Бузинин Владимирович - Бузинин Сергей Владимирович. Последняя песнь Акелы-2
- Будет исполнено, сэр! – капитан ожег Бёрнхема злорадствующим взглядом. – С превеликим удовольствием, сэр!
- Как же так можно, Фрэнк? – дрожащим от обиды голосом спросил Дальмонт, в очередной раз пытаясь выглянуть через узкую решетку. – Ведь то, что мы с вами сделали, иначе, как подвигом не назовешь, а вместо награды нас отправили в темницу...
- Не переживайте, Генри, – миролюбиво улыбнулся Бёрнхем, вытягиваясь на узкой тюремной койке. – Как по мне, то эта постель, вполне достойная награда. А чтобы вам было легче, скажу следующее: ничего еще не кончилось, а так же напомнить бессмертные слова: Идёт ветер к югу и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги свои. Вам ясно, Генри? На круги свои, и этим всё сказано.
Книга вторая.
Г Л А В А В Т О Р А Я.
20 февраля 1900 года. Окрестности шахтерского поселка Кингсгроув.
Едкий дым резал глаза и назойливо, уподобившись суетливому местному гнусу, лез в рот и ноздри. И хотя никто из ворвавшихся в лагерь огнем особо не баловался, оставленное без присмотра пламя само нашло и пищу, и развлечение.
Костерок, вяло тлевший в нескольких ярдах от палатки, воспользовавшись всеобщей сумятицей, осторожно разбросал огненные лепестки по сторонам. Словно белка, огонь перепрыгнул на валяющуюся поблизости ветку и, сочтя её слишком маленькой, побежал дальше по сухой траве. Найдя подходящую добычу, он жадно вгрызся в полотно походного шатра, и теперь урчал, словно довольная кошка, потрескивая и рассыпая искры. Вот только людям не было до этого никакого дела. Они занимались истреблением подобных себе.
Приглушенно лязгнул затвор, и сухой кашель винтовочного выстрела поставил точку в жизни еще одного человека.
- Ну? И кто желает быть следующим? – Арсенин, переступив через валяющееся на пути тело, обвел взглядом троих англичан, стоявших на коленях.
- Может быть ты?! – он ткнул воняющим дымом стволом в направлении молоденького рядового, оцепенело взирающего на сослуживца, застреленного минутой ранее. – Ты хочешь быть следующим?
Паренек попытался перевести взгляд на Арсенина, но где-то на середине пути его глаза наткнулись на мрачный зрачок винтовочного дула. Юнец шумно сглотнул слюну и, размазывая немые слезы по чумазым щекам, ошалело замотал головой.
- Наверное, ты? – Арсенин резко повернулся к пухлому капралу с одутловатым лицом беззвучно открывавшему рот. – Или враз говорить разучился? Может, тебе доходчивей объяснить?!
Британец что-то неразборчиво проскулил, вслихпывая и шмыгая носом на каждом слоге.
- Не нужно ничего объяснять. Он все понял, батоно капитан, – флегматично обронил Туташхиа, звонко щелкнув затвором маузера. – Из контекста понял.
- Из чего, говоришь, понял? – Арсенин повернулся к другу, раскрыв рот от удивления.
- Из контекста, – пожал плечами абрек. – Контекст, батоно капитан это...
- Я знаю, что такое контекст, – ошарашено пробормотал Всеслав. – А ты-то где таких слов нахватался, да еще и по-английски понимать научился?
- Лев объяснил. Я его жизни учу. Он меня – языкам и наукам...
Капитан, переваривая полученную информацию, некоторое время помолчал, затем встал прямо напротив третьего пленного – угрюмого сержанта в изодранном мундире, сидевшего смирно только потому, что в спину ему упирался ствол винтовки Ван Бателаана.
- Или, может быть, ты рвешься в герои? – Арсенин пристально посмотрел в глаза пленнику и уточнил. – В павшие герои?
Сержант пренебрежительно хмыкнул, пожал плечами и, не снизойдя до ответа, замер, разглядывая вьющуюся над ним птичку.
- Барт! Пристрели еще одного, – зло шевельнул желваками Арсенин. – Может, те, кто останутся в живых, научатся говорить.
- Которого из них, командир? – злорадно ощерился Ван Бателаан. – Ткни пальцем, любого прикончу. Вот только патроны-то зачем тратить, я и ножом любому английскому борову, что горло, что брюхо вспорю...
- Я сказал ” пристрели”, – жестко отчеканил Арсенин, – значит “пристрели”. Либо ты со мной и слушаешь меня во всем, либо можешь убираться в любой другой отряд. Dixi! А насчет кого...любого, на твой выбор.
Бур, продолжая злорадно ухмыляться, степенно огладил топорщащуюся во все стороны бороду и, словно прицениваясь в лавке к приглянувшемуся товару, посмотрел на мальчишку. Тот, не сводя с врага ошалевшего от страха взгляда, заелозил по земле, пытаясь отползти подальше, но рта так и не открыл. Толстяк заскулил еще громче и перекрестил воздух перед собой, пытаясь отгородиться от бюргера крестным знамением, словно от нечистой силы.
Вдоволь налюбовавшись на экзорцизм капрала, Ван Бателаан весело фыркнул, сделал шаг вперед и вопросительно взглянул на сержанта. Англичанин сочувственно посмотрел на сослуживцев и перевел полный презрения взгляд на бура. Встретившись глазами с противником, он язвительно усмехнулся, сплюнул и задрал подбородок вверх, словно подставляя горло под удар ножом.
Барт уважительно покачал головой, вновь посмотрел на толстяка и спустил курок.
- Не-е-ет! Ради всего святого, нет! – завизжал капрал, не сводя взгляда с убитого сержанта. – Я все скажу! Клянусь Спасителем, я расскажу вам все, что вы хотите! Только не убивайте... – англичанин закрыл лицо руками и зарыдал.
- Полноте, полноте плакать, – успокаивающим тоном протянул Арсенин. – Мы вовсе не такие звери, как может показаться на первый взгляд. Ответьте без утайки, куда делся полковник Силверберг со своими людьми и мы уйдём.
- Я не знаю, не знаю, сэр, – пробормотал англичанин, размазывая слезы. – Я честное слово, не зна-а-аю! – заверещал он, заметив, что Ван Бателаан направил на него винтовку. – Да! Он вчера вечером остановился на нашем блокпосту и когда я ложился спать, он еще был здесь! Но ночью я слышал, что кто-то уехал. Кто и куда я не знаю! Я, правда, ничего не знаю...
- Он говорит правду? – посмотрел на мальчишку Арсенин. – Или врёт?
- Не знаю, сэр, – шумно сглотнул слюну юнец. – Я тоже спал, и даже не слышал, что кто-то уехал. Я и утром-то проснулся, только когда... – британец тоскливо посмотрел по сторонам, – когда вы напали, сэр...
- Ваш таинственный осведомитель вновь оказался прав, Всеслав, – вмешался в разговор, до этого стоявший поодаль Даниэль Терон, бывший школьный учитель, а ныне командир самого неуловимого подразделения буров. – Полковник и в самом деле ночевал здесь, но мы опоздали и, вся наша эскапада оказалась безрезультатной...
- Вряд ли стоит столь уничижительно отзываться о нашем набеге, – возразил Арсенин. – Два десятка убитых врагов, при отсутствии потерь с нашей стороны, это не самое плохое достижение.
- Но главной цели мы не достигли, – укоризненно покачал головой Терон. – И теперь все нужно начинать сначала.
- Скорее, продолжать, – чуть улыбнулся Всеслав. – Силверберг сопровождала масса конного народа. А летать англичане пока не научились, и значит, на земле должна остаться прорва их следов. Хороший следопыт подскажет нам направление движения.
- Я уже подумал об этом, – блеснул стеклами очков Даниэль. – Сейчас соберем людей и будем выдвигаться. Так что, заканчивайте здесь, капитан, и присоединяйтесь к основному отряду. Время идёт и шансов на успех остается все меньше. Тем более, что мы почти ничего не узнали.
- А я говорил, но меня никто не слушал! – встрял в разговор Ван Бателаан. – Я говорил, что надо было с сержанта шкуру пластами содрать, тогда бы он всё, что знал, выложил.
- Во-первых, – нахмурился Арсенин, – это был разговор между мной и Даниэлем и других мы в него не приглашали. Во-вторых, я не вижу смысла в напрасном живодёрстве, тем более, что покойный сержант был из той породы людей, что врагу гадят и после смерти. Сдается мне, что пойди мы туда, куда он указал, то напоролись бы на неприятности. И, в-третьих, если ты еще раз сунешься в мою беседу без моего на то приглашения – ты об этом пожалеешь.
- Остыньте, Всеслав, – потянул его за рукав Терон. – Хочу вас уверить, что Барт не думал ничего плохого. Это наша национальная черта, считать, что знаем всё обо всём лучше всех. Так что успокойтесь. Наши дела закончены только здесь и впереди нас ждет новая работа.
- Заканчивай с ними, Барт, – Арсенин, поглядывая вслед удаляющемуся Терону, кивнул в сторону пленных. – Мальчишку свяжи покрепче и оставь валяться, а капрала... – капитан выразительно чиркнул себя ладонью по горлу.
- Так, может, и юнца туда же? – Ван Бателаан, стоя за спинами пленных, – скорчил выразительную физиономию. – Один чёрт, прости Господи, один остаётся...
- Я с детьми не воюю, – отчеканил Арсенин. – И этого тоже отпусти...быстро и без мучений.
- Воля ваша командир, – недовольно пробормотал бур, накидывая веревочную петлю на руки молодого солдата. – Будь моя воля, я б ему веревку не на руки, а на шею накинул. А тут добренькие все, – потомок голландских поселенцев с силой затянул узел и продолжил ворчать. – Вот только будут ли англичане к нам такими же добренькими...
