К.С. Бадигин - Три зимовки во льдах Арктики
От дрейфующего льда место выгрузки было прикрыто мысом Денбара на востоке и небольшим снежным выступом на западе. С севера могли в любую минуту надвинуться ледяные поля. При первом же нажиме льда с северо-запада, севера, северо-востока судно, производящее здесь выгрузку, оставалось без защиты и вынуждено было бы немедленно отойти.
К счастью, с 26 августа по 4 сентября 1937 года дули ветры южной половины горизонта, отгонявшие лед от северо-западного берега острова.
Но 4 сентября ветер перешел к норд-весту, и сразу же к берегу подошли дрейфующие льды. «Садко» немедленно отшвартовался, ушел от берега и лег в дрейф. Лед же подошел вплотную к берегу.
5 сентября изменившееся течение несколько разредило льды у мыса Денбара. Для того чтобы закончить операцию, принять на борт людей и выгрузить оставшиеся вещи зимовщиков, судно приткнулось носом к берегу у этого мыса.
Выгрузка производилась в довольно сложной обстановке, при большом напряжении всех сил экипажа.
Во время разгрузки «Садко» стоял пришвартованный ко льду, словно к причалу, причем лед находился на уровне палубы. Сразу же у берега начинался очень крутой подъем по льду метров на сто.
Груз мы выгружали на лед и перевозили по склону к месту, где строилась станция, на санях, сделанных из бревен. Сани с грузом перетаскивали при помощи судовых лебедок тросом, пропущенным через блок, который был закреплен у места постройки. Всего таким путем было доставлено около 400 тонн грузов.
Пока механики и матросы производили выгрузку, а плотники строили дом для зимовщиков, научные работники торопливо изучали остров.
3 сентября с острова весь день доносились взрывы: подрывник-челюскинец Гордеев углублялся в вечную мерзлоту, чтобы установить радиомачту высотой в 25 метров, - новая полярная станция должна была располагать надежной связью с материком.
Я вооружился фотоаппаратом и вдвоем с матросом Малыгиным облазил чуть ли не весь, остров. Вспоминается изумительное ледяное ущелье, по дну которого журчал голубой ручей, кристально-прозрачное озеро пресной воды на леднику причудливые скалы. С вершины купола, возвышающегося над уровнем моря на 318 метров, в ясную погоду был хорошо виден остров Жаннеты - совсем крохотная скала, затерянная в океане.
Там и сям встречались свежие медвежьи следы. Взобравшись на купол, мы на снегу прочли историю приключений одного моряка, которая могла бы послужить темой для юмористического рассказа.
На самом куполе был установлен флаг. По следам мы увидели, как медведь подошел к этому флагу, постоял рядом с ним, вероятно, разглядывая незнакомый предмет, осторожно обошел его и направился дальше. Потом мы увидели широкий отпечаток на снегу, - медведь лег. И тут же, рядом, - такие же свежие человеческие следы. Видимо, человек шел, не торопясь, рассеянно поглядывая по сторонам. И вдруг буквально в двух шагах от места, где лежал медведь, - два глубоко отпечатанных человеческих следа, и затем - те же, но скачущие, широко отстоящие друг от друга следы, уходящие в сторону: человек чуть-чуть не споткнулся о медведя и поспешно ретировался. Потревоженный медведь встал, лениво потоптался на месте и неторопливо ушел в противоположном направлении.
Когда мы вернулись на корабль и рассказали эту историю, громкий хохот потряс кают-компанию. Но ее героя так и не удалось найти. Тайну встречи с медведем и стремительного бегства до сих пор хранит кто-то из наших спутников...
Около 10 дней простоял «Садко» у берегов острова Генриетты, производя разгрузку.
5 сентября постройка полярной станции была закончена. Простившись с семью зимовщиками, мы продолжали плавание. Теперь оставалось посетить необитаемые острова Жаннеты, Беннета, Жохова и закончить на этом свои работы.
«Садко» подошел к скалистым берегам острова Генриетты...
Плавание близилось к концу. Радость предстоящей встречи с близкими омрачалась лишь несчастьем, приключившимся с комсомольцем Колей Розовым. Молодой механик, управляя лебедкой при выгрузке на Генриетте, оступился, и ему оторвало три пальца на левой руке. Это событие впоследствии лишило его возможности закончить вместе с нами ледовый дрейф через Ледовитый океан.
К острову Жаннеты мы подошли как раз в Международный юношеский день (С 1946 года - Всемирный день молодежи, отмечаемый 10 ноября). Эта высокая базальтовая сжала, одиноко торчащая в океане, еще ни разу не посещалась человеком.
Группа научных работников, решившая высадиться на острове Жаннеты для геофизических наблюдений, с огромным трудом карабкалась на отвесные черные скалы. Большие стаи птиц, потревоженные людьми, снимались с камней и с громкими криками кружились над «Садко».
Один из научных работников заметил на вершине острова белого медведя. Выстрелом из ружья он убил мохнатого отшельника, но никакого геройства в этом поступке экипаж корабля не увидел: выстрел был бесцельным, так как стащить медведя с неприступной скалы было невозможно. Злополучному охотнику пришлось не только вытерпеть насмешки команды, но и получить выговор в приказе за легкомыслие.
После тщательного обследования на северном мысе, которому мы присвоили имя Международного юношеского дня, на высоте 250 метров был сложен из камней высокий гурий. На нем водрузили советский флаг.
Пройдя 60 миль на юго-запад, «Садко» остановился у острова Жохова. Казалось, что мы перенеслись совсем в иную географическую зону. Остров Жохова не имеет ничего общего с вулканическими скалами Жаннеты и Генриетты; мягкий рельеф, сильно развитое почвообразование, отсутствие ледяного покрова - вот его характерные черты.
Топографы произвели съемку. Окружность острова Жохова оказалась равной 30 километрам. На севере и на юге были найдены обширные лагуны. Узкая песчаная коса, отделяющая южную лагуну от моря, была завалена грудами плавника, - он мог бы служить прекрасной топливной базой для целого поселка.
Таким образом, сама природа создала здесь все условия для организации хорошей полярной станции. Но остров давно уже не посещался людьми. Об этом можно было судить хотя бы по поведению зверей, населявших его. На серовато-желтой поверхности земли там и сям мелькали белые точки - это спокойно гуляли медведи, с любопытством разглядывавшие «Садко». Непуганые песцы подходили совсем близко. Мы видели много птиц, замечали следы оленей.
В верхних слоях почвы наши геологи нашли бивни и берцовую кость овцебыка - красноречивое свидетельство того, что остров с древнейших времен изобиловал животными.
Утром 8 сентября «Садко» отдал якорь у острова Беннета, Этот холмистый остров имеет довольно длинную историю.
В 1902 году на острове Беннета останавливался русский путешественник Толль. Отправившись отсюда к материку пешком по льду, Толль погиб с тремя своими спутниками в пути.
У мыса Софии мы обнаружили стоянку Толля: развалины хижины, патроны, разорванную одежду, обломки инструментов и другие предметы. Все это мы бережно собрали, чтобы передать в Музей Арктики.
Двое суток обследовали мы остров. На карту были нанесены его точные очертания. Определены астрономические пункты.
Как и наши предшественники, мы обнаружили на острове богатый животный мир. Повсюду виднелись следы зверей. Стаи птиц с криками перелетали с одного холма на другой. В одном месте на берегу встретили старого, дряхлого моржа, который сердито глядел на незнакомцев, нарушивших его покой. Вокруг моржа собралась целая толпа любопытных. Поворачивая из стороны в сторону свою крупную усатую голову с налитыми кровью глазами, он только шипел, когда смельчаки норовили вскочить ему на спину.
Фотографы со всех сторон засняли престарелого жителя острова, и он лениво отполз чуть подальше от нас, неуклюже шевеля ластами...
Уточнив координаты островов Жохова и Беннета и обследовав их, мы направились в порт Тикси, чтобы запастись там углем и вернуться на родину. По пути «Садко» 10 сентября подошел к острову Фаддеевскому, чтобы снять двух астрономов, оставленных там экспедицией, работавшей на «Седове». Астрономов мы нашли на мысе Благовещенском. Этот мыс выглядел крайне непривлекательно: с его обрывистых берегов стекали обильные потоки жидкого и вязкого ила, смешанного со льдом и снегом.
Основная порода острова - окаменелый лед, покрытый современными морскими отложениями.
Природа острова Фаддеевского характерна для всего архипелага Ново-Сибирских островов и побережий у устья Лены. Это область ископаемого льда, хорошо исследованного экспедицией Толля.
По Толлю, ископаемый лед - это остатки древнего оледенения, погребенного под позднейшими морскими отложениями. Ископаемый лед встречается в наиболее яркой форме на Ляховских островах. На острове Б. Ляховском отвесная стена ископаемого льда, покрытая сверху почвой, поднимается над морем в некоторых местах до 40 метров. В нижнем слое ископаемого льда море вымывает пещеры и гроты. Берега такого типа обычно заканчиваются ледяным дном, простирающимся довольно далеко от берега и покрытым сверху измельченным земным материалом.
