Денис Лукашевич - Эратийские хроники. Темный гном
- Понято, Норманг. - Шмиттельварденгроу ухмыльнулся. - А если память начнет подводить? Все-таки возраст...
Норманг сурово свел кустистые рыжие брови к переносице и ответил:
- А для улучшения памяти и таких, как ты, у нас существует Четвертый забой.
Часть 2. Головоруб.1-4
1.
- Основа делового успеха – это планирование, - назидательно поднял длинный узловатый палец Джеремия. – Без умелого планирования ты так и не сможешь подняться выше мелкого воришки. Ты думай-думай, и запоминай!
- Угу, - буркнул Джарвус, не вынимая пальца из носа. Может быть, он и думал, но явно не о планировании.
- Думаешь, что произошедшее – это случайность? Нет! Все было тщательно продумано и подготовлено. Я все распланировал на несколько ходов вперед.
- Угу.
- Вот видишь, и теперь я обладатель огромного состояния и больших перспектив.
- Угу.
- Тебе стоит запомнить простую логическую цепочку: планирование – золото – власть. Запомнил?
- Угу. Золото – власть…
- Молодец! Тебя ждет большое будущее.
Честно говоря, Джарвусу было на это наплевать. Он плевал на все: на будущее, на деньги, на людей, на своих собратьев-гоблинов, даже на своего дрожайшего дядюшку. Только вот опасался чересчур уж явно это проявлять: все-таки дядя Джеремия обладал достаточно сильным влиянием, чтобы, захотев того, превратить его жизнь в ад. Племянник представлял собой тот тип мыслящих существ, которые жили только сегодняшним днем. Вся его жизнь заключалась в трех словах: жратва, бухло и девки. Единственное, что могло заинтересовать тонкую душу Джарвуса, так это легкий способ получить все выше перечисленное. Матушка считала его непутевым. Отец, деды, друзья и братья - все считали непутевым и ленивым. А ленивых в гоблинской среде не любили, и значит быть Джарвусу битым часто и нещадно, если бы не покровительство влиятельного дядюшки, пользовавшегося среди зеленокожих всеобщим уважением.
Джеремия, уважая свою сестру, страстно просившую за своего младшего сынка, крепко ухватился за племянника, не давая ему спуску даже за малейший проступок (проступок в понимании гоблина, многие моральные и этические нормы длинноухих весьма расходятся с общепринятыми людскими). И тогда Джарвус с удивлением понял, что для того, чтобы обеспечить себя всем необходимым, надо много и тяжело работать, не гнушаясь даже самыми грязными делишками. Которые тоже делаются — тяжело и долго. Но он был готов на все, лишь бы заслужить одобрение дядюшки, ведь Джарвус уже давно вывел собственную логическую цепочку: дядюшка – трудолюбие – деньги – жратва, бухло и девки. Гоблин с удовольствием выбросил бы этап «трудолюбие», подсократив до привычного «дядюшка – деньги – жратва, бухло и девки», но пойти против воли дядюшки он боялся, поэтому к «трудолюбию» приходилось относиться, как к необходимому злу.
- Славно-славно! – довольно потер руки Джеремия. – Как там дела у молодого барона Люквидуса?
- Все в ажуре! – заверил Джарвус, горя от исполнительского пыла. – Фраер быстро утумкал, что ежели он против нас рыпнется, то придет за ним быстрый карачун. Ага!
- Что за слог! – сморщился Глазастик. – И где же ты такого поднахватался? Наверное, у своих дружков-кобольдов? Надо переводить тебя на какую-нибудь руководящую должность, дабы ты поднакопил немного грамматического чутья, а то так и помрешь шестеркой.
- Я не шестерка! – обиженно насупился Джарвус. – Подо мною и так ходит с десяток быков. Я – голова!
- Сказал бы я, чего ты голова, вернее головка, да сестрица моя обидится. Ладно, что еще?
- Там, это, Мурдел и Гурдел тебя требуют. Говорят, что ежели ты с ними не перебазаришь, то «испить тебе горя полную чарку». – Последнюю фразу племянник попытался воспроизвести с характерным тролличьим прононсом.
Джеремия на мгновение задумался, ущипнув себя за кончик длинного носа. Так или иначе, вопрос с троллями необходимо было решить. Характерная гоблинская бережливость посоветовала избавиться от них, но в тоже время не менее характерная расчетливость напомнила о том, что тролли могли понадобиться, как специалисты в вопросах определенного рода.
- Ладно, Джарвус, где они?
- В лавке дожидаются.
- И напоследок, Джарвус! Не «перебазарить», а «поговорить»! Запомнил?
- Угу.
2.
- Рад! Рад вас видеть, мои дорогие друзья! – расплылся в профессиональной улыбке Джеремия при виде двух троллей, топтавшихся в его лавке. Хотя на самом деле его больше интересовало, чтобы они не перевернули стойки с многочисленными амулетами и статуэтками, приносящими удачу, возле которых опасно отирался Мурдел – младший из братьев. – Какими судьбами вы оказались в моем скромном заведении?
- Значицца так, Глазастик! – Гурдел, видимо, не испытывал взаимной симпатии к зеленокожему коротышке и не собирался этого скрывать. – Гони наши бабки, или же испить…
- Знаю-знаю, испить мне горя полную чарку! – кивнул Джеремия. – К чему столько агрессии. Ведь мы только успели сработаться, стать партнерами… А ведь партнеры должны друг другу помогать, но никак не угрожать!
Голос гоблина был полон практически настоящего сожаления и горя. Тролли недоуменно переглянулись. Гурдел уже менее уверенно сказал:
- Ну дык, это… Мы же и сами не супротив. Только дык сребро…
- Деньги, да… Деньги нужны всем. Я же поспешу вас обрадовать: деньги будут. Не «сребро», а настоящее, блестящее золото. Маленькие такие приятно бренчащие в кошельке желтенькие кругляши. Я люблю эти милые желтые кругляши, а вы?
Тролли, совсем сбитые с толку, согласно кивнули.
Но Джеремия прекрасно понимал, что эти великаны были не из тех, кого можно было долго дурить. Несмотря на туповатую внешность, Гурдел и Мурдел слыли обладателями отнюдь не тролличьего ума. Братья происходили из небольшого племени, затерянного где-то на Королевском хребте, которое славилось своими охотниками за магами. Можно сказать, что поставка опытных бойцов-антимагов была единственной статьей дохода забитого горного племени. Тролли, происходившие из него, обладали удивительным иммунитетом к магии, который, согласно теории эратийских алхимиков, объяснялся большим количеством железа в их крови. Поколение за поколением естественный отбор и многочисленные войны, в которых участвовали тролли-наемники, произвели существ, почти не боявшихся магии, в присутствии которых любой маг, даже законопослушный, окольцованный Орденом Света, почувствовал бы себя неуютно. К тому же братья служили в королевской армии, в спецвойсках Ордена. Поговаривали, что на счету Гурдела и Мурдела не один десяток невинно убиенных темных магов и некромантов. Джеремия был склонен верить этим сведениям, а бойцы такого уровня могли пригодиться и ему.
- Друзья, я вам предлагаю свое долговременное сотрудничество. Я же прекрасно понимаю, что городская стража – это не то, что вы могли бы заслуживать. – Тролли безмолвно переглянулись. Что-то странное блеснуло в их маленьких глазках, утонувших под массивными складчатыми лбами. – Ваши уникальные таланты могли бы сослужить немалую роль в моих дальнейших начинаниях. И можете мне поверить, моя благодарность не будет знать предела! Вы готовы принять мое предложение?
Тролли загадочно переглянулись, и их морды как-то странно вытянулись, приобретя невозмутимость лиц каменных статуй. Нехорошее предчувствие шевельнулось в расчетливой голове Джеремии. По его задумке, тролли должны были тут же согласиться, чуть не пускаясь в пляс оттого, что их берут в серьезное дело. Хотя с другой стороны – профессиональные магоборцы! Кто для них какой-то мелкий гоблинский авантюрист из дыры наподобие Ведьминого Яра? «Ага — мелкий! Тогда какого дхара они кукуют стражниками в этой дыре?»
- Мы еще подумаем! – чуть ли не хором выпалили тролли и, дружно развернувшись, двинулись к выходу. Мурдел при этом все-таки задел ненадежные стойки. Небольшая статуэтка гоблинской богини удачи Джулии сорвалась с верхней полки и, коснувшись дощатого пола с дребезжащим звоном, разлетелась на мелкие осколки. Для любого гоблина сие происшествие стало бы дурным предзнаменованием, но только не для Джеремии. Глазастик тяжело вздохнул, извлек из-под стойки метлу и совок и аккуратно сгреб осколки в урну. Он не верил в суеверия.
3.
А в это время…
Гурдел и Мурдел спешили к одной неприметной хижине на окраине Ведьминого Яра, притулившейся к неказистой крепостной стене. Ни проливной дождь, ни холод не могли заставить их вернуться в казарму, к теплу, постелям и крепкому низушному элю.
Через ворота их пропустили беспрепятственно: уставший стражник, куковавший у сторожки в собачий час, устало зевнул и кивнул им. А после опять оперся о свое копье, прикрыв глаза. Они не зажигали факелов. А к чему они им? Как и их далекие родственники, орки, они отлично видели в темноте, однако, вполне терпимо относились к солнечному свету.
