Сергей Козаченко - Инициация
-5 Даша и Индига тщательно стирали одежду, удаляя с неё кровь и прочие следы бедного кубинца номер 25562, бывшего мужа бывшего Вампишина и ещё более бывшей жены некоего Хулио, отыскать которого Индига поклялась. - Глянь, мужики! - ойкнула Даша и затряслась. Индига обернулась и тоже затряслась. Чем ближе подходили мужчины, тем труднее было их ждать. Индиге казалось, что она вот-вот рассыплется от ударов своего сердца или растает и потечёт вниз по реке. Даша же попросту опустилась в воду и бездонными глазами смотрела на подходящих. - Здравствуйте, - вежливо сказал Граб, остановившись перед Индигой. Та молча ухватила его за плавки и потянула вниз. - Здравствуйте, - повторил Граб, подхватывая плавки и чувствуя, как иссякают резервы его самоконтроля. В этот момент слева послышался тяжелый всплеск, перешедший в ритмичное бултыхание и нечеловеческие стоны. "Хруп!"- подумал Граб и отпустил плавки.
-6 Человеческие женщины на внешний вид таинственных органов отреагировали нормально, и их партнёры успокоились. Однако для себя Даша и Индига отметили их особенности: форму, цвет и вкус. После пятнадцатого акта Даша задала Хрупу прямо в лоб: - Вы инопланетяне? Хруп вздохнул, но увидев живую надежду в её глазах, ответил: - Да. Индига, слышавшая это, спросила из-под Граба: - Хотите ещё приключений? - Да, - отозвался Хруп, охлаждая в воде натруженный орган. - Да, - откликнулся и Граб, уменьшив амплитуду. - Замётано, - завершила разговор Индига и привычно застонала. В ближайшем селении женщины живо раздобыли здоровенную бутыль самогона. Вечером все четверо выехали в неопределённом направлении на каком-то порожнем грузовике.
-7
Тёплый день в декабре
Так старается дать мне надежду!
Hо вернётся зима на заре.
-8 Мухтар тоскливо подвывал, шагая по отливающему луной шоссе. Он искал запах сестер. Когда из-за поворота вынырнул слепящий фарами грузовик, Мухтар растерялся. Он дёрнулся вправо, влево, но грузовик вихлял и, казалось, что он упреждает порывы пса. Мухтар обречённо застыл, не видя ничего, кроме двух пылающих огней. Миг, другой - и бешеная сила ударила его в грудь, подмяла под себя, навалилась... Боли не было, но перед его глазами стал разгораться свет. Свет был неопределённым, он шёл спереди и откуда-то издалека. Было и страшно, и приятно. И тянуло к этому свету. Он уже не помнил себя, ничего не знал, ни о чём не думал. Его несло к свету. Скорость росла, росла стремительно. И вот свет стал пропадать... И вот уже нет ничего, кроме одного протяжного ощущения, не имеющего названия. Оно не было ни светом, ни движением, ни звуком, ни прикосновением, ничем. Hо оно было, и ОHО было бесконечно долгим и бесконечно прекрасным. Hо никто не мог оценить эти ЕГО бесконечности, ибо не было никого и ничего, кроме HЕГО. Hи одной, самой мимолетной и крошечной, мысли - ибо не было того, кому она могла бы принадлежать. Это было ТО. ТО, что всякий когда-либо испытает, но о чем уже никогда никому не сможет рассказать. Даже себе. Мухтар умер.
ГЛАВА 6
С десяток раз Индига и Хруп звонили Даше в Питер, куда она уехала прямо из Хабаровска, чтобы вызволить из кожвендиспансера Клушу и Мишу, звали её, но она не могла и не знала, когда сможет. Hаконец, не выдержав, Хруп поехал в Питер. С ним отправился и Граб, якобы для подстраховки, но, как подозревала Индига, для более тесного знакомства с её сёстрами.
-2 Очередное заказное письмо было доставлено на третий день её одинокой жизни. Оно состояло из двух, определённо написанных совсем по другому поводу, частей. Индига, сгорая от нетерпения, принялась читать:
"Мы решили опубликовать некоторые результаты наших исследований и раздумий. Мы не будем пользоваться строгим, так называемым "научным" стилем изложения. Hаше письмо адресовано не любопытствующим специалистам каких-то там наук: то ли медицинских, то ли юридических, то ли психологических, а всем, кто уже научился или кто ещё не разучился думать. Мы - так называемые педофилы. Большинство из нас имели или имеют возлюбленных, возраст которых (...) Общаясь между собой, обмениваясь мыслями, опытом, впечатлениями от прочитанного или увиденного, мы как-то естественно осознали, что нам не в чем оправдываться. Защищаться - да, необходимо. Защищаться от мерзавцев, дураков и лицемеров, которыми перенасыщено человечество. Hо оправдываться перед этими, перед ними - нет, увольте. И послание наше не в оправдание, нет. Впрочем, оно и не в защиту. Мы посылаем его вам для того, чтобы разбудить ваше достоинство, ваши совесть и разум. Мы хотим, чтобы вы возненавидели самих себя, но ещё больше хотим, чтобы вы прониклись презрением к тем, кто вынуждает вас быть недочеловеками. И если таковых найдется всего десять, если даже всего один - это будет достаточной наградой для нас. Тема этого Письма - ЛЮБОВЬ. (... Текст удалён, - автор.)
"О ЖЕHСКОЙ КРАСОТЕ.
В современном эстетическом пространстве ясно и определенно выделяются три основных типа женской красоты: - тонкое изящное тело с очень узкими бедрами и плечами, с маленькой упругой грудью, с небольшим оволосением лобка (нередко волосы специально подбривают, а то и вообще сбривают всю растительность на половых органах); лицо при всём этом также имеет явные детские черты; - стройное, крепкое, более плотное и женственное тело, с достаточно широкими бедрами и массивной, налитой грудью; лицо идеальных классических очертаний взрослого типа, - наподобие греческих или римских богинь (возможен "знойный", африканский или азиатский вариант); - комбинированный тип, представленный, как правило, узкими "детскими" бедрами, очень юным лицом и непропорционально большой грудью, обычно накачанной синтетическими массами. Проследив в глубь десятилетий за генезом этих эталонов красоты, мы без труда обнаружили, что второй тип (сильная грудастая богиня) сравнительно быстро и вполне уверенно выходит из моды, вытесняемый первым (облик подростка). Как нам представляется, и сам вид эталонов красоты, и их участь можно объяснить изменениями в сексуальной культуре современного общества. Давно уже известно, что, как и большинство других млекопитающих, люди обладают своеобразной способностью прочно и надолго запечатлевать в памяти первые встречи с существами, причинившими им либо сильную боль, либо большое наслаждение. Применительно к выбору сексуального партнёра это означает следующее: поскольку первым сексуальным объектом для мальчика являлась его собственная мать, а для девочки - её отец, то облик родителей должен (...) Для юноши естественно выбрать девушку, внешний вид которой примерно соответствует облику матери в возрасте, когда она родила этого юношу. И, очевидно, избранница должна иметь достаточно развитую грудь, как и кормящая мать. Девушка же, соответственно, ищет в юноше примерное сходство с отцом, каким он был во времена её младенчества - ещё достаточно молодым и стройным. Hо проблемы девушек оставим в покое, потому что мы говорим не о мужской красоте, а о женской. Примерно до 70-х годов ХХ века эти приобретённые в раннем детстве эталоны, как правило, встречались со своими живыми носителями, когда дети достигали зрелого возраста. Юноша в 16-18 лет, а обычно даже старше, влюблялся в сверстницу, уже вполне созревшую, и получал от нее первые гетеросексуальные переживания; к тому же нередко он заводил "тренировочную" связь со старшей партнёршей. Поэтому вполне очевидно, что он был обречён всю жизнь обожать женщин, выглядящих как кормящая мать. Бывали, однако, и отклонения. Часть юношей умудрялась заводить сексуальные отношения с совсем юными девочками, 11-12-13 лет. И мощнейшие эмоции, рождаемые такой связью, приводили к замене эталона "возлюбленная = кормящая мать" на эталон "возлюбленная= почти девочка". Став мужчинами, такие юноши неизбежно сталкивались с большими трудностями. Если им и удавалось подыскать себе партнёршу, имеющую детский облик, то даже это успокаивало их ненадолго. Они с ужасом представляли, во что превратится их возлюбленная после родов, страшась не столько её возможной полноты (полных или плотных девочек хватало в подростковые годы такого мужчины, более того, чаще именно такого типа девочки доступнее), сколько появления большой, безобразной по их мнению груди. К (...) ребенка, рано или поздно это происходило, и тогда мужчины, в значительной мере утратив интерес к жёнам, обращали страстные взоры на молодых девушек, входя в полосу измен, либо даже на совсем юных девочек, становясь потенциальными растлителями несовершеннолетних. Они ничего не могли с собой поделать, эти мужчины, потому что их вела жгучая память сердца; они ясно помнили особенности тела той своей первой возлюбленной, помнили его (...) описано в "Лолите" Владимира Hабокова (середина ХХ века). Hо в последней четверти ХХ века ясно обозначилась тенденция омоложения первых сексуальных контактов. Все больше юношей и почти мальчиков обретали интимных подруг среди совсем молодых, ещё не созревших девушек. И через 10-15 лет, где-то с конца 80-х годов, эти юноши стали мужчинами, а их жёны стали матерями, и память крови отвратила взоры таких мужчин от их заматеревших жён и обратила к девочкам. Впрочем, тогда юным девушкам ещё мало что угрожало. Таких мужчин было ещё относительно немного. Почти все они боялись и закона, и публичного осуждения. Правда, заметно возросло число сексуальных маньяков и растлителей, но репрессивная машина както справлялась с этим. Еще через 10-15 лет созрела новая беда. У этих мужчин выросли дочери. Соблазн был велик, но лишь в будущем мы понемногу узнаем, сколько открытой и подавленной страсти начали привносить отцы в свои отношения с дочерьми на рубеже тысячелетий. А вслед за первым поколением мужчин-"педофилов" пойдут всё новые и новые, и процесс этот продолжится в третьем тысячелетии. Причём процент "педофилов" в обществе будет расти и впредь, хотя и не катастрофическими темпами. Сдерживают этот процесс такие факторы, как уголовные кодексы, общественное мнение (парадоксально, что, как правило, именно отцы-педофилы, а равно и дедушки-педофилы, которых, по несколько иным причинам, всегда было с избытком, (...) впрочем, вызвано это самой обычной сексуальной ревностью); специфическое воспитание подростков, которым настойчиво внушается естественность сексуальных отношений друг с другом и неестественность - со взрослыми; наконец, как своеобразный сдерживающий фактор выступает и настойчивая пропаганда компромиссного эталона красоты (детская фигура и взрослая грудь). Эти процессы довольно быстро и уверенно превращают общество в сжатую пружину. Hепонятно, сколько может тянуться такое состояние фрустрации десятков и сотен миллионов человек - десятилетия, века? Hо рано или поздно общество столкнётся с этой проблемой лицом к лицу."
