Suvor - Unknown
В открытом внедорожнике припекает, почти наступил полдень с его палящим солнцем. Все выбираются из машины и переходят в тень деревьев. Я вижу, как поднимается голова Джонни, когда он приказывает:
- Не отходите слишком далеко!
Вряд ли кто-то собирается это сделать; все мы видели, что может произойти, если так поступить. Мистер Мацунага и Эллиот присоединяются к Ричарду, чтобы дать свои советы, потому что, само собой, все мужчины, – даже те, которые никогда в руках гаечного ключа не держали, – разбираются в машинах. Или думают, что разбираются.
Мы, женщины, ждем в тени, стряхивая жуков и неустанно высматривая любое заметное колебание травы, которое может стать нашим единственным предупреждением о приближении хищника. Жарко даже в тени, и я сажусь на землю. Над головой сквозь ветви я вижу, как кружат стервятники, наблюдая за нами. Они до странного красивы, черные крылья описывают ленивые петли в небе, пока птицы выжидают, когда смогут полакомиться. Но чем?
Ричард направляется к нам, бормоча:
- Ну, это блестящий поворот событий. Чертова штуковина не едет. Даже не заводится.
Я выпрямляюсь.
- Вчера же она прекрасно работала.
- Вчера все было прекрасно, - Ричард раздраженно вздыхает. – Мы здесь застряли.
Блондинки одновременно издают беспокойные вздохи.
- Мы не можем тут застрять, - выпаливает Сильвия. – Я обязана выйти на работу в следующий четверг!
- Я тоже! – добавляет Вивиан.
Миссис Мацунага недоуменно качает головой.
- Как такое может быть? Это невозможно!
Пока их голоса сливаются в хоре все возрастающей тревоги, я не могу не заметить, что стервятники над нашими головами описывают все более узкие круги, словно привлеченные нашим бедственным положением.
- Слушайте. Все вы, слушайте, - командует Джонни.
Мы все поворачиваемся к нему.
- Не время паниковать, - произносит он. – Для этого нет абсолютно никаких причин. Мы рядом с рекой, поэтому у нас много воды. У нас есть укрытие. У нас есть боеприпасы и все необходимое для приготовления еды.
Эллиот издает смешок, в котором звучит страх.
- И… что? Мы застрянем здесь и вернемся в каменный век?
- Самолет прилетит за нами на взлетно-посадочную площадку через неделю. Если нас там не окажется, начнутся поиски. Они довольно быстро нас найдут. Вы же для этого сюда приехали, верно? Для настоящего приключения в буше? – Он разглядывает нас одного за другим, оценивает, прикидывая, примем ли мы вызов. Вычисляет того, кто сломается и того, на кого он сможет рассчитывать.
- Я продолжу работать с внедорожником. Может, я смогу его починить, а, может, нет.
- Вы даже не знаете, что с ним не так? – спрашивает Эллиот.
Джонни бросает на него жесткий взгляд.
- Прежде он никогда не ломался. Я не могу этого объяснить. – Он всматривается в нас, словно ища ответ в наших лицах. – Как бы то ни было, нам придется снова разбить лагерь. Ставьте палатки. Мы остаемся здесь.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
БОСТОН
Психологи называют «сопротивлением» состояние, когда пациент отказывается вернуться в прошлое, потому что на самом деле он не хочет сталкиваться со своими проблемами. Это объясняет, почему в то утро Джейн так поздно вышла из дома: на самом деле ей не хотелось наблюдать за вскрытием Леона Готта. Она тянула время, одевая свою дочь в те же самые футболку с эмблемой «Ред Сокс» и комбинезон в пятнах от травы, которые Реджина не желала снимать последние пять дней. Они слишком долго просидели за завтраком из «Лаки Чармс»29 и тостов, из-за чего вышли из двери квартиры на двадцать минут позже. К этому добавились пробки до улицы Ревир, на которой жила мать Джейн, и к тому времени, как она подъехала к дому Анджелы, Джейн уже опаздывала на полчаса.
Казалось, дом ее матери с каждым годом становился все меньше, словно горбился от возраста. Подойдя к входной двери, таща за собой упирающуюся Реджину, Джейн заметила, что крыльцо нуждается в свежей краске, водостоки забиты осенними листьями, а многолетники30 перед входом необходимо подрезать к зиме. Ей придется поговорить по телефону со своими братьями и посмотреть, смогут ли они приехать в выходные, потому что, очевидно, Анджеле требовалась помощь.
«А еще ей не помешало бы хорошенько выспаться», - подумала Джейн, когда Анджела открыла входную дверь.
Джейн поразилась, насколько усталой выглядела мать. Все в ней казалось изношенным: от линялой блузы до мешковатых джинсов. Когда Анджела нагнулась, чтобы взять за руку Реджину, Джейн увидела седые корни ее волос – невероятное зрелище, потому что Анджела никогда не пропускала визиты в парикмахерскую. Неужели это та самая женщина, которая прошлым летом заявилась в ресторан на шпильках и с красной помадой?
- Вот она, моя маленькая тыковка, - ворковала Анджела, заводя Реджину в дом. – Бабуля так рада тебя видеть. Давай-ка сегодня пройдемся по магазинам, да? Тебе не надоел этот грязный комбинезон? Мы купим тебе что-нибудь новое и миленькое.
- Не люблю миленькое!
- А как насчет платья? Пышного платья, как у принцессы.
- Не люблю принцесс.
- Но каждая девочка хочет стать принцессой!
- Думаю, она предпочла бы стать лягушкой, - заметила Джейн.
- О, ради всего святого, она в точности как ты, - расстроено вздохнула Анджела. – Ты никогда не позволяла надеть на себя платье.
- Не каждой дано стать принцессой, мам.
- Или найти себе прекрасного принца, - пробормотала Анджела, уводя в дом внучку.
Джейн прошла за ней на кухню.
- Что случилось?
- Я собираюсь сделать себе еще кофе. Ты будешь?
- Мам, я же вижу, что что-то происходит.
- Тебе пора на работу. – Анджела усадила Реджину на высокий детский стул. – Иди и поймай несколько плохих парней.
- Тебе слишком тяжело присматривать за ней? Знаешь, ты и не обязана. Она достаточно взрослая для детского сада.
- Моя внучка в детском саду? Ни за что.
- Мы с Габриэлем обсуждали это. Ты и так слишком много для нас сделала и заслуживаешь отдыха. Наслаждайся своей жизнью.
- Она – это то, чего я с нетерпением жду каждый день, - ответила Анджела, показывая на свою внучку. – Единственное, что позволяет мне не думать о…
- О папе?
Анджела отвернулась и принялась наливать воду в кофеварку.
- С тех пор, как он вернулся, - сказала Джейн, - я не видела тебя счастливой. Ни одного единого дня.
- Мне очень сложно сделать выбор. Я прикидываю так и эдак, тяну время. Мне хочется, чтобы кто-то просто сказал, как поступить, чтобы мне не пришлось выбирать между ними.
- Выбор должна сделать ты сама. Папа или Корсак. Думаю, следует выбрать мужчину, который делает тебя счастливой.
Анджела повернула к ней свое измученное лицо.
- Как я могу быть счастливой, когда придется провести остаток жизни с чувством вины? Когда твои братья твердят, что мой выбор разрушит семью?
- Не ты решила уйти. Это сделал папа.
- А теперь он вернулся и хочет, чтобы все мы снова были вместе.
- Ты имеешь право двигаться дальше.
- Когда оба моих сына настаивают на том, чтобы я дала вашему отцу еще один шанс? Отец Доннелли говорит, что так и должна поступить хорошая жена.
«Просто прекрасно, - подумала Джейн. – Католическая вина была самой мощной из всех возможных».
Зазвонил мобильный Джейн. Она посмотрела на экран, увидела, что звонит Маура и переключила телефон на голосовую почту.
- И бедный Винс, - сказала Анджела. – Из-за него я тоже чувствую себя виноватой. Из-за всех тех свадебных планов, которые мы строили.
- Это все еще возможно.
- Я не вижу, как это возможно, не сейчас. – Анджела откинулась на стуле, пока кофеварка булькала и шипела за ее спиной. – Прошлым вечером я наконец-то ему сказала. Джейни, это было самым трудным, что я когда-либо делала в жизни.
«И это была заметно по ее лицу. Опухшие глаза, опущенные уголки рта – была ли это новая и будущая Анджела Риццоли, святая жена и мать? В мире уже и так слишком много мучеников», - подумала Джейн. Мысль о том, что ее мать присоединится к их легиону, разозлила ее.
- Мам, если это решение делает тебя несчастной, ты должна вспомнить о том, что это твое решение. Ты сама выбираешь не быть счастливой. Никто не может заставить тебя это сделать.
- Как ты можешь такое говорить?
- Потому что это правда. Ты – хозяйка положения, и ты должна взять ситуацию в свои руки.
Ее телефон подал звук текстового сообщения, и она увидела, что это снова была Маура: «НАЧИНАЮ ВСКРЫТИЕ. ТЫ ЕДЕШЬ?»
- Давай, езжай на работу, - махнула рукой Анджела. – Тебе не нужно заморачиваться этим.
- Я хочу, чтобы ты была счастлива, мам. – Джейн повернулась к двери, а затем снова посмотрела на Анджелу. – Но ты тоже должна этого хотеть.
Для Джейн стало облегчением выйти наружу, подышать свежим холодным воздухом и очистить легкие от мрака дома. Но ей не удалось избавиться от злости на своего отца, братьев, отца Доннелли и на каждого мужчину, который посмел сказать женщине, в чем заключался ее долг.
