Андрей Посняков - Царьград. Гексалогия
Ага, подбросят, как же! Лешка нагнулся к ручью и скривился – нечесаный, заросший, в грязных изодранных джинсах, босой. Какой водила возьмет такого? И с другой стороны, может, среди местных жителей, у бандюков свои люди имеются. То‑то за беглецом никто не гнался – выйдет к деревне, тут его и схватят. Нет, похитрее надо действовать. Для начала – изменить, насколько возможно, внешность, чтоб как можно меньше походить на того в умат подозрительного типа, что отражался сейчас в ручье. Во‑первых, постираться…
Лешка выбрался из оврага и внимательно осмотрелся. Никого – ни автомобилей, ни пешеходов, ни всадников. Убедившись в этом, юноша спустился к ручью, разделся и на сколько мог тщательно постирал джинсы, после чего еще раз вымылся сам. Разложив джинсы на камнях – сушиться, Лешка, за неимением расчески, пригладил волосы руками и, заглянув в ручей, улыбнулся – другое дело! Еще бы обувь… Да и джинсы рваненькие, особенно внизу. Ага! Дождавшись, когда джинсы высохнут, Лешка без особых усилий оторвал обе штанины – получились шорты. Теперь отыскать бы пляж…
Наверху, у края оврага, вдруг послышался какой‑то шум. Лешка, едва успев натянуть шорты, бросился в росшие на склоне оврага кусты и затаился… так, на всякий случай. И, как оказалось, не зря! Сверху послышались быстро приближающиеся голоса и лошадиное ржание. Посыпались мелкие камешки, и к ручью спустились трое: двое парней примерно Лешкиного возраста и высокий худощавый мужчина с русой бородкой. Одеты все трое были примерно одинаково, чудно – в синие, заправленные в небольшие сапожки штаны, и белые вышитые рубахи, подпоясанные разноцветными поясами. Парни тащили с собой плетеные фляги, которые и принялись наполнять холодной ручьевой водой. Мужчина же лишь ополоснул лицо и теперь стоял, насвистывая, с самым довольным видом.
Лешка напрягся. А может, показаться? На бандюков вроде непохожи. Судя по одежке – хохлы или молдаване. Оба‑на! У бородатого за поясом нож! Впрочем, даже не нож – кинжалище в украшенных блестящими камешками ножнах. А, это казаки, наверное.
Пока Лешка решался, парни набрали во фляги воду и с шутками потащили их наверх. Говорили, кстати, по‑русски! Ну, точно – казаки.
– Здравствуйте, – натянув на лицо самую доброжелательную улыбку, Лешка выбрался из кустов.
– Здорово, коль не шутишь! – бородач, казалось, ничуть не удивился, лишь прищурил глаза, но это, верно, от солнца.
– Я из молодежного лагеря, – представился Лешка. – Вот, заплутал немного. Не подскажете, в какой стороне море или хотя бы шоссе?
– Море? – незнакомец вдруг улыбнулся. – А мы как раз туда и едем. – Пошли, довезем.
Довезем! Он сказал – довезем! Значит, у них есть машина, значит…
Обрадованный до глубины души, Лешка вслед за бородачом выбрался из оврага… М‑да‑а… Машины‑то не было. Были лошади.
– Так ты русский, мил человек? – обернулся бородач.
– Русский. Меня Алексей зовут.
– А из каких мест будешь?
– Мценский.
– Ага, литовец, значит.
Господи, да что же это, Мценск – Литва, что ли?
– Я Федор, – усмехнулся незнакомец. – А то – Мишка с Терентием. – Он кивнул на парней. – Вот с Терентием на одной лошади и поедешь, только держись крепче.
– Спасибо.
– Тебе, Алексий, зачем к морю‑то?
– Да… там… Там лагерь у нас, палаточный.
Федор ничего больше не сказал, лишь махнул рукой – поехали.
Лешка взгромоздился на лошадь со второй попытки, уселся, крепко обхватив руками Терентия. Тот натянул поводья и легонько стегнул лошадь плетью. Сначала ехали шагом, но потом перешли на рысь. И Лешкино сердце вдруг замерло от восторга – впечатление было такое, словно бы он летел на мотоцикле, на заднем сиденье, со скоростью километров сто пятьдесят – и здорово, и страшно, и от тебя ничего не зависит. И неудобно на лошади‑то. Ну, да лучше уж плохо ехать, чем хорошо идти. И Федор этот, и парни, можно сказать, производили вполне приличное впечатление. Говорили по‑русски – правда, мало – не отказались подвезти, не набрасывались, не хватали, не заламывали руки. Значит, не бандиты – точно.
Они выросли точно из‑под земли – разноцветные шатры и палатки, вернее, крытые плотной тканью повозки. Вокруг расстилалась степь, рядом с повозками и шатрами паслись стреноженные кони, остро пахло навозом, какой‑то похлебкой и только что выпеченным хлебом. Лешка почувствовал, как во рту загустела слюна.
Они спешились около высокого шатра. Суетившиеся вокруг повозок люди – в смешных сапогах и рубахах – не обратили на Лешку почти никакого внимания, лишь поклонились спешившемуся Федору.
– Накормите, – бросив поводья подбежавшему мальчишке, Федор кивнул на Лешку. – Поедет с нами в первой телеге. До моря.
– Э… Федор, – несмело позвал юноша. – А где же все‑таки море?
– До моря день пути, – прищурился тот. – А ты думал – ближе?
– Да‑а, – Лешка улыбнулся. – Далеко ж я зашел. А скажите…
– Не спрашивай пока ничего, – покачал головой Федор. – Лучше кушай – скоро в дорогу.
Один из сидевших рядом с небольшим костерком мужичков жестом подозвал Лешку и, когда парень подошел, протянул ему миску какого‑то варева, похожего на жидкую овсяную кашу с мясом и пахучим маслом. Впрочем, варево оказалось вкусным. Лешка съел аж две миски – настолько оголодал, – после чего заулыбавшийся мужичок откуда‑то притащил большую деревянную кружку:
– Пей, друже!
Друже! Ну, точно – казаки!
Поблагодарив, Лешка принялся с наслаждением пить. Чуть не захлебнулся – уж больно вкусное оказалось питье, чем‑то походило на вино, но слабенькое. А может, это и было вино, просто сильно разбавленное холодной водою?
Пока Лешка ел, казаки споро свернули свои шатры и уселись на лошадей или в телеги. Ничего себе казаки! Какой‑то цыганский табор. А может, это и вправду – цыгане. Да нет, не похожи вроде бы. Юноша покрутил головой – в основном все тут были белобрысыми, светлобородыми, чернявых попадалось мало.
– Пора, – сзади неслышно подошел Федор. – Вон телега, – он махнул рукой. – Поедешь с Саидой. Там и переоденешься.
– Спасибо, но…
Лешка хотел бы сказать, что он вовсе не нуждается ни в каком переодевании – и так хорошо, даже более чем, по этакой‑то жаре. Ну, шорты, конечно, рваные. Так и что с того? Наоборот, еще и лучше – прохладнее. Да и модно.
Федор его не слушал, ушел, громко распоряжаясь отъездом – видать, он был тут за главного. Пожав плечами, юноша отдал кружку подбежавшему мужичку – жаль, не познакомились, не поговорили – и быстро вскочил в отъезжающую телегу – крытый фургон, груженный какими‑то тюками и бочками, запряженный рогатыми медлительными волами.
Волами правила темноволосая девушка лет двадцати‑двадцати пяти, тоненькая, смуглая, с приятным лицом и темными несколько раскосыми глазами.
– Вы – Саида? – Лешка растянул губы в улыбке.
– Саида, – девушка тоже улыбнулась и кивнула куда‑то назад. – Там, на тюках, порты и рубаха. Одень.
Лешка пожал плечами:
– Да мне и так хорошо. Впрочем, если настаиваете…
Одежонка оказалась такой же чудной, как и у всех прочих – широкие сверху и сужающиеся книзу штаны и просторная рубаха из грубой, похожей на стираную джинсовку ткани. А в общем, ничего, довольно удобно.
Переодевшись, Лешка уселся впереди, рядом с девушкой. Уж что‑что, а с девчонками‑то он болтать умел, к тому же, кажется, Саида была здесь единственной, кто одевался обычно – короткие светло‑зеленые брюки и расшитый блестящими чешуйками топик, между прочим, недешевый, Лешка как‑то видал подобный на одной девчонке в дискотеке. Юноша скосил глаза, присмотрелся. Вообще, неплохо прикинута эта Саида – золотые серьги, кольца, цепочка, на ногах – какие‑то кожаные плетеные башмачки, судя по всему – очень дорогие, – Лешка даже знал, как они называются – эксклюзивные! Интересно, кто она Федору? Жена? Любовница?
– А почему вы на машинах не ездите? Выпендриваетесь? Или – просто так путешествуете, на лошадях? Вообще‑то, да – прикольно.
– Прикольно, – повернув голову, Саида заулыбалась и несколько раз повторила: – Прикольно. Прикольно. Прикольно!
– А мы куда едем?
– Увидишь, – Саида говорила безо всякого акцента.
– Вы – русская?
– Мы? Хм… Я – татарка.
Лешка сконфузился:
– Нет, вы не подумайте, я не с той мыслью спросил, что, мол, русские – самые‑самые, татары тоже хорошие, вот у меня друг татарин, Рашид, фельдшер… А вы какую музыку слушаете? Наверное, попсу? А я вот рок люблю. Ну, там, «Ария», «Король и Шут», «Наив». Вам «Ария» нравится?
– Музыку я люблю, – засмеялась Саида. – А говоришь ты смешно: все «вы» да «вы». Я ведь тут одна.
– Ну, неудобно сразу на «ты». Я думаю, сперва получше познакомиться надо. Вы где живете?
– На Москве. Вместе с Федором.
– А Федор кто? Ну, вообще‑то, я вижу, что человек не бедный.
– Конечно, не бедный. Купец!
Лешка усмехнулся:
– Да я так и понял. А вы… ой, ты… ему жена? Тьфу‑ты, опять ерунду сморозил… Какая, в принципе, разница?
