Мейер - Проклятыйкнига2016
Слева от меня я заметила репортеров с камерами: в этих людях нет ничего святого, если они собираются транслировать убийство по центральному телеканалу.
- Чтобы быстрее прийти к нашей общей цели, мы должны действовать сообща. Разумеется, под моим безграничным правлением и присмотром. Эта казнь служит для вас уроком: слово Короля – закон. Слово Парламента – ничего не стоит. Эта девушка… - Он указал на меня рукой, и она даже не дрогнула. Мой палач встал в боевую позу - дуло пистолета он направил мне прямо в голову. Чтоб наверняка. - Чужестранка. В ее природе - не подчиняться моим приказам, не слушаться. Я не стал бы казнить никого из вас – вы мой народ. Но… До тех пор, пока один из вас не ослушается. Если я замечу хоть один заговор, который плетется за моей спиной, погибнут все его участники, все свидетели и приближенные.
Я ожидала недовольного гомона из голосов, но, к моему удивлению, эти сумасшедшие люди только закивали, глядя на своего принца. Они в своем уме?! Или он их всех загипнотизировали?
{- Sordida Puella,} - его ледяной голос обратился ко мне, – твое последнее слово.
- Сгори в аду, – сплюнула в его сторону я, гордо вздергивая подбородок. Я была прикована к стене железными кольцами, а Брэндан смотрел на меня взглядом, который способен расплавить металл.
Я снова отвела свой взгляд.
Я не могу вынести тяжесть его глаз. Слишком противоречивые чувства они во мне вызывают, даже те, в которых и перед смертью стыдно признаться.
Но вскоре и они закончатся. Я в последний раз вдохнула полной грудью, вспоминая шум морского прибоя.
- Хорошо. Тогда, Дуэйт, можешь начин… - Брэндан не успел закончить, потому что над площадью раздался истошный, истеричный крик.
- Нет, Брэд! – Рука Меридианы легла на плечо Брэндана. – Не делай этого.
Я не сразу поняла, что происходит, но капризная принцесса только что вступилась за мою жизнь. Что ж, она только усилила его удовольствие вдвое.
- Мэри. Молчать, – отрывисто произнес он, но палач, тем временем, все равно застыл на месте. – Исполняй.
- НЕТ! – твердо возразила Мэри, глядя на палача, который начал метаться между двумя монархами. – До твоей коронации я здесь отдаю приказы, Брэндан. С меня хватит убийств без причины.
Девушка почти плакала, вложив в свои слова такую боль, которая была мне не знакома. Кто бы мог подумать, что она так чувствительна…
На миг я задумалась о том, где сейчас их родители. Принц. Принцесса. Где же вся их огромная династия, которая должна править страной?
Она потеряла их. Как и Брэндан – да только он свои чувства скрывал так, будто вообще не являлся их ребенком.
- Стреляй! – не выдержал он, став мрачнее тучи. У меня перехватило дыхание – моя судьба решалась сейчас, в этот самый миг. О Боже, как же я была благодарна своему хитрому уму, который подсказал мне прикрыть принцессу перед Брэнданом и Джейсом тогда. Вида благодарности она не подала, но сейчас…
Меридиана явно не любит оставаться в долгу. Особенно перед мертвецами.
- Я запрещаю, Дуэйт. Ты свободен. – Вложив всю свою силу в нежный голос, она обратилась к моему палачу. Поклонившись Брэндану, он сложил оружие и покинул постамент, на котором я стояла.
Я выдохнула – больше с интересом, чем с облегчением.
- Ты все испортила, Мэри… Ты – женщина. Ты вообще не имеешь никаких прав.
- Знаю. – Она посмотрела на брата с болью в глазах. – Брэндан, неужели ты правда хочешь этого? Убивать просто так? Адинбург сделал с тобой это…
- Это сделал не Адинбург. Это сделали со мной вы. – Брэндан помолчал, окинув меня снисходительным взором. Потом он покинул ложе, скрывшись за толпой из приближенных, а я обрела… {Свободу?}
- Взять ее, – скомандовала Мэри, снова натягивая на себя маску безупречной стервы. – Дальнейшие указания насчет нее отдам главнокомандующему.
Мэри скрылась вслед за принцем, да и народ на площади начал с облегчением расходиться.
- Ты родилась в рубашке, чужая, – пробормотал мне один офицер, когда грубо схватил меня для дальнейшей доставки во дворец.
В этом я очень сомневалась – теперь меня ждет темница, а это то, откуда я хотела убежать любым способом. Даже таким.
Но это было ничто, по сравнению с гневом Брэндана, который увеличился в сотни раз. Теперь я была не только бунтующей пленницей, но и причиной, по которой он у всех на глазах подорвал свою власть и авторитет.
Можно сказать, я нанесла ему удар ниже пояса… Как жаль, что он не может быть смертельным.
***
Оказавшись в прохладе замка, я с тоской посмотрела в сторону темницы, в которой вскоре окажусь. Но четверо офицеров повели меня в совершенно противоположную сторону, заставляя окончательно потеряться в пространстве.
- Новый указ насчет вас, леди, – просто сказал он, прежде чем я опешила.
Меня привели в купальню в абсолютной тишине. Закрыли с внешней стороны дверь, произнеся лишь одну фразу:
- Вам велено помыться. Ограничений по времени нет. – Потом один из офицеров слегка поклонился мне, от чего голова окончательно пошла кругом.
Это, должно быть, шутка. Может, офицеры боятся того, что я, как и в случае с Гилбертом, добьюсь изувечивания их тел, и решили позволить мне хорошенько помыться перед заточением в подвале на всю жизнь?
Немыслимо.
Я осторожно подошла к чугунной ванне, раздевшись догола. Красный бархат упал у моих ног, я перешагнула через самодельное платье. Опустившись в ванну, намылила свое побитое, покрытое синяками от рук офицеров, тело.
Я не могла перестать озираться по сторонам – каждую секунду мне казалось, что за мной подглядывают. Или же кто-то вот-вот зайдет. Очередной «Гилберт» с наклонностями насильника. А может, и Брэндан решил со мной поразвлечься и убить голыми руками…
Я встряхнула головой, растрепав мокрые локоны. Нет. Я не должна даже думать об этом.
Уж лучше в объятия Гилберта, чем снова оказаться в одной комнате с настоящим Демоном. Брэндан… Был слишком непредсказуем и силен.
Когда я услышала, как скрипнула дверь, у меня чуть сердце не остановилось. На пороге оказалась служанка зрелого возраста с чем-то объемным в руках.
- Простите, леди, – произнесла она виноватым тоном. – Велено доставить вам новую одежду.
И так же быстро, как и появилась, она исчезла.
Я брызнула себе в лицо холодной водой и принялась кусать собственное плечо. Это какой-то дурной сон, лимб, полный надежд, и игра моего разума… Я не могу быть спасена таким образом, и все эти почести… Голова шла кругом от загадок, тайн и всех этих дворцовых переворотов.
Смены настроения у правителей.
Хорошенько помывшись, я натянула на себя нижнее белье и замерла над потрясающим платьем, красивее которого никогда не носила прежде.
Оно было довольно простым, и все же, ткань - мягкая, похожая на бархат - дорогая. Платье цвета морской волны полностью облегало верхнюю часть моего туловища – даже обхватывало горло, натягивалось на груди… От бедер оно было уже свободнее и щекотало мне щиколотки своим подолом.
Длинные рукава достигали середины пальцев. Немного не по размеру. Но я была слишком счастлива, чтобы жаловаться – теперь каждый сантиметр моего тела прикрыт и не вызовет желания у особо сексуально-активных офицеров.
- Вас ждут в комнате красоты, – объявил мне вновь офицер, поведя за собой вглубь коридоров. Я уже ничему не удивлялась. Наручники с меня сняли, да и бежать мне было некуда.
Следующие два часа творилось невероятное. Как только я вошла в комнату, всю заставленную зеркалами и туалетными столиками с множеством косметических баночек, меня усадили в кресло.
- Не переживайте, длину убирать не буду, – зачем-то предупредил мастер, расчесывая мои волосы. – Джованни, – представился он, на что я ничего не ответила.
Отражение в зеркале меня не радовало, даже после принятого душа. Гаспар часто говорил мне комплименты, но, честно говоря, я мало что красивого находила в бледной, как у Альбиноса, коже с вечно проявляющимся румянцем на щеках. И в каштановых волосах до пояса тоже – во Франции длинные волосы уже давно были дурным тоном, но, поскольку я была далека от моды, меня это не касалось. Очень часто девушки красили их в неестественные цвета, носили модные стрижки длиной до плеч. Самая знаменитая модель нашего времени обладала именно такой.
Не видела я красоты и в своей худобе, да и черты лица у меня были детскими – мне с трудом давали шестнадцать лет, и когда я покупала алкоголь для своего приемного отца, вечно просили паспорт.
Паспорт. Удостоверение моей личности. Теперь же у меня нет личности, меня так давно никто не называл по имени, что, боюсь, я его действительно забуду.
Разве что глаза мне нравились – большие, карие. За такими очень удобно скрывать свои эмоции и изображать равнодушие. Хотя, у Брэндана это и с синими неплохо получается…
- Осталось привести в порядок ногти. – Джованни крутился вокруг меня, как заведенный. А я все задавалась вопросом: почему? Меня хотят нарядить, как куклу, и отправить на «съедение» Брэндану?
