красный как рак, замер в дверях, не в силах шевельнуться и оторвать глаз от возмутительного зрелища. А Ольга, поймав его взгляд, вызывающе улыбнулась и слегка качнула бедрами.
- Ну что, барон? Довольны?
Лейтенант, будто пружина, соскочившая со стопора, бросился к Ольге, с грохотом повалил стул... кинулся назад, к столу, сорвал скатерть, - на пол посыпались тетради, ложки, со звоном разлетелся стакан, - и снова к девушке, укутывая ее скатертью, будто сетью...
Очнувшийся барон бочком- бочком , пробрался к выходу - и выскочил в прихожую, потянув за собой Якова. Оба опомнились лишь на углу Спасоглинищевского, в полусотне шагов от флигеля.
- Да, брат....- вздохнул барон. - Экий, видишь ли, конфуз... а барышня-то - огонь! Ну и нравы у них там, в будущем! Бедный Серж...
Яша молчал, преданно глядя на Корфа. Только в глазах его прыгали чертенята.
- Ну ладно, пойдем, что ли. Они там без нас разберутся. Однако - предвижу перемены в жизни моего старого друга...
Так, что там у тебя по бельгийскому подданному? - внезапно сменил тему барон. Что-нибудь удалось разузнать?
- Пока ничего, господин Корф. Но скоро все по другому будет! Знаете, барышня, - и Яша невольно оглянулся назад, - дня три назад передали мне кой- какие из своих приспособлений. Теперь- то уж я постараюсь...
- Видел я эти приспособления! - хохотнул барон. - По гроб жизни помнить буду! Помирать стану - не забуду!
Да нет! - затряс головой Яша. - Вовсе не то, господин Корф! - Это такие штучки - ну, коробочки, - они могут и речь записывать, как на фонограф, и картинки. Как аппарат фотографический - только картинки движутся. И маленькое все такое! Вот, смотрите!
Яков вытащил пластинку фотокамеры и стал показывать изображения на небольшом, с половину открытки, экранчике. Корф так увлекся зрелищем, что совсем загородил тротуар; редким прохожим приходилось сходить на мостовую, обходя его.
- Толково напридумывали, что и говорить - барон, наконец, оторвался от удивительной коробочки. Теперь они неспешно шли в сторону Маросейке. - Да и штучки это женские... - барон мечтательно причмокнул.
- Ну да ладно, о чем это я... - с чего это ты мадмуазель Ольгу каждый раз провожаешь? Она что, сама добраться от Гороховской не может? Куда уж, кажется, проще - взяла извозчика и ...
- Они в одиночку через портал ходить не хотят! - ответствовал Яша. - Говорят - их при переходе страх охватывает, сил нет. И чтоб одна - ни за какие коврижки!
- И все? - спросил барон. - только в этом дело?
- Не только. - помотал головой Яша. . - Она одна пройти не может. Раньше и у мадемуазель Ольги и у господина лейтенанта было по бусинке. А теперь барышня свою отдали - Геннадию этому. Вот и приходится мне ее водить. Господину лейтенанту самому некогда - они меня и посылают, с шариком...
- А ты, вижу, этого Геннадия не любишь. - заметил барон, от которого не укрылась гримаса собеседника.
- Да ну его, - махнул рукой Яша. - Да и что мне его любить? Он что, рубль серебряный? -
- Ну, гляди сам. Я-то его не видел, только со слов Сержа и знаю, судить не могу. Одно скажу - дела мы большие затеваем, тут без доверия никак.
- Да я что, я ничего, - Яше страсть как не хотелось развивать тему. Бог дал человеку два уха и один рот, чтобы он больше слушал и меньше говорил - как говорила покойная тётя Циля. Пусть уж господин лейтенант и барышня с этим Геннадием разбираются.
Барон задумался, а потом продолжил:
- И ты, значит, туда- сюда каждый день ходишь?
- Хожу. - подтвердил Яков. - Барышня каждый день к господину лейтенанту бегают. А я ее провожаю - а потом, вечером, обратно.
- Слушай, Яков, - голос барона звучал просительно, что никак не подходило к его решительной физиономии. - А меня ты туда не сводишь? В в будущее? Я уже неделю только об этом и слышу - а сам еще не видел. Сержу, понимаешь, недосуг, а Роман - тот как ушел, так больше и не появлялся. А Я-то надеялся, что он мне экскурсию устроит! Так, может, ты? Я в долгу не останусь...
- Я? Вас? В будущее? - в замешательстве переспросил Яков. - Да как же так, господин Кроф! Я сам дальше Гороховской там и не ходил! Ну да, людей видел, машины эти... без лошадей. И все! Я сам ничего не знаю!
- Ничего, - барон потрепал юношу по плечу. - Мы с тобой, брат Яков, не лыком шиты. Не пропадем. Да вот прямо сейчас и пошли - чует мое сердце, Серж от красотки Ольги нескоро оторвется...
*******************************************
- Итак, товарищи, - голос Геннадия звучал, сухо; слово "товарищи" он выговаривал легким нажимом. - Мы получили, наконец, свободный проход на ту сторону. Так что - начинаем работать всерьез. Дрон, Вероника - завтра ваш выход. Готовы?
Члены группы, к которым он обратился, кивнули. Остальные завидовали - особенно Дрону, который уже раз побывал в прошлом.
- А почему именно они? - сварливо спросил Валя. Он, как и Геннадий, был студентом-философом.
- Мне кажется, что и другие могут принять участие. Предлагаю проголосовать...
- А потому, Валентин, - Геннадий говорил, как всегда, корректно, но в тоне чувствовалось раздражение, - что от вас там толку, как от козла молока. Вам в прошлом пока делать нечего.
- Это почему - возмутился Валентин. - Надо поработать с "Вестником Народной воли" - ну, мы говорили, вы помните! Или нам больше не надо искать Шевырёва?* Я согласитесь, лучше всех изучил вопрос по публикациям в прессе...
Дрон фыркнул. Валентин его откровенно бесил - типичный книжный червь, пропускающий тренировки, которые Дрон с Вероникой устраивали для Бригады. Валентин платил Дрону взаимностью, полагая его тупым отморозком.
Геннадий, не одобряющий "внутрипартийные" склоки, недовольно покосился на соратников и продолжил:
- Вот и проработаете - только зачем для этого лезть в прошлое? Займитесь журналами и газетами, их вам доставят. А полевую работу оставьте другим.
Но, простите, - не желал сдаваться специалист по публикациям.- По моему, у нас всех равные права, и я тоже могу...
- Слышь, Валь, хорош гнать порожняк, - не выдержал, наконец, Геннадий. - Сказано - нечего тебе там делать. Сиди и работай здесь. Будет надо - сходишь, а пока не лезь, куда не просят. - И, прежде чем возмущенный Валентин нашелся, что ответить, повернулся к Веронике:
