Сьюзен Янг - Программа
Часть 1. Глава 6
В следующие два дня Миллер снова похож на самого себя или на свою ближайшую версию. Если на уроке он не рисует в блокноте, он смотрит в окно. Должно быть, Лейси не сдала его, потому что обработчики до него еще не добрались. Но один из них, тот странный парень с темными волосами все еще крутится неподалеку, украдкой наблюдает за мной. Я не говорю о нем Джеймсу или Миллеру, волнуюсь, как бы они не затеяли драку и не нарвались на неприятности. Просто избегаю встречаться с ним взглядом и стараюсь не слишком сходить с ума.
- Миллер, - спрашивает Джеймс, когда мы выходим из школы в пятницу, - Ты уверен, что не хочешь поехать вместе с нами на природу?
- Не-а, приятель, - отвечает Миллер, вынимая из рюкзака бейсболку и поправляя козырек. - Я лучше немного посижу дома, расслаблюсь, поиграю в видеоигры. Может, зайду в Велнес Центр.
- Тебе стоит поехать, - говорю я. - Тебе будет одиноко.
Миллер одевает кепку и смотрит на меня, на его лице улыбка.
- Это всего одна ночь, Слоан. Все будет в порядке. К тому же, я уже знаю, каково это — отдыхать на природе с вами двоими, - Он делает движения руками в нашу сторону. - И без обид, но мне действительно неохота смотреть, как вы публично демонстрируете свои чувства.
Джеймс смеется и, подойдя ко мне сзади, обнимает меня за талию и кладет подбородок мне на голову.
- Неправда, - говорит он. - Мы всегда ждем, пока ты не заснешь.
Я смеюсь и отталкиваю Джеймса. Но Миллер все равно не хочет к нам присоединиться. Он обещает, что поедет на следующей неделе. Я не хочу оставлять его, но мне не хочется оставаться в городе. Мне нравится гулять в лесу. Нравится притворяться, что там Программы не существует.
Так что мы прощаемся с Миллером и забираемся в машину отца Джеймса. Мы едем на побережье.
* * *
Когда мы были маленькими, мы с Брейди часто отдыхали с палаткой. Мой брат был превосходным туристом, так что родители стали отпускать нас, когда мне было двенадцать, а ему тринадцать лет, хотя время от времени они все-таки проверяли, как у нас дела. А когда мне исполнилось пятнадцать, они разрешили нам выезжать на природу самостоятельно, при условии, что и Джеймс был с нами.
В ту первую ночь, когда я сидела у костра, я наблюдала как Джеймс ставит палатку, пока Брейди ходит неподалеку и собирает ветки для костра. Джеймсу только что исполнилось шестнадцать, и его светлые волосы отросли так, что ему приходилось смахивать их со лба тыльной стороной ладони. Он был так хорош — с голым торсом, вспотевший, на спине уже начинают проглядывать мускулы. И в какой-то момент он посмотрел в мою сторону. Он едва не напугался, увидев, что я сижу и смотрю на него. Потом его губы расплылись в усмешке.
- Ты что, разглядываешь меня, Слоан?
У меня, наверное, сразу же покраснело лицо, потому что он тут же извинился, но я уже встала и пошла к тому месту, откуда хорошо виден океан. Я не знала, что ответить. Он был прав. Я действительно его разглядывала. До этого момента мне и не приходило в голову, что я могу думать о Джеймсе не просто как о друге, друге моего брата. У меня даже был бойфренд, Лайам. Мне он точно не слишком нравился, отношения у нас были одни из тех: «мы все равно учимся в одном классе, так что давай встречаться». За те два месяца, что мы были вместе, я даже не позволила ему взять меня за руку и поверьте, для каждого такое поведение считалось довольно странным. А вот теперь я сидела и разглядывала Джеймса Мерфи.
Я сидела на песке, на берегу, подогнув под себя колени и положив на них локти. У Джеймса было много подружек, но никогда ничего серьезного. А теперь, когда я об этом думала, от того, что Джеймс встречался с другими, у меня в животе все скручивалось. Я громко застонала, удивляясь, как могла быть такой дурой.
- Господи, Слоан, - услышала я. - Я просто шутил.
Я распрямилась, не в силах повернуться и посмотреть на Джеймса. Но я его знала. Он никак не мог отстать от меня, не узнав, что происходит. Затем, чего и следовало ожидать, он встал рядом со мной.
- Ты в порядке? - спросил он. В его голосе не было и намека на то, что он думал: был ли он смущен из-за меня, заметил ли он даже, что был прав, говоря о том, как я на него смотрела.
Я кивнула, но он только хихикнул. Он кинул колышек от палатки на песок рядом с нами и упал на песок рядом со мной, по пути задев меня. Джеймс был большим, и я упала на бок, опираясь на руки. В обычной ситуации я бы его оттолкнула, но тогда я не хотела касаться его. Я хотела разобраться, как заставить эти чувства пройти. Я, Джеймс и Брейди были командой. Я не хотела все портить.
- Черт возьми, Слоан, - сказал он удивленно. - Ты действительно разглядывала меня.
- Да нет же, - быстро сказала я, поворачиваясь к нему. Но было слишком поздно. Джеймс прочитал правду на моем лице. Его беспечная улыбка соскользнула с губ.
- Слоан, - прошептал он мое имя, - ты ведь не серьезно это делала. Это не... Мы не... - он замолк, в его красивых глазах не было ничего, кроме жалости ко мне. Так что я сделала единственное, на что была способна. Я толкнула его в грудь, из-за чего он резко выдохнул, встала и ушла.
И посмотрите на нас теперь, два года спустя. Снова я смотрю на Джеймса, который ставит палатку, но на этот раз мой брат мертв. Волосы Джеймса больше не падают ему в глаза, но он все равно рассеянно потирает лоб. В какой-то момент он смотрит в мою сторону, но не улыбается, как в тот день. Наоборот, у него усталые глаза, потому что ему приходится ставить палатку в одиночку. Он плотно сжимает губы, как бы показывая «я тоже по нему скучаю», и я отворачиваюсь.
Команда распалась, но не из-за меня. Это случилось из-за Брейди.
* * *
Тихо потрескивает костер, язычки пламени согревают своим теплом мои ноги. Несколько часов назад зашло солнце. Весь день никто из нас практически ничего не говорил. Хорошо, что ничего говорить было и не нужно.
Джеймс легонько стукает по моей ноге тоненькой палочкой, и я, оглянувшись, беру ее.
- Маршмеллоу? - спрашивает он, держа в руке один кусочек. Я смотрю на то, как янтарное пламя освещает его лицо: его волевой подбородок, его светлые волосы. И улыбаюсь.
- Ты красивый, - говорю я.
- Когда я голый, я тоже красивый, - говорит он. - Ты об этом не сказала.
- Забыла.
- Забыла? - Джеймс притворяется, что обижен, откусывает от своего маршмеллоу и бросает остаток в огонь. Он сразу вскакивает со своего стула, подходит к моему и опрокидывает меня на землю вместе с ним.
- Джеймс... – я начинаю говорить, смеясь. Но его губы уже на моих губах. На вкус они липкие и сладкие. Он кладет меня на спину, его колено раздвигает мои ноги, он начинает целовать меня в шею.
- Джеймс... - бормочу я, но теперь в моем голосе слышно желание.
Я люблю это, такие моменты. Ведь когда мы катаемся по земле, жарко горит костер, а Джеймс срывает с меня одежду, я могу забыть обо всем остальном. Я могу сосредоточиться на том, как мне хорошо теперь. Я могу притвориться, что нет никого, кроме нас.
А когда мы закончили, и Джеймс, тяжело дыша, лежит рядом со мной — довольный собой, как и полагается — я смотрю на звезды в небе. Я долго так лежу, пока Джеймс снимает футболку через голову, чтобы вытряхнуть мусор. Когда он возвращается, он ложится рядом со мной, кладет мою голову себе на колени, и мы вместе смотрим в небо.
- Брейди стал звездой там, наверху, - говорит он, - там, далеко, где ему не больно.
Голос Джеймса срывается, и он замолкает. Он всхлипывает, слезы бегут по его щекам. В такие моменты, как сейчас, он всегда ослабляет бдительность — теперь, когда его чувства так сильны, что он не может скрывать их.
- Он любил тебя, - говорю я, свертываясь в клубочек рядом с ним. - Не важно, что он сделал, ты был лучшим в его жизни.
Джеймс смотрит на меня, смахивая слезы.
- Ты была.
Он смотрит на меня так, что я вспоминаю — он всего лишь человек. Что он так же хрупок, как и я.
- Я просто была его сестрой. Ты был больше, чем братом. Ты был его второй половинкой.
- А потом я облажался, - говорит Джеймс. - Потому что Брейди мертв. А я все еще жив.
Тогда я подскакиваю, поворачиваю лицо Джеймса ко мне.
- Ты здесь ради меня. Я бы не выжила без тебя тогда, не выжила бы и теперь. Мы все делим пополам, Джеймс. Не забывай это.
Он тяжело вздыхает и мотает головой, как будто хочет очистить ее. Я знаю, если я говорю, что он нужен мне, что я не могу жить без него, выводит его из депрессии. Так всегда было.
А когда он становится похож на самого себя, я целую его, беру за руку и веду в палатку, чтобы поспать.
* * *
- Нам и правда стоит выбираться на природу почаще, - говорит Джеймс, когда мы едем по шоссе. Я улыбаюсь и смотрю в его сторону.
- Было здорово.
- И я думаю, твоя память теперь полностью восстановлена, - он ухмыляется.
- Да, Джеймс. Она в абсолютном порядке и наполнена воспоминаниями о твоем голом торсе.
