JustStuff - Unknown
Она переложила на место очередное предметное стекло, а я воспользовался тем, что она отвлеклась, чтобы внимательно рассмотреть ее. На таком близком расстоянии, что мог бы, наверное, заметить хоть что-то вроде крошечного прыщика, пор, торчащих волосков в брови – что было бы у нее не в порядке. Но не увидел ничего подобного.
Внезапно она подняла голову и взглянула в сторону классной доски – как раз за мгновение до того, как миссис Баннер обратилась к ней:
– Мисс Каллен?
– Да, миссис Баннер? – с этими словами Эдит быстро передвинула микроскоп ко мне.
– Может быть, стоит дать возможность и мистеру Свону кое-чему научиться?
– Разумеется, миссис Баннер.
Эдит повернулась ко мне, словно говоря: «Ладно, тогда вперед».
Я нагнулся, чтобы посмотреть в окуляр. И почувствовал, что она наблюдает – это было бы только справедливо, учитывая, как я глазел на нее, но все же заставляло испытывать неловкость, как будто даже наклон головы получался у меня неуклюжим.
Хорошо, что хотя бы образец не был сложным.
– Метафаза, – сказал я.
– Не возражаешь, если я взгляну? – спросила она, когда я начал было менять предметное стекло. Ее рука перехватила мою, чтобы остановить. Пальцы были просто ледяными, словно она держала их перед занятием в сугробе. Но я так быстро отдернул руку не из-за этого. Когда Эдит прикоснулась ко мне, я ощутил что-то похожее на легкий удар тока.
– Извини, – пробормотала она, поспешно убирая руку, но продолжая тянуться к микроскопу. Я смотрел на нее, слегка ошеломленный, а она проверила образец, снова потратив на это буквально долю секунды.
– Метафаза, – согласилась она, возвращая мне микроскоп.
Я попытался поместить под объектив другое предметное стекло, однако оно было слишком маленьким или мои пальцы – слишком большими, поэтому в итоге я уронил оба образца. Один упал на стол, а второй полетел за край, но Эдит поймала его раньше, чем он ударился об пол.
– Уф… – выдохнул я расстроенно. – Прости.
– Ну, в последнем все равно нет никакой загадки, – сказала она, явно пытаясь не улыбнуться. Снова я выставил себя на посмешище.
Эдит каллиграфическим почерком написала «Метафаза» и «Телофаза» в оставшихся двух строчках таблицы.
Мы закончили задолго до того, как кто-то еще хотя бы приблизился к финишу. Я видел, как МакКейла и ее напарник снова и снова сравнивали два препарата, а у еще одной пары под столом был раскрыт учебник.
Теперь мне нечем было заняться, оставалось только пытаться не глазеть на Эдит… Безуспешно. Я все-таки посмотрел на нее – и встретил ее взгляд, в котором снова было то странное выражение разочарования. Внезапно я понял, что так неуловимо изменило ее лицо.
– Ты в контактных линзах? – выпалил я.
Похоже, ее озадачил мой неуместный вопрос.
– Нет.
– О, – промямлил я. – Кажется, глаза у тебя были немного другими.
Пожав плечами, она отвела взгляд.
На самом деле я твердо знал, что что-то изменилось. Я не забыл ни одной подробности нашей первой встречи, когда Эдит уставилась на меня с таким видом, словно хотела прикончить. Буквально видел перед собой эти совершенно черные глаза, такие неожиданные на фоне бледной кожи. Сегодня же они были абсолютно другого цвета: необычно золотистые, темнее янтарно-желтого, но такого же теплого оттенка. Я не понимал, как это возможно, если только она не соврала по какой-то причине о линзах. Разве что Форкс сводит меня с ума в буквальном смысле слова.
Я посмотрел вниз. Ее руки снова были сжаты в кулаки.
Тут миссис Баннер подошла к нашему столу и, взглянув на законченную лабораторную работу, присмотрелась внимательнее, чтобы проверить ответы.
– Итак, Эдит… – начала она.
– Половину образцов определил Бо, – сказала Эдит, не дав учительнице закончить фразу.
Теперь миссис Баннер скептически смотрела на меня.
– Вы уже выполняли раньше эту лабораторную? – спросила она.
Я пожал плечами:
– Не с луковым корнем.
– С бластулой осетра?
– Да.
Миссис Баннер кивнула:
– Вы занимались в Финиксе по углубленной программе?
– Да.
– Что ж, – сказала она через пару секунд, – наверное, хорошо, что вы работаете в паре, – и, удаляясь, пробормотала что-то еще, чего я не расслышал. После ухода миссис Баннер я снова начал разрисовывать свою тетрадь.
– Жаль, что снег растаял, да? – спросила Эдит. У меня возникло странное ощущение, что она заставляет себя вести со мной светскую беседу. Словно услышала мой разговор с Джереми за ланчем и пытается доказать мне, что я не прав. Но она никак не могла слышать. У меня уже просто паранойя.
– Вообще-то, нет, – честно ответил я вместо того, чтобы притворяться таким, как все, нормальным. Я еще пытался избавиться от глупого подозрения и не мог сосредоточиться на сохранении социально приемлемого имиджа.
– Тебе не нравится холод. – Это был не вопрос.
– И сырость тоже.
– Должно быть, тебе трудновато жить в Форксе, – задумчиво сказала Эдит.
– Даже не представляешь, насколько, – мрачно пробормотал я.
Казалось, мой ответ ее заинтересовал, но я понятия не имел, по какой причине. Ее лицо так сильно отвлекало, что я старался глядеть на нее не чаще, чем требовали элементарные правила вежливости.
– Зачем же ты тогда приехал сюда?
Никто еще не спрашивал меня об этом – во всяком случае, так прямо и требовательно.
– Это… непросто.
– Уверена, я справлюсь, – не отступала она.
Я молчал целое долгое мгновение, но потом совершил ошибку, встретившись с ней взглядом. Ее миндалевидные глаза цвета темного золота привели меня в замешательство, и я ответил не раздумывая:
– Мама вышла замуж.
– Это не кажется таким уж сложным, – возразила она, но тон ее внезапно смягчился. – Когда?
– В сентябре, – я не смог удержаться от грустной интонации.
– И он тебе не нравится, – так же доброжелательно предположила Эдит.
– Нет, Фил хороший человек. Немного молод, возможно, но отличный парень.
– Почему же тогда ты не остался с ними?
Я не мог понять ее интерес, но она продолжала проницательно смотреть на меня, как будто моя скучная история была почему-то жизненно важной для нее.
– Фил почти постоянно в разъездах. Он профессиональный бейсболист. – Я невесело улыбнулся.
– Я о нем слышала? – спросила она, улыбаясь мне в ответ, как раз настолько, чтобы слегка показались ямочки на щеках.
– Нет, наверное. Он играет не слишком хорошо. Всего лишь в малой лиге. Приходится много ездить.
– И твоя мама отправила тебя сюда, чтобы иметь возможность сопровождать его. – Это снова прозвучало как утверждение, а не как вопрос.
Мои сгорбленные плечи автоматически распрямились:
– Нет. Я сам себя отправил.
Ее брови сошлись в одну линию.
– Не понимаю, – призналась Эдит, и мне показалось, что она разочарована этим фактом сильнее, чем стоило бы.
Я вздохнул. Зачем я ей все это объясняю? Она внимательно смотрела на меня в ожидании ответа.
– Вначале она оставалась дома со мной, но скучала по нему. Это делало ее несчастной… Поэтому я решил, что пора провести немного времени с Чарли. – Я договаривал фразу упавшим голосом.
– Но теперь несчастен ты, – заметила она.
– Ну и что? – с вызовом ответил я.
– Это кажется несправедливым. – Эдит пожала плечами, все еще пристально глядя на меня.
Я хохотнул:
– Разве ты не знаешь? Жизнь вообще несправедлива.
– Действительно, это я уже где-то слышала, – сухо согласилась она.
– Вот и все, – настаивал я, удивляясь, почему она продолжает так смотреть на меня.
Эдит склонила голову набок, взгляд ее золотистых глаз словно проникал, как луч лазера, сквозь мою кожу.
– Неплохое шоу, – медленно сказала она. – Но я могла бы поспорить, что ты страдаешь больше, чем позволяешь кому-нибудь увидеть.
Я пожал плечами:
– Повторяю: ну и что?
– Не вполне тебя понимаю, больше ничего.
– Зачем тебе это? – хмуро спросил я.
– Очень хороший вопрос, – пробормотала она так тихо, что я не понял, предназначалась ли эта фраза мне или ей самой. Однако после нескольких секунд молчания я решил, что другого ответа не получу.
Было неловко сидеть вот так, молча уставившись ей в глаза, но она не отводила взгляда. Мне хотелось продолжать рассматривать ее лицо, но я опасался, не решит ли Эдит, что со мной не все в порядке, если я буду все время глазеть на нее, поэтому, в конце концов, я повернулся к доске. Она вздохнула.
Я снова взглянул на нее: Эдит по-прежнему смотрела на меня, но выражение ее лица стало другим – слегка разочарованным… или сердитым.
– Извини, – быстро сказал я. – Я… я тебя раздражаю?
Она покачала головой и улыбнулась одной стороной рта – появилась всего одна ямочка.
– Нет. Скорее, уж я сама себя раздражаю.
– Почему?
Она снова наклонила голову к плечу:
– Чтение людей… обычно это легко мне дается. Но с тобой ничего не получается. Наверное, я не очень хорошо понимаю тебя. Это смешно?
