Джед Маккена - Духовное просветление: прескверная штука
Он усваивал это несколько мгновений.
– А зачем нужно это писать? Почему бы не делать это просто в голове, как коаны?
– Ещё один хороший вопрос. Да, коаны и мантры ты делаешь в голове. "Кто я?" Раманы Махарши ты делаешь в голове. Причина, по которой нужно это записать на бумаге или на компьютере, где ты сможешь это увидеть, состоит в том, что ум, хотя и может показаться иначе, это не место для серьёзного размышления. Всегда, когда тебе нужно серьёзно над чем-то подумать, первым делом ты должен вытащить из головы всё, что там есть, и поместить это там, где ты можешь обойти и рассмотреть это со всех сторон. Напасть, перевернуть и снова напасть. Ты не сможешь этого сделать, когда всё находится в голове. Записывание позволяет тебе действовать как собственный учитель, критик, оппонент. Выводя наружу свои слова, ты можешь стать собственным гуру – судить о себе, общаться с собой, взглянуть более на себя объективно.
Артур смотрел на меня вопросительно, и я продолжил.
– Ты ведь инженер, так?
– Да.
– Что ты проектируешь?
– Мосты.
– В голове?
Артур помолчал немного, задумавшись.
– И да и нет, – сказал он.
– Окей. Ты говоришь "да", потому что имеет место процесс концептуализации, так? Этап идеи?
– Да, так.
– И другие внутренние творческие этапы и этапы разрешения проблем по ходу дела?
– Да.
– А что после начальной концептуализации?
– Ну, потом собрания, предварительные чертежи, снова собрания, утверждение у главного менеджера…
– Творческий процесс в работе.
– Ну, да.
– Значит, в основном, это начинается с идеи – мысли в чьей-то голове – и заканчивается реальным мостом где-то в реальном мире.
– Ммм, да.
– В течение процесса он развивается, принимает форму, становится более отчётливым, верно? Он движется от идеи к грубым наброскам, затем к точным чертежам, затем к уменьшённым моделям и, наконец, к реальному мосту, который простоит сто лет, что-то вроде того?
– Да, что-то вроде того.
– И это творческий процесс – от идеи к реальности. Это всегда один и тот же процесс, будь то мост, или поэма, или космический корабль, или твоя жизнь. Тебе понятен смысл?
– Окей. Да.
– Ты узнаёшь это в своей жизни? В своей работе?
– Да, узнаю.
– Могло ли всё это произойти в чьей-нибудь голове? В голове одного человека?
Артур засмеялся.
– Конечно, нет.
– Нет. Мысль, в мозгу или вне его, это инструмент творчества, а "Духовный автолизис" это творческий процесс, как и любой другой. Как и строительство мостов.
– Но строители мостов очень образованные люди, – сказал Артур. – Это как искусство, так и наука, и полное развитие может занять целую жизнь. Творческое усилие воздвигнуто на фундаменте знания и опыта.
– Именно так, – ответил я, – и смею тебя уверить, в процессе самопереваривания ты разовьёшь непомерный аппетит ко всем видам знаний – религии, эзотерика, метафизика, духовность, Нью-Эйдж, Восточная и Западная философии, и тому подобное. Ты будешь полагаться на знания и опыт людей во всей истории, не взирая на расу или национальность, но твой поиск уведёт тебя далеко за пределы человеческого разума. Истина превосходит время и все границы, и ты будешь искать её. Тебе точно понадобится библиотека или магазин подержанных книг поблизости.
– Не является ли "Духовный Автолизис" путём разума в противоположность пути сердца, или пути преданности, или пути служения?
Ох.
– Откровенно говоря, здесь ты начинаешь упускать суть, Артур.
Он посмотрел на меня недоумённо.
– Я не знаю, что такое все эти пути, Артур. Духовный Автолизис это усилие разума, но я не могу назвать это путём разума. Это процесс дискриминации, процесс постепенного срывания лжи и обнажения истины. Дискриминация используется как мачете для прорубания сквозь плотный подлесок иллюзии, или, если тебе больше нравится, как меч для отрубания собственной, погрязшей в иллюзиях, головы. Интеллект используется как меч, которым эго совершает медленное агонизирующее самоубийство – смерть от тысячи порезов. Тот ли это вид пути или другой, нас здесь это не касается. Пусть об этом беспокоятся студенты, изучающие пути. Если вопрос остаётся, ты можешь задать его себе в процессе "Духовного Автолизиса".
Когда-то я был неплохо осведомлён в духовной литературе, и мне помнится, что там много говорилось о разных путях, но на мой взгляд, это лишь ещё один способ отвлечься от тяжёлой работы по освобождению. Никакая теория о путях не имеет практической ценности при пробуждении. Сама идея о том, что есть определённый путь, или ещё хуже – несколько путей на выбор, которому каждый должен просто следовать, является губительно обманчивой. Короче говоря, всё это ещё один пример, когда слепой ведёт слепого – часть обширной мифологии, созданной гусеницами, обучающими гусениц как стать бабочкой.
Артур перебил мои размышления.
– Я читал, что Дон Хуан говорил…
– Эй, – встрял я, – погоди минуту. Ты хочешь рассказать мне о пути сердца?
– Да.
Я знаком с книгой Карлоса Кастанеды, где Дон Хуан советует Карлитосу выбрать путь сердца. Я знаком с ней по той же самой причине, по которой с ней знакомы многие духовные искатели, поскольку в ней есть намёк на мудрую добродетель, что выделяет её из всех сочинений Кастанеды и делает её запоминающейся. Делает ли это её истинной или ценной? Конечно нет, это просто ещё одно клише. Ещё один пример неверно указанного направления. Я прекрасно знаю, что великое множество наиболее популярных мировых духовных доктрин являются сторонниками сердечного подхода к духовному развитию, но популярность среди крепко спящих может быть не лучшим критерием, по которому можно судить о методе пробуждения.
– Скажу тебе прямо, Артур: мне нет дела до сердца. И если говорить о том, какой путь я поддерживаю, это будет путь без сердца, лишённый сострадания, абсолютно свободный от любой мысли о других. Причина проста: сначала пробудись сам. Пробудись, и потом ты сможешь вернуться и, возможно, быть полезным для других, если всё ещё будет на то потребность. Сперва пробудись с чистым неизвиняющимся эгоизмом, либо ты будешь лишь ещё одной жертвой кораблекрушения, барахтающимся в океане, и всё сострадание мира не принесёт никакой пользы другим жертвам, барахтающимся вокруг тебя. Сперва разреши свою собственную ситуацию, и может быть тогда, твоё сострадание превратится во что-то полезное для других. Я предполагаю, что это звучит жестоко, антидуховно, как угодно, но это работает только так. Понимаешь?
Артур задумчиво кивнул.
– Слушай, ты, наверное, бывал в литейном цеху, где отливают сталь для твоих мостов?
– Конечно, много раз.
– Ведь там очень страшно. Как в горящем аду. Ты считаешь, что существует множество путей для выполнения этой работы, и они выбрали путь сердца?
Артур усмехнулся.
– Вряд ли.
– Конечно, нет, потому что это работает так, как работает. И пробуждение отнюдь не сладко и светло. Это серьёзное дело с почти абсолютной вероятностью поражения. Подумай об этом. Ты пустился в предприятие, которому многие миллионы честных, разумных людей посвятили свою жизнь, не достигнув успеха. Достаточно отрезвляющее заявление. Это процесс, и он работает так, а не иначе, или не работает вовсе. Ты не можешь диктовать правила. Предпочтения к делу не относятся.
– Вы говорите так, как будто я могу даже не захотеть думать о помощи другим, когда сам освобожусь.
– Я не знаю. Может, захочешь, а может, и нет. Всё зависит от твоего склада, я думаю. Видишь, чем я занимаюсь, учу людей, не так ли? – он кивнул. – Может быть, ты займёшься чем-то подобным. Может, будешь учить. Либо вернёшься к строительству мостов и останешься там.
– Трудно представить, – сказал он.
– Это невозможно представить, ты ставишь телегу впереди лошади. Простой факт в том, что ты никому не сможешь помочь, если сам в такой же ситуации.
– Господи, – пробормотал он. Это самое яркое выражение, которое я от него услышал.
– И ещё вот что, – я продолжал. – Когда будешь делать "Духовный автолизис", делай это для кого-то. Пиши для кого-то ещё. Выражай своё знание для чьей-то пользы. Пиши для публикации, как будто весь мир должен увидеть это. Или пиши, как серию писем собственному сыну, или воображаемому другу, или ребёнку, которым ты был когда-то. Что угодно. Используй процесс "Духовного автолизиса" как средство выражения собственного высшего знания для чьей-либо пользы. И, конечно, продолжай совершенствовать его, пока не установишь истину.
– Чего я никогда не сделаю?
– Что, установишь истину? Нет, конечно, нет.
***
Дом просыпается от периода тишины, и в течение пятнадцати минут превращается из тихого места для медитаций в шумный ресторан и общественный клуб. Я поражён, увидев здесь более тридцати человек, включая нескольких, которых я не припомню, и мне кажется, что некоторые пришли лишь для того, чтобы отведать стряпню Сонайи. Люди из "Сознания Кришны" уделяют много внимания кухне, и я не удивлюсь, если многие из них впервые зашли сюда просто на запах. Сонайа – шеф повар, которого любой индийский ресторан в мире примет с распростёртыми объятиями. Когда она готовит, я сожалею, что у меня столь слабый аппетит.
