Сьюзен Янг - Отель
— Массаж, пожалуй, пропустим, — дразнится он. — Тебе определённо стоит одеться. Встретимся у выхода?
Я соглашаюсь, всё ещё немного дрожа от того, что была на волосок от полной и безнадёжной потери самоконтроля. И когда мы расстаёмся, я направляюсь в раздевалку, чтобы принять холодный душ.
Глава 4
Помучившись, но закрутив влажные волосы в пучок, я направляюсь к выходу из спа-центра, где Элиас уже болтает с той самой девушкой, которая дала мне полотенце. Когда она меня замечает, то бросает в мою сторону тревожный взгляд, тут же прощается с Элиасом и уходит по своим делам. Ага, совсем не странно.
Элиас широко улыбается, когда я подхожу к нему, его волосы зачёсаны набок, а щёки горят от горячего пара.
— Ты ослепительна, — говорит он мне. — Я совершенно очарован тобой, Одри.
— Ага, — отвечаю я так, как будто он говорит неправду. Но мне нравится комплимент, особенно, когда я тоже им увлечена.
— Ну что, куда сейчас? — спрашиваю я. — Мне нужно будет встретиться с папой, чтобы он знал, что со мной всё в порядке. Расслабиться не получится.
Элиас открывает дверь, и мы выходим, взбодрившиеся после посещения парилки. Когда мы останавливаемся у входа в вестибюль, чтобы решить, куда пойти дальше, я вижу, как из ресторана выходит мой брат. Его глаза опущены в телефон, брови сведены вместе.
— Эй, — окликаю я его.
Элиас рядом со мной расправляет плечи и запускает руки в карманы своих шортов. Дэниел подходит к нам, обречённо поднимая телефон.
— Никак не могу найти сигнал, — говорит он. — Я видел, как другие пользуются своими телефонами. Чтоб вы в аду сгнили, «Ай-Ти энд Ти»[4]!
Он замолкает и смотрит на меня:
— Почему у тебя такое красное лицо? Чем ты занималась? — Он подозрительно косится на Элиаса. — А это кто?
Элиас протягивает ему руку.
— Элиас Ланж, — представляется он. — А ты…?
— Её старший брат. — Дэниел пожимает руку Элиаса, стискивая пальцы так, что я понимаю — он сжал руку сильнее, чем это было необходимо. Элиас же и бровью не повёл.
Дэниел очень серьёзно относится к своей роли брата-защитника. До Райана, если Дэниелу не нравился парень, с которым я встречалась, он ждал на крыльце с бейсбольной битой наперевес. Но потом появился Райан, а Райана любили все. Какое-то время моему брату не было необходимости защищать мою честь. Я, в какой-то мере, даже растрогана. Но ещё рада, что его бита осталась в Финиксе.
— Я иду в бассейн, — говорит мне Дэниел, повернувшись к Элиасу спиной. — Сходи за купальником.
— Сегодня и правда идеальная погода для плавания, — вмешивается Элиас, которого, кажется, забавляет невоспитанность моего брата. — Иногда в это время дня облачно, но, видимо…
— А как ты познакомился с моей сестрой? — обрывает его Дэниел, развернувшись к нему лицом. Он старается выглядеть смущённым, что делает его ещё более беспардонным. Брат кидает такой же взгляд и на меня, и я презрительно усмехаюсь. Я не знаю Элиаса и на половину так же хорошо, как Дэниел знает Кэтрин.
— Мы встретились в лифте, — говорит Элиас. Дэниел начинает было играть с ним в гляделки, но, как будто только что вспомнив о первоначальной причине своего раздражения, вытаскивает телефон, пытаясь найти сигнал. Пока он отвлечён, Элиас наклоняется в мою сторону.
— По-моему, лучше будет не упоминать ту часть, где ты изъявила желание увидеть меня без костюма, — будничным тоном говорит он.
Я пихаю его в плечо, из-за чего он, пошатнувшись, делает шаг назад и тихо смеётся.
Дэниел вновь обращает на нас своё внимание.
— Хочу сначала наведаться в бассейн, потом взять вещи. Встретимся там?
— Попозже, — говорю я. — Сейчас я на экскурсии.
Если честно, мне не хочется провести весь день наблюдая за тем, как Дэниел принимает солнечные ванны.
— Ладно, — не без подозрения соглашается брат. — Но тебе лучше со мной встретиться, или я сам приду к тебе в комнату.
Он отходит, но останавливается и оборачивается на нас.
— И лучше тебе быть там одной, Одри.
— Какие пошлости! До свидания. — Я машу ему рукой, давая понять, что он немного хватил через край. Элиас сжимает губы, словно старается не улыбнуться угрозе моего братца, и мы вместе наблюдаем, как Дэниел уходит от нас в сторону сада.
— Он всегда такой? — спрашивает Элиас.
— Почти, но, кажется, ты как-то особенно его выбесил.
— Порой со мной такое бывает. Но… — он улыбается, убирая с моего лица выпавшую из пучка мокрую прядь волос, — ты выглядишь… растрёпанной. Понимаю, почему он решил, что я дурно на тебя влияю.
Я шутливо хлопаю его по руке, но его прикосновение уже вновь разожгло во мне желание.
— Подумаешь, — говорю я, притворяясь, что он не сводит меня с ума. — Я всё ещё хочу услышать, почему ты самый завидный жених в «Руби». Само твоё существование уже вызывает подозрения.
Элиас смеётся и естественным движением предлагает мне руку. В моём, на первый взгляд, варварском мире его вежливость поражает.
— Я здесь живу, — отвечает он. — Но прежде чем ты поспешишь с преждевременными выводами, позволь мне закончить нашу экскурсию. Возможно, тогда ты поймёшь почему.
— Почему ты живёшь в отеле? — спрашиваю я. — Сомневаюсь. Я бы сказала тебе, что это странно, но мне самой предстоит жить на чердаке в доме моей бабушки. Так что не уверена, что имею право делать такие заявления.
Элиас смотрит на меня, моё признание удивило нас обоих. Мне не нравится появившееся из-за этого уныние, и я толкаю его плечом.
— Давай поторопимся, пока я не передумала и не отправилась в бассейн с братом.
— Тогда нам лучше побежать, — говорит Элиас и быстро тащит меня вперёд.
Мы смеёмся и останавливаемся у лифта. Элиас нажимает на стрелку вниз и смотрит по сторонам, его брови сведены в одну линию. По-моему, его грызёт моё высказывание о бабушкином чердаке.
— Невелика беда, — тихо говорю я, встав лицом к дверям. Когда есть столько других тем для разговоров, моё будущее в Элко, штат Невада, явно не в самом верху списка того, что бы я хотела обсудить. Зачем я вообще об этом упомянула?
— Ладно, — говорит он. — Не хочешь узнать, где у нас будет следующая остановка?
— В твоём номере? — спрашиваю я, искоса глядя на него. Я, конечно, шучу, но мне нравится, как его щёки заливает румянец. И ещё мне нравится идея о том, чтобы взглянуть на его комнату.
Элиас усмехается.
— Позже. На самом деле, я думал, что нам нужно отправиться в самое сердце «Руби». И… — Он замолкает. —Хотя, после твоего предложения это звучит как-то скучно: я собирался отвести тебя вниз, в хозяйственные помещения.
В «Руби» есть подвал. Он не страшный и там не водятся привидения, но после великолепия вестибюля это место кажется тусклым и тесным. Стены покрашены в бледно-голубой цвет; полы серые, с чёрными полосками от подошв. Мимо нас спешно пробегает девушка в униформе, успев робко улыбнуться Элиасу. Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть ей вслед, и подталкиваю его локтем.
— Они тут все тебя знают?
— Угу. Налево. — Он указывает на коридор, в котором чувствуется тяжёлый запах стирального порошка и антистатика. Но это и успокаивающий запах — он напоминает мне о доме. О маме.
— И как часто ты устраиваешь такие экскурсии? — спрашиваю я.
Мой голос звучит резче, чем мне хотелось, и я пытаюсь отогнать мысли о маме. Элиас обиженно косится на меня.
— Это первый раз, — коротко отвечает он. — Но спасибо, что подумала, будто это ничего не значит. Снова налево.
Мы поворачиваем, и коридор становится ещё теснее из-за шкафчиков, стоящих вдоль стен. Элиас останавливается на полпути и вытягивает руку над моей головой, чтобы открыть один из них. Я отступаю в сторону, боясь, что ранила его чувства.
— Прости, — говорю я.
Элиас достаёт маленькую шоколадку с мятой и протягивает мне. Прислонившись плечом к двери шкафчика, он смотрит на меня сверху вниз. Я медленно разворачиваю фантик и откусываю от уголка. Как и у зубной пасты с утра, у неё затхлый, прогорклый привкус. Завернув конфету обратно в фантик, и убираю её в карман, а затем тихо говорю Элиасу:
— Я не имела в виду, что ты мудак. Я просто решила…
— Решила, что я не заслужил доверия?
Я слегка улыбаюсь.
— Нет. Я решила, что ты живёшь в отеле, где тебя постоянно окружают незнакомые люди. Женщины. К тому же, как ты сам знаешь, ты…
Мне следует замолчать.
— Я что? — с любопытством спрашивает Элиас, наклонившись ближе.
— Хорошенький.
— Хорошенький? — задумчиво спрашивает он. — Ты думаешь, я хорошенький?
Моё лицо полыхает, но с каждой проведённой с Элиасом секундой мне становится всё комфортнее мириться с моей тягой к нему. Но я по-прежнему стараюсь не подавать вида — пожимаю плечами, будто моё признание не значит ничего особенного.
— Я всегда считал себя симпатичным, — говорит он. — Благодарю. Ну, и раз уж мы откровенничаем, я нахожу тебя опьяняющей. Тобой можно увлечься, потеряв голову.
