Калашников С.А. - Калашников С.А. Внизу наш дом.
Священнослужитель посмотрел на меня одобрительно:
- Это правильно, это благо. Так какой совет тебе потребен?
- Пушку мне нужно и снаряды к ней. Вернее, не всю пушку, а только стволы… две штуки. Но небольшие. Калибра тридцать семь миллиметров. А снаряды можно с отдачей гильз. И ещё капсюли.
- Зачем они — понятно. На самолёт поставишь. Но вот взять их мне неоткуда — не по моей части такая амуниция. Что же до совета — отчего же не дать. Есть в Одессе особое место — Привоз. Там, если хорошо поспрашивать, чего только не отыщется. Что же до денег, то про них речь зайдёт, когда станет понятно, сколько их потребуется.
***
Привоз, это название рынка. Рынка особенного - Одесского. Тут, кроме того, что встречается на обычных базарах, торгуют и вещами, доставленными со всех концов света моряками торгового флота. Одним словом, не сразу и сообразишь, чего здесь нет. Я выбрал подходящий день, оделся сообразно возрасту и поехал в Одессу. После дня сутолоки и толчеи голова моя раскалывалась от утомления, а несколько кусочков картона, специально положенных в карманы, чтобы изображать кошелёк, бесследно испарились - местные “специалисты” мгновенно меня “срисовали” и “обработали” так, что я даже ничего не заподозрил.
Но вот ни артиллерийских стволов, ни снарядов тут на прилавках выложено не было, а спрашивать я опасался. Словом, первый заход завершился ничем, а каким образом предпринять вторую попытку я что-то никак не мог сообразить.
- Ты дразнишься, да? - парень с похищенной из моего кармана прямоугольной картонной карточкой смотрит с угрозой во взоре — видимо его рассердило подобное проявление высокомерия со стороны незнакомца. - Таки я понял юмор.
- Да, - отвечаю. - Шутка юмора — вещь простая. Только я ведь неспроста эти обманки по карманам распихал, а в расчете на знакомство с человеком знающим толк в местных обстоятельствах. Да, вот беда! Не оценил я достигнутой вами степени совершенства в деле очистки карманов покупателей.
- Ну, ты сказанул! - парень не то, чтобы сдулся, однако во взоре его мелькнули признаки смены настроения. - Уважаешь, значит? - попытался он перевести с высокопарного на понятный.
- Пушку хочу купить, - ответил я прямо. - И боеприпас к ней. А их никто не предлагает.
Мой визави согнулся от хохота и невольно опёрся о стену, чтобы не упасть:
- Ты откуда взялся, такой весь из себя простой? - спросил он, вытирая слёзы смеха.
- Лётчик я. Мне сверху видно всё - ты так и знай, - для впечатления решил я процитировать строку из ещё не написанной песни. - Нет на Привозе пушек.
- Сопля ты зелёная, а не лётчик, - скривился незнакомец.
- Чем оскорблять незнакомого человека, товарищ, вы бы лучше предприняли шаги к тому, чтобы во всём удостовериться лично, не доверяя обманчивому внешнему впечатлению.
- Ты кончай так разговаривать, - мальчишка сразу разъярился и ударил меня в ухо. А у меня, оказывается, не только в голове память о будущем проснулась, но и рефлексы взрослого тела вступили в противоречие с силой и мышечной массой астеничного подростка. То есть среагировал я чересчур резко для столь безобидной ситуации. Нырок, прямой с левой, нокаут. Минуты через две мой несостоявшийся обидчик заморгал и открыл глаза.
- Ладно, можешь говорить, как тебе удобней, - примирительно протянул паренёк и опёрся на мою руку. - Захар
- Шурик, - я помог ему встать. - Завтра на рассвете подкатывай на Лонжерон и дуй прямо к морю. Полетаем, - завершил я программу первого знакомства.
***
Фигурку Захара я разглядел издалека. Он стоял на ровной площадке недалеко от кромки, до которой докатываются волны спокойного в эту пору моря, и махал мне рукой. Прилетел я за ним на мотопланере - мы с парнями его несколько раз переделывали, отрабатывая разные идеи, отчего он превратился в послушную руке опытного пилота игрушку… не стану долго о нём рассказывать, но кольцо вокруг винта было перфорировано сверху, отчего создавалась дополнительная подъёмная сила, превращающая что пробег после посадки, что разбег при взлёте в короткие отрезки метров по тридцать-сорок.
Эта неторопливая этажерка вид имела самый архаичный, напоминая творения зари авиации, зато показывала чудеса летучести и порхала в небе, словно мотылёк. Мы с Захаром от души полетали на ней, разглядывая сверху всё, что приходило к нам в головы. В общем - день удался. Юный карманник с Привоза так и сказал. Поэтому я, рассчитывая на помощь с его стороны, и рассказал о своей нужде - пушечных стволах и снарядах.
- Слушай, - ответил он мне, - Смит и Вессон тридцать восьмого калибра достать несложно. А вот про тридцать седьмой я ни разу не слышал.
- Так не пистоль мне нужен, а некоторые части от противотанковой пушки, - я показал на пальцах приблизительный размер.
- Ну, ты и придумал, - озадаченно почесал в затылке парень. Потом мечтательно закрыл глаза, думая о чём-то своём. - Ладно, давай в следующий четверг ещё полетаем. А я тем временем поговорю с уважаемыми людьми. Может и получится что-то.
***
Мужчина, с которым свёл меня Захар, показался мне по ухватке похожим на старшину-хозяйственника. Однако одет был во всё гражданское, а, по понятным причинам, имён мы с ним друг другу не называли, только торговались до последней возможности. Мне показалось, что этот человек возжелал за одно действие решить финансовые проблемы себя и всех своих потомков на бесконечную перспективу. Только сбив запрошенную поначалу цену раз в десять, я начал обсуждать технические детали.
И тут всплыло одно немаловажное обстоятельство:
- Так ты мне сразу отдашь гильзы, только снаряд из них достанешь и высыплешь порох, - повторил “старшина” мои слова. - А на что они мне сдались?
Тут я несколько завис, потому что полагал сдачу гильз обязательной процедурой после учебных стрельб. То есть, думал - снаряды спишут, как израсходованные в практических целях, и всё будет шито-крыто. Совсем непонятная история. Попросил показать.
Арсенал, куда привёл меня старшина, оказался в старой каменоломне. Чтобы добраться до него мы ломиком вскрыли кладку, сооруженную из ракушечника.
- Вот, с Гражданской приховано, - мой “гид” с трудом отлепил парусиновую обёртку от здоровенного продолговатого предмета, и при скудном свете карбидного фонаря взору моему предстала… митральеза. Пять расположенных револьверным образом стволов, сзади рукоятка. Покрыто это густой смазкой, окаменевшей от долгого хранения
- Противоминный калибр, только очень старое - орудие Гочкиса. Уж и не знаю, белые прятали, красные, или ещё какие - давно тут лежит, - “старшина” потеребил усы и озадаченно почесал в затылке, глядя на меня вопросительно.
Мне думалось, что в это время в войсках уже шла замена противотанковых тридцатисемимиллиметровок сорокапятками, отчего выведенные из употребления орудия просто отправляли на переплавку. Вот и надеялся, что кому-то, связанному с артиллерийским снабжением, пользуясь особенностями переходного периода, удастся выкрасть хотя бы стволы и снаряды. А тут тебе - залежи антиквариата, сделанного, возможно, ещё в прошлом веке!
Снаряды, вернее унитарные патроны артиллерийских выстрелов, тоже оказались не те. Короткие почти цилиндрические гильзы со слабо выраженной бутылочностью были двух видов: осколочная граната ударного действия и картечь, заключённая в стаканчики, которые раскрывались после вылета из ствола. Я забрал и те и другие - они мне идеально подходили. Главное - порох бездымный, а не чёрный… а то могло ведь и так “повезти”. Относительно короткие стволы этих орудий меня вполне устраивали. Ну и самих “митральез” я взял все - их тут было четыре. Это целых двадцать стволов.
Снарядов тоже оказалось в достатке - это было важно для дальнейших планов. Отец Николай денег мне дал, так что хлопоты даром не пропали. И я принялся за самое главное - за созидание. По-существу, моё орудие представляло собой револьвер, из барабана которого носиком вперёд смотрели снаряды, а назад - пыжи, закрывающие массивную песчаную пробку. Порох размещался посерёдке и поджигался капсюлем через боковое отверстие. Жевело, которым воспламеняют охотничьи патроны с картонной гильзой, оказались подходящими.
При выстреле снаряд улетал вперёд, а песок назад, компенсируя отдачу. Гильз тоже нет, то есть нет нужды нагружать мой будущий самолётик ничем лишним. Недостаток подобной конструкции - всего восемь выстрелов в боекомплекте - один полный барабан.
Зато перезарядка идёт быстро - заменой всего барабана. И есть два подходящих боеприпаса - осколочный и картечь. Бронебойные, если потребуются… там увидим. Но пальба болванкой по самолёту представляется мне неэффективной. Понятно, что работы свои я вёл в укромной балке, с заросшими склонами. Дорога, проходившая по её дну, использовалась редко, так что звуки выстрелов не разносились слишком далеко. А помогали в этом исключительно пионеры - они крепко мне доверяли и отлично знали, какими средствами воздействуют а них отцы, узнав об устроенной пальбе. Но сами в “мероприятиях” участвовали охотно.
