Галина Гончарова - Средневековая история. Тетралогия
Дамис скис.
Лиля еще раз сверкнула на него глазами и резко развернулась. Коса взлетела, чувствительно приложив нахала.
Тоже мне! Шовинист!
Каз — зел!
***
Дамис Рейс смотрел вслед графине.
Ах ты ж… сучка! Я к тебе со всей душой…
А ты!
Мужчина сам не мог понять — что больше раздражает. Что графиня не оценила его красноречия? Что отдала мерзкий приказ?
Что не обратила никакого внимания на его обаяние?
А ведь он постарался! Надушился, надел все самое лучшее… знай он, что подумала Лиля о помойке, которую духами опрыскали, обиделся бы еще сильнее.
Но и так…
Дамис определенно был зол. И кое‑кто ему за это заплатит. Одна высокомерна блондинистая сучка. А пока можно сорвать зло и на другой… секс — лучшее средство от стрессов.
Дамис этого не знал. Но отправился к Кальме. И напряжение сбросить, и обдумать, как дальше поступить с графиней! Упускать такую возможность? Богатая, судя по рассказам супруга, не слишком умная, живет в глуши… он себе потом не простит. То есть — да. Но — как?
Продолжить делать ей комплименты? Но вроде бы на к ним осталась равнодушна. Тогда…
Нет, один‑то способ есть. Она же говорила, что будет присутствовать на уроках. Хотя сейчас и не может.
Но учить мерзких крестьян и не менее мерзких вирман?
Фу!
***
Ричард, принц Ативернский, удобно расположился в карете. Может, хоть подремать удастся?
Прошлым вечером они с Джесом были на балу в честь прибытия.
Тарима хоть и небольшой город, но высший свет есть и там. И в честь прибытия посольства был дан большой бал.
В ратуше.
Пришлось до полуночи торчать на балу, танцевать, отвешивать комплименты… эх, дипломатия, мать ее…
А после бала…
Джес предлагал пройтись по борделям, но Рик не поддержал. Ему решительно не хотелось что‑нибудь подцепить. Поэтому для разрядки очень подошла молодая жена одного из баронов.
Она получила за свои услуги браслет с сапфирами, а он получил почти шесть часов непрерывной радости — женщина оказалась просто ненасытна. И буквально выпила из него все силы.
Но это еще не худший вариант.
По крайней мере — никакого ущерба репутации.
Баронесса будет молчать. Ей скандал с мужем ни к чему.
Он тоже промолчит. Мало ли…
Не то, чтобы Рик хотел жениться именно на Анне Уэльстерской, но мало ли? Вдруг?
Тогда лучше не давать невесте повода для недовольства. А он точно будет, если девушка узнает о пристрастии ее жениха к борделям.
Вообще…
Рик был благодарен отцу даже за такую возможность выбора. Пусть хотя бы Анна или Лидия. Ведь могло и того не быть, как раньше, когда был жив дед.
При жизни деда была заключена помолвка Рика с Данелией Авестерской. Ну что делать — дед не любил ни Уэльстер, ни Ивернею — и налаживал контакты с Авестером. Но потом он умер и на трон взошел Эдоард.
Помолвку он отменять не стал. Но любви к Авестеру поубавилось. И резко. А примерно через шесть лет после того Данелия заболела. Болезнью легких. А вот не надо охотиться под проливным дождем. Не надо. Результат оказался весьма печален.
Авестерцы рады были бы скрыть этот факт, но докторусы, осмотрев юную Дану, вынесли решение — рожать она не может.
Еще бы.
Слабые легкие, чуть ли не чахотка…
Эдоард разве руками: так и так, я бы рад, но нам детей нужно, а такой союз — бесплоден. Я не могу оставить Ативерну без наследника. Могу к вам выдать одну из своих дочерей. Но Рика надо женить.
Авестерский король, Леонард Третий, возмутился. Но крыть было нечем. Было заключение целой комиссии докторусов. Тогда Леонард предложил свою дочь Ларисию. Но тут вмешалась церковь.
Леонард был братом Имоджин Авестерской. Данелия — младшей дочерью его дяди, то есть родство достаточно далекое с Риком. Хотя и принцесса. Потому она и подходила.
Но двоюродные брат и сестра друг на друге жениться не должны.
После этого Рик в Альдоная уверовал.
Видел он портрет Ларисии. Чисто крыска. Бледная, бесцветная, словно моль, личико вытянутое, волосенки подозрительно пышные, а злобной линии тонких губ не смог приукрасить даже живописец.
Хотя они привыкли льстить клиенту.
Одним словом — Рик ужаснулся. И еще раз поблагодарил отца.
Данелию ему было жалко.
Но себя еще жальче. И он дико не хотел повторения истории отца. Когда 'дорогая, я люблю тебя, но жениться не могу '. И ждать, жить чуть ли не десять лет, жить с нелюбимой, смотреть ей в глаза и думать — хоть бы ты куда исчезла….
Врагу такого не пожелаешь.
К тому же…
Мать Рик не особо помнил. Матерью для него стала Джесси. Добрая, милая, ласковая… он понимал, как повезло отцу. Но… повезет ли так ему?
Джесси любила. И ждала. И ничего не просила. Будет ли ждать его любовь?
А если и будет…
Сможет ли он спать с чужой женщиной — и внутренне желать ей смерти?
Рик подозревал, что нет.
Как еще Джес такое терпит?
Хотя…
Кузена Рик любил. Но в отличие от отца, глаза на его недостатки не закрывал.
Джес может быть талантливым, трудолюбивым, умным и серьезным. Если ему это надо. Если от этого зависит что‑то важное для него. И в то же время…
Если Джесу что‑то не нравилось…
Бывало у него такое. Рик про себя это называл 'баранство'. Упрется, как баран — и хоть убейся. Он был свидетелем пары таких случаев. И сильно их не одобрял. Два умных человека всегда могут договориться. Но иногда Джес был неуправляемым.
И второй его громадный недостаток…
Джес был дико избалован женщинами.
Симпатичный, богатый, молодой… на него просто вешались придворные дамы. Да, из числа либо замужних, либо шлюх, но вешались же! И Джес на полном серьезе решил, что неотразим.
У Рика такого не было. Отец постоянно таскал его на приемы, показывая, как все это выглядит со стороны, рассказывал, объяснял… Джесу подобного не досталось. Поэтому Рик легко мог разобраться там, где Джес просто чего‑то не видел…
А еще Рик понимал, что в его жизни будет долг и только долг. А Джесу хотелось радости и удовольствий.
Вот например, его Адель…
Рик невольно покривился.
Да, красивая. Но — не в его вкусе. Как тухлое мясо в сложном соусе.
Вроде бы красиво, но несъедобно. Что ему не нравилось?
Рик не мог точно определить. Но — он бы с такой не связался. А Джес увлекся. И кажется, всерьез. Это было плохо.
Честно говоря, Рик вообще считал, что если у тебя есть семья — надо налаживать отношения в ней. А не превращать все в кошмар. Вот есть у Джеса жена…
Да, толстая. Не слишком красивая… кажется. Рик видел‑то ее только один раз на свадьбе. Но ведь это не повод ей пренебрегать? Она не виновата, что Джес ее не любит. А скольких дам он перетрахал… да подарил бы жене цветочек, почитал стихи… нет! Уперся бараном! Не люблю! Не нравится…
А что ты сделал, чтобы понравилась?
Что ты вообще для нее сделал?
А если и у него жена будет вызывать такое же отвращение, как у Джеса? Все‑таки кузены….
Рик зевнул, уплывая в дрему.
Он очень постарается, чтобы все было хорошо. Очень. И для начала — сделает правильный выбор.
Глава 4. Африка, Африка… африкан? Обезьян?
День — ночь, день — ночь, мы идем по Африке,
День — ночь, день — ночь, все по той же Африке.
И только пыль — пыль — пыль от шагающих сапог
Отдыха нет на войне солдату…
Лиля просто жила в ритме этих стихов. Сжатом, четком, безукоризненном.
Все требовало ее взгляда, все требовало ее контроля…
И началось со старост деревень. Иан Лейг, Арт Вирдас, Эрк Грисмо, Шерл Ферни и Фред Дарси — кто?! Кто из вас сообщник управляющего?
Первым Лиля вызвала Арта Видраса. Но разговор практически ничего не дал. Под давлением (меланхолично поигрывающий топором Олаф) Арт признал, что все не так плохо. И мельницей попользовались в отсутствие хозяйки, и браконьерствуют, и рыбку ловят, и лес на дровишки пилят. Не без того. Но ни убийства, ни воровства… не было такого, ваше сиятельство! Вот как есть — не было.
Остальные четверо повторяли то же самое, но другими словами. А Лиля злилась.
Толку‑то с того чтения детективов. Сюда бы мистера Холмса, чтобы он посидел, попыхтел трубкой и меланхолично заявил: 'Ватсон, вы неправы. Виновен вовсе даже не Арт, а Фред '.
Але честно говоря было по фиг, кто главный злодей. Вопрос был в том, что она‑то его НЕ ВЫЧИСЛИТ!!!
Не сыщик она. Ни разу. Только медик.
Разговор ничего не дал. Разве что построить старост удалось покруче. Но — и только.
Лиля подозревала, что беда в ней. Она не знает, что и как спрашивать. Вот и не спрашивает. Ну да ладно. Рано или поздно, так или иначе…
