Из дома вышел человек… - Хармс Даниил Иванович

Да зачем-же это?

Тсс. Не напрягайте голосовых связок. Сейчас я вам постораюсь облегчить вашу учесть.

Доктор! Вы меня пугаете.

Дружочек милый! Я хочу вам помочь. Вот возьмите это. Глотайте.

Ой! Фу! Какой сладкий отвратительный вкус! Что это вы мне дали?

Ничего, ничего. Успокойтесь. Это средство верное.

Мне жарко, и всё кажется зелёного цвета.

Да да да дружочек милый, сейчас вы умрете.

Что вы говорите? Доктор! Ой, не могу! Доктор! Что вы мне дали? Ой, доктор!

Вы проглотили исследывательскую пилюлю.

Спасите. Ой. Спасите. Ой. Дайте дышать. Ой. Спас… Ой. Дышать…

Замолчал. И не дышит. Значит, уже умер. Умер, не найдя на земле ответов на свои вопросы. Да, мы, врачи, должны всесторонне исследывать явление смерти.

283

«Макаров! Подожди!» – кричал Сампсонов, но Макаров, не обращая внимания на крики Сампсонова, бежал и бежал. Уже не хватало дыхания, уже клокотало в груди у Макарова, но Макаров бежал, размахивая кулаками и глотая воздух широко раскрытым ртом.

Не смотря на все усилия, Макаров бежал небыстро, поминутно спотыкался и придерживался руками за все встречные предметы. Наконец, пробегая мимо ветлы, Макаров зацепился карманом за сучок и остановился.

Теперь побежал Сампсонов. Сампсонов бежал легко и свободно, прижав кулаки к бокам. На лице Сампсонова сияла счастливая улыбка и было видно, что бег ему доставляет удовольствие.

– Эй, Макаров! Сейчас я до тебя добегу! – крикнул Сампсонов, но с этими словами спотыкнулся о кочку и упал.

Теперь опять побежал Макаров. Макаров бежал в лес. Вот он мелькнул среди кустов можевельника, потом его голова показалась из за мелких сосенок и наконец Макаров окончательно скрылся с глаз.

Сампсонов вынул из кармана маленькую черную гнутую трубку с металлической крышечкой и резиновый кисет, набил трубку табаком, раскурил её, сел на пень и пустил облако синего табачного дыма.

284

Пассакалия № 1

Тихая вода покачивалась у моих ног.

Я смотрел в темную воду и видел небо.

Тут, на этом самом месте, Лигудим скажет мне формулу постраения несуществующих предметов.

Я буду ждать до пяти часов, и если Лигудим за это время не покажется среди тех деревьев, я уйду. Мое ожидание становится обидным. Вот уже два с половиной часа стою я тут, и тихая вода покачивается у моих ног.

Я сунул в воду палку. И вдруг под водой кто то схватил мою палку и дёрнул. Я выпустил палку из рук и деревянная палка ушла под воду с такой быстротой, что даже свистнула.

Растерянный и испуганный стоял я около воды.

Лигудим пришел ровно в пять. Это было ровно в пять, потому что на том берегу промчался поезд: ежедневно ровно в пять он пролетает мимо того домика.

Лигудим спросил меня, почему я так бледен. Я сказал. Прошло четыре минуты, в течении которых Лигудим смотрел в темную воду. Потом он сказал: «Это не имеет формулы. Такими вещами можно пугать детей, но для нас это неинтересно. Мы не собиратели фантастических сюжетов. Нашему сердцу милы только бессмысленные поступки. Народное творчество и Гофман противны нам. Частокол стоит между нами и подобными загадочными случаями».

Лигудим повертел головой во все стороны и, пятясь, вышел из поля моего зрения.

285

Такие же длинные усы, как у пана Пшеховского, были у Матвея Соломанского. Пан Пшеховский гордился своими усами и глупая рожа Матвея Соломанского приводила пана в ярость. Пан стучал каблуками и кулаками, скалил зубы и плевал в стену; пан чернел от ярости и кричал тонким противным голосом.

Я писал стихи о часах, а в соседней комнате сидел пан Пшеховский и шил на швейной машинке карманы. Машинка стучала неравномерно и мешала мне сосредоточиться. Пан шил на машинке очень плохо; слышно было, как он ругал челнок и нитку, но, когда челнок и нитка подчинялись панской воли, пан вертел ручку машинки и ругал Матвея Соломанского.

Мне надоела эта постоянная ругань и стук швейной машинки. Я плюнул и вышел на улицу.

286

Мальтониус Ольбрен

Сюжет: Ч. желает подняться на три фута над землей. Он стоит часами против шкапа. Над шкапом висит картина, но ее невидно: мешает шкап. Проходит много дней, недель и месяцев. Человек каждый день стоит перед шкапом и старается подняться на воздух. Подняться ему не удаётся, но зато ему начинает являться видение, всё одно и то же. Кажды〈й〉 раз он различает всё большие и большие подробности. Ч. забывает, что он хотел подняться над землей, и целиком отдаётся изучению видения. И вот однажды, когда прислуга убирала комнату, она попросила его снять картину, чтобы вытереть с неё пыль. Когда Ч. встал на стул и взглянул на картину, то он увидел, что на картине изображено то, что он видел в своём видении. Тут он понял, что он давно уже поднимается на воздух и висит перед шкапом и видит эту картину.

Разроботка.

287

Грязная личность

Сенька стукнул Федьку по морде и спрятался под коммод.

Федька достал кочергой Сеньку из под коммода и оторвал ему правое ухо.

Сенька вывернулся из рук Федьки и с оторванным ухом в руках побежал к соседям.

Но Федька догнал Сеньку и двинул его сахарницей по голове.

Сенька упал и, кажется, умер.

Тогда Федька уложил вещи в чемодан и уехал во Владивосток.

Во Владивостоке Федька стал портным; собственно говоря, он стал не совсем портным, потому что шил только дамское белье, преимущественно, панталоны и бюстхальтеры. Дамы не стеснялись Федьки, прямо при нём поднимали свои юбки, и Федька снимал с них мерку.

Федька, что называется, насмотрелся видов.

Федька – грязная личность.

Федька – убийца Сеньки.

Федька – сладострасник.

Федька – обжора, потому, что он каждый вечер съедал по двенадцати котлет. У Федьки вырос такой живот, что он сделал себе корсет и стал его носить.

Федька безсовестный человек: он отнимал на улице у встречных детей деньги, он подставлял старичкам подножку и пугал старух, занося над ними руку, а когда перепуганная старуха шарахалась в сторону, Федька делал вид, что поднял руку только для того, чтобы почесать себе голову.

Кончилось тем, что к Федьке подошел Николай, стукнул его по морде и спрятался под шкап.

Федька достал Николая из под шкапа кочергой и разорвал ему рот.

Николай с разорванным ртом побежал к соседям, но Федька догнал его и ударил его пивной кружкой. Николай упал и умер.

А Федька собрал свои вещи и уехал из Владивостока. –