Дюпрель Карл - Загадочность человеческого существа
1 Du Prel: Kants Vorlesungen ьber Psychologie, 85.
Итак, за поисками души мы должны обратиться к бессознательному. Только в области оккультических явлений мы и можем найти неопровержимое доказательство существования души. Там мы найдем столь желанное Аристотелем доказательство отдельного от тела существования души, найдем "деятельности, которые принадлежат только душе". Все вообще оккультические явления сопровождаются состояниями чувственной бессознательности и обусловливаются силами и способностями, лежащими в скрытом состоянии и не имеющими никакого отношение к нашему телу. Этим упраздняется физиологическая психология, на смену которой выступает психология трансцендентальная. Последняя преследует цель превращения отрицательного понятия о бессознательном в положительное и пришла уже к следующим результатам. Она учит, что мы имеем право делать противоположение между бессознательным и чувственно-сознательным, но не между бессознательным и сознательным, что так называемое бессознательное есть во всяком случае sui generis сознательное, что оно обладает представлением и мышлением, не опосредствованными чувствами и головным мозгом, причем если в них и принимает участие головной мозг, таковое его участие ограничивается всего-навсего пассивным восприятием трансцендентальных представлений. Оккультические явления показывают, что так называемое бессознательное обладает сознанием и памятью, a следовательно, существенными атрибутами личности. Но наше трансцендентальное лицо качественно отличается от нашего земного лица, a следовательно, реальная двойственность нашего существа должна быть признана в Кантовском смысле.
Хотя существуют попытки разрешения этой двойственности в двойственность всего-навсего физиологическую 1), т.е. попытки доказательства того, что в данном случае мы имеем дело только с двойственной деятельностью головного мозга, a не с дуализмом головного мозга и души, и что, следовательно, смерть "имеет жало" для всего нашего существа, однако такие попытки имеют удачу только до тех пор, пока оставляются в стороне важнейшие явления нашей психической жизни и совершенно произвольно принимаются во внимание только явления, имеющие место в области физиологического бессознательного. Физиологической психологии, которая, если можно так выразиться, неправильной постановкой стрелки направила весь поезд наших мыслей о душе на ненадлежащий путь, ни за что не удастся при помощи ее двойственности нашего я дать физиологическое объяснение, например, видению и действию на расстоянии; вот почему она и отрицает подобные явления: они не находят себе места в ее системе. Люди же, уже давно с ними знакомые, признали за ними силу доказательности отдельного от тела существования души. Например, Делез, один из лучших знатоков сомнамбулизма, говорит так:
"Явления сомнамбулизма дозволяют нам различать в человеке две субстанции, внутреннего и внешнего человека; они дают нам наилучшее доказательство бессмертия души и наилучший ответ на возражения против этого бессмертия; они ставят вне всякого сомнения уже высказывавшуюся древними мудрецами и так прекрасно выраженную Бональдом истину, что человек есть снабженный орудиями чувств дух" 2)
1) Dessoir: Das Doppel-Ich.
2) Deleuze. Praktischer Unterricht ьber den tierischen Magnetismus, 97.
Конечно, кто умышленно сторонится дороги в Дамаск, тот ни за что не сделается Павлом: кто не видел ни одного сомнамбула, может хвалиться, что остается Савлом. Но кто решится посвятить себя наблюдениям над сомнамбулизмом в высших фазах его развития, в которых приходится видеть нечто большее, чем истерию (этот бездонный карман, в который врачи втискивают все, чего они не понимают), тот очень скоро придет к признанию души. Например, Жорже, в своей "Physiologie du Systeme nerveux", отрицал сомнамбулизм и проповедовал материализм; но вскоре затем, после личных опытов магнетизирования и по ознакомлении своем со способностями сомнамбулов, он обратился к вере в душу. Но такое свое убеждение он мог выразить только в своем завещании, в котором говорится так:
"Только что я напечатал мою "Физиологию нервной системы", как всестороннее обсуждение вопроса о значении совокупности необыкновенных явлений, именуемой сомнамбулизмом, привело меня к полному убеждению в необходимости различения двух духовных, одного в нас, a другого вне нас, начал от материальных существований; эти духовные начала суть: душа и Бог. На этот счет у меня существует глубокое убеждение, убеждение, основанное на фактах, считаемых мною неопровержимыми. Это мое признание увидит свет только тогда, когда никто уже не будет иметь оснований сомневаться в моей добросовестности и заподазривать мои намерения. Так как я сам не могу его напечатать, то убедительно прошу тех, кто о нем узнает по вскрытии этого моего завещания, т.е. после моей смерти, дать ему возможно большую гласность" 1).
1) Macario: Du sommeil, 148.
Все исследователи, знакомые с оккультическими науками, приходили почти к одинаковым заключениям, a именно, что наша душа пребывает в области бессознательного, что она индивидуальна и что мы – двойственные существа, что каждый из нас, как выражается С. Мартен, "человек-дух". Так было уже в древности с философами, посвященными в мистерии; так было со средневековыми оккультистами.
"Человек, говорит Парацельс, имеет два тела: элементарное и сидеральное, два тела, образующие единого человека. Смерть разлучает эти два тела" 1).
"Итак, – продолжает он далее – заметьте что у человека две души: вечная и натуральная, и что, следовательно, он живет двумя таковыми же жизнями, что одна из его душ подлежит смерти, другая же ей не подлежит и есть то скрытое в человеке, что и есть человек, чего в нем никто не видит и что обнаруживается только в его делах" 2).
"Во сне, – говорит Парацельс еще далее – когда покоится элементарное тело, усиленно бодрствует тело сидеральное, не ведающее ни покоя, ни сна; когда же пробуждается и начинает жить усиленной жизнью элементарное тело, ослабляет свое бодрствование тело сидеральное" 3).
1) Paracelsus: De gen. stult.
2) Paracelsus: Philosophia sagax. I, c. 3.
3) Там же. I, c. 7.
Итак, построить здание учения о душе в Аристотелевском смысле можно только на почве оккультических наук. Хотя душа человека и пребывает в области его бессознательного, однако во время нахождения его в анормальных состояниях, когда ослабляется его телесная жизнь, она выходит отчасти из скрытого своего состояния. Значит, это только призрак, что здесь, на земле, мы ведем исключительно материальную жизнь и что мы делаемся сопричастными духовной жизни только после нашей смерти. Человек, как двойственное существо, ведет одновременно две жизни; это-то соединение двух существований и представляет, как сказал уже Аристотель, настоящую загадку в человеке. ("Modus, quo corporibus adhaeret spiritus, comprehendi non potest ab hominibus, et hoc tamen homo est".) "Человек, – говорит Паскаль, – удивительнейшее в мире создание: он не может понять, что такое тело, еще меньше может понять, что такое дух, и меньше всего, каким образом дух может находиться в соединении с телом; это для него кульминационный пункт трудности понимания и вместе с тем его сущность". Трудности понимания этого пункта не сознавали до тех пор, пока, разыскивая душу в области, освещаемой сознанием, мнили, что загадочность человеческого существа ограничивается только связью органической материи с жизнью, восприятием и сознанием. Но оккультические науки показывают, что загадочность человеческого существа надобно понимать гораздо глубже. Она заключается в соединении трансцендентального субъекта с материальным телом, соединении двух совершенно разнородных, но тем не менее одновременно существующих начал, из коих одно хотя и все лежит вне пределов чувственного сознания, обнаруживает независимые от тела способности познания и действия. На первый взгляд кажется, что такой союз должен привести нас к учению о душе гораздо более дуалистическому, чем союз органической материи с чувственным сознанием, но освобождение от такого дуализма и объяснение такого, еще более загадочного, союза, приносит нам воззрение, по которому наша душа есть организующее наше тело начало. Это воззрение отнюдь не произвольно; оно основывается на явлениях оккультизма, доказывающих, что человек есть материальное представление сверхчувственного индивидуального начала. Что душа есть животворящее и организующее в человеке начало, это подтверждает его смерть: разлученное с душой тело теряет свою организацию и разлагается на составные части.
Значит, материализм, выводящий жизнь и организование из материи, смешивает (чту он делает зачастую) причину с условием. Конечно, материя тела человека представляет условие материального его существования; но отсюда далеко еще до того, чтоб она была его причиной. Только на первый взгляд может показаться, что материализм решает загадку о человеке; на самом деле он отводит только глаза. Ее не решает и древнее о душе учение спиритуалистов, искавших душу в ненадлежащем месте, в области, освещаемой сознанием. От такой ошибки должно бы было удержать нас уже следующее соображение. Мы не обладаем ни малейшей долей сознания в период утробной нашей жизни; что же касается нашей жизни внеутробной, то вполне развившееся сознание приходит к нам только в годы нашей зрелости; кроме того мы лишены сознания в течение целой трети нашей жизни, занимаемой сном; наконец, в течение всей нашей жизни нами не сознается целая половина наших неорганических отправлений. Но если так, если мы можем жить без сознания, то естественно, что поддерживающая нашу жизнь сила должна пребывать в области нашего бессознательного. С этой поддерживающей нашу жизнь силой мы встречаемся в гипнотизме и еще более в сомнамбулизме, в котором она является силой не только поддерживающей нашу жизнь, но вдобавок и организующей наше тело, причем деятельность ее сопровождается трансцендентальным нашим сознанием, связанным с природой гораздо большим числом нитей, чем наше чувственное сознание. Обнаруживаемые человеком, находящимся в сомнамбулическом состоянии, высшие его способности уже издавна возбуждали в оккультистах такое удивление, что они пришли к заключению о божественном происхождении и бессмертии его души. "Действуюшую на расстоянии магическую силу, говорит ван Гельмонт, мы должны искать в той части нас самих, которая есть образ божий" 1). Таким образом, сказанию, что человек создан по образу Божию, оккультисты придавали гораздо более широкое значение, чем это обыкновенно делается. A именно. Когда говорят, что человек создан по образу Божию, то обыкновенно разумеют земного человека, в каковом случае будет вполне прав Вольтер, сказавший, что "tant pis pour Dieu, si je lui ressemble". Оккультисты же видят наше богоподобие в трансцендентальном нашем субъекте. Вот почему ван Гельмонт выражается так: "Я говорю, что человек есть одаренное разумом животное: но истинный человек – отнюдь не животное, он – истинный образ Бога" 2).
