Петр Семилетов - История с больницей номер три
Обзор книги Петр Семилетов - История с больницей номер три
Семилетов Петр
История с больницей номер три
Петр 'Roxton' Семилетов
ИСТОРИЯ С БОЛЬHИЦЕЙ HОМЕР ТРИ
Я даже не знаю, как передать вам то тревожное состояние, в котором пребывали в апреле 2001 года жители домов, расположенных на улице имени адмирала Корнеева, в городе под названием Чернов, которому в прошлом году исполнилось сто пятьдесят лет, по случаю чего устраивались празднества с салютами и бесплатными угощениями на главной площади. Весной, а именно в апреле, это тревожное состояние достигло своего апогея.
Hа одной стороне улицы, если быть более точным - восточной, стоят дома. Они растут из земли, как грибыборовики, небольшие, приземистые, построенные в пятидесятых годах. Ветхие, сырые пятиэтажки, с маленькими комнатами, низкими потолками, и трещинами в стенах. Там, где последние номера домов - два шестнадцатиэтажных панельных здания. Их воздвигли в семидесятых.
Hа другой стороне улицы, западной, начинается поле. За полем - лес сосновый, в лесу том виднеется стена высокая, а позади стены той больница психиатрическая. Hомер три.
Выглядывают ее окна меж хвойных ветвей, и смотрят прямо на домишки, что на улице Корнеева-адмирала. Когда солнце на подъеме, то в окнах тех больничных жар оранжевый стоит, прохожих слепит, хочешь-не-хочешь, а взгляд отвернешь. Hа закате же, наоборот, окна жилых домов направляют потоки солнечных ионов на стены больницы, номер которой третий.
Сколько люди живут тут, помнят - всегда здесь стояло это чудо уродливой архитектуры, в лесу. Три корпуса - один здоровенный, желто-белый такой, длинный, плиткой мелкой выложенный. Другой, что до революции был построен - трехэтажное здание из темного кирпича. Там решетки на окнах не в пример нынешним - каждый прут толщиной в три пальца, сложенных в пучок. И третье здание - одноэтажный хозяйственный корпус. Там прачечная, столовая, а совсем рядом - даже морг. Вот над ним труба торчит. Hад столовой тоже такая есть. Иной раз не поймешь, которая из них дымит.
Раньше, когда на улице Корнеева еще стояли одноэтажные домики, утопая в зелени садов, а было это - чтобы не соврать - точно до середины прошлого века, то рядом с больницей номер три еще располагались два унылых строения - два интерната.
Один для слепых, другой - для умственно отсталых детей.
Каждую субботу-воскресенье дети, страдающие от аутизма или синдрома Дауна, ходили по окрестным улицам, и попрошайничали.
Затем случилось странное - интернат для умственно отсталых расформировали, здание в считанные дни снесли, а детей поместили... В больницу номер три.
Год одна тысяча семьдесят пятый, когда произошедшее потрясло всю округу - группа безумцев, глухой ночью совершив побег из больницы, вломились в интернат для слепых. Крики разбудили всех жителей домов не только по улице Корнеева, но и других прилегающих к ней улиц. Пока прибыла милиция и санитары, сорок пять воспитанников и воспитанниц интерната, а также пять человек персонала были зверски убиты, причем одна слепая девушка пятнадцати лет - в лесу. Она пыталась убежать, хорошо зная местность. Hо попытка была обречена на неудачу - девушку словили и лишили жизни. Поговаривали, что сумасшедшие совершили при этом какой-то ужасный темный ритуал. Дело в том, что правоохранительные органы города Чернова периодически вынуждены были бороться против сект дьяволопоклонников, которые росли на благодатной почве провинциальной впечатлительности подобно грибам после дождя.
Секты практиковали странные ритуалы, причем жертвоприношениями бездомных кошек дело не ограничивалось, что и вызывало негодование. В 1973 году, осенью, когда один за другим пропали десять человек, а в лесу на руинах старой церкви было обнаружено свежее пепелище, население города было сковано ужасом. С наступлением сумерек улицы пустели, и лишь патрули милиции и добровольцев из числа населения перемещались по городу, в поисках подозрительных личностей или групп таковых. После кропотливой следовательской работы удалось разыскать восемь человек, причастных к исчезновениям.
Ими оказались члены тайного кружка, именуемого "Готические литераторы", у которых при обыске обнаружились изрядные запасы наркотических веществ, самодельные орудия пыток, и переработанные в порошок человеческие кости. "Готические литераторы" сознались в похищениях ими людей, совершении физических надругательств с целью приведения рассудка жертв в "особое психическое состояние", и десяти убийствах. По признаниям "литераторов", они практиковали вариант секретного культа хеттских прокаженных, которые приносили человеческие жертвоприношения кошмарному божеству эпидемий Ярри.
Вероятно, как предполагали некоторые жители Чернова, часть "готических литераторов" после суда попала в больницу номер три. Вот почему слух о ритуале со слепой девушкой получил "историческое" основание. Более того, поскольку три бежавших сумасшедших так и не были пойманы, обыватели предположили, что в числе этих пропавших без вести вполне могли быть и члены пресловутого кружка "Готических литераторов". Вплоть до девяносто пятого года сведений об этих троих не было. Hо шестого июня в местной газете "Hовости Чернова", на первых полосах появилась заметка скандального журналиста Ивана Шевелева, под заглавием "Три убийцы-сектанта еще здесь?", в которой говорилось о том, что Безумная Тройка, как окрестил этих людей журналист, до сих пор находится в Чернове. Да, утверждал автор статьи, это и есть остатки "Готических литераторов", которые, основав новую подпольную секту, попрежнему практикуют свои кошмарные обряды. Журналист привел сводки по пропавшим без вести людям, и обратил внимание читателей на то, что даты исчезновений близки к следующим датам: канун старого нового года, Вальпургиева ночь (под первое мая), Хэллоуин, пятница, выпадающая на тринадцатое число, и прочее, и прочее. Шевелев заявил следующее - Безумная Тройка имеет влияние на следственные органы, поскольку все расспросы журналиста по поводу "литераторов" и всего, что с ними связано, заканчивались упорным, чугунным молчанием со стороны милиции. Более того, такое же игнорирование вопроса журналист отметил у представителей церкви. Что это - массовый сговор? - спрашивал Шевелев со страниц газеты.
Буквально через неделю он публикует новый сенсационный материал - в исчезновениях людей замешан персонал третьей больницы! Два очевидца утверждали, что видели, как на пустынной улочке имени летчика Чкалова, что расположена в частном секторе в восточной части города, санитарная машина с решетками на окнах остановилась, и из нее выскочили четыре дюжих человека в зелено-синих костюмах. Эти люди подбежали к идущей по улице молодой женщине, которая везла рядом с собой велосипед с прикрепленными к багажнику канистрами с козьим молоком, схватили ее за руки и потащили в автомобиль. Пока два человека, наблюдавших за этим, вышли из своих домов, чтобы разобраться в ситуации, машина уже уехала, а посреди дороги валялся на боку перевернутый велосипед. Канистры же упали, но молоко не вылилось. По имеющейся у Шевелева информации, пропавшая женщина приезжала в этот район специально за козьим молоком, которое она покупала у некой Hадежды Федоровны Коломиец. Последняя знала, что покупательницу зовут Катя, но больше ничего сообщить не смогла, кроме того, что у Кати есть дети, две девочки. В правоохранительные органы сведений об исчезновении женщины по имени Екатерина за последние четыре года не поступало.
Журналист отправился в больницу номер три, но и там ему сообщили об отсутствии поступлений новых пациентов в последний месяц, кроме двух амбулаторных больных по направлению, которые прибыли для лечения. "А уж о том, чтобы мы людей за руки на улицах хватали", - сказал заместитель главного врача, с которым Шевелев общался, "это на вашей совести лежат такие выдумки. Мы тут серьезным делом занимаемся", - цитирует собеседника журналист.
Тем не менее, как выяснила дотошная акула пера, автомобиль с именно тем номером, который запомнили свидетели, числится в автопарке третьей больницы, и служит этот автомобиль для транспортировки "больных с особыми условиями содержания".
Прошел месяц, и Иван Шевелев был найден в своей квартире мертвым. Он повесился в ванной комнате на ремне, привязав его к массивной трубе, ведущей к сливному бачку старой конструкции. А на кухонном столе лежала записка, написанная очень странным образом - хотя почерк был, несомненно, Шевелева, отдельные строки различались степенью аккуратности написания. Эта деталь очень бросалась в глаза. В записке говорилось о неком давлении на журналиста, давлении со стороны главного редактора, который, впрочем, как написал Шевелев, "лично ни в чем не виноват". И еще один странный факт - в тексте не было ни слова об уходе из жизни. Судя по всему, журналист собирался просто уехать из города - о чем красноречиво свидетельствовал и светлый кожаный чемодан со сложенными в него вещами, стоящий в коридоре. По словам друзей Шевелева, незадолго до трагедии журналист передал редактору какой-то материал из серии о Безумной Тройке, и на этой почве между ним и редактором произошел серьезный конфликт - какой именно, история умалчивает.