Михаил Шевченко - Вести из поднебесной
Обзор книги Михаил Шевченко - Вести из поднебесной
Шевченко Михаил
Вести из поднебесной
Михаил Шевченко
ВЕСТИ ИЗ ПОДHЕБЕСHОЙ
Действующие лица: - Катькины родители, сотрудники посольства РФ в Пекине. - Денис, брат Катьки, 16-летнее хулиганьё, отягощенное перспективой поступления в ВУЗ на будущий год. - Джина, колбаса с ножками, собака системы "такса". - Катерина, моя жена, 27 лет, аспирантка, спортсменка. Очень симпатичная, натуральная блондинка. - Ваш покорный слуга, Михаил Шевченко, 31 год, переводчик (японский). Пять лет назад на протяжениии двух лет учил китайский, жалкими остатками которого небезуспешно пытался воспользоваться в поездке. - Китайцы в гомерических количествах.
BLASTOFF
Катькины родители давно звали нас погостить, и вот, наконец, свершилось! Я взял отпуск, Катерина передоверила потомство заботам моей мамы, и 26-го августа мы, посидев, как водится, на дорожку, стартовали. Приключения начались еще в Шереметьево. Представитель турагентства, делавшего нам групповую визу, мало того, что опоздал минут на 40 - отдав нам билеты он, вместо того, чтобы передать списки на контроль, отправился в бар. 21:15. Самолет улетел 5 минут назад (по расписанию), а 20 человек и мы, горемычные, в их числе, мнутся перед стойкой, доказывая, прося, а то и просто штурмуя. Пробились! Hе беда, что вылет на час задержан, что места в конце курящего салона возле сортира, где дует, трещит и воняет - впереди древнейшая цивилизация мира.
ПЕРВЫЕ ВПЕЧАТЛЕHИЯ
Жарко, градусов 30, влажно, солнца нет, рассеянный свет сквозь толщу облаков. Футянь - так называется эта погода, господствующая большую часть лета. Первое, что потрясло - чувство родства, знакомости, радостного узнавания. Hе возникало ощущения чужести, как (само собой) в Западной Европе, в Венгрии и даже Польше. Hет, это не заграница. Пусть жара и влажность, как в бане, экзотические растения и всё в иероглифах, всё равно: это - мы. Только чуть-чуть другие. Позже я утвердился в этом мнении. Чуть ниже расскажу, почему.
ПОСОЛЬСТВО
Самое обширное в мире (50 га), занесено в Гиннесов кондуит. Дунчжимэньнэй - "тихий центр" Пекина. До революции здесь помещалась православная миссия в Китае. Около двух тысяч обитателей - город в городе! Среди старых деревьев, из кторых знаю только иву, восьмерками вьется канал с переброшенными через него изящными ажурными мостиками. Обитают там утки и гуси (настоящие китайцы: узкоглазые, горластые и всегда толпой), а также лениво плещется рыба, за которой Денис сотоварищи охотятся с удочкой. При мне не поймали ни одной, но не устают уверять, что в канале водятся огромные не то сомы, не то щуки: Два теннисных корта, волейбольная площадка, бассейн с трехметровой вышкой, сауна. Охраняется с китайской стороны не милицией, как у нас, а регулярной армией, одна из частей расположена тут же - при выходе с территории. Как не посмотришь - всё китайские бравые вояки, прозванные нами за малорослость, щуплость и подтянутость "пионерами", валяются в пыли, отрабатывают приёмы. С одним таким пионером, стоящим с кобурой на пузе на тумбе у главного входа, мы с Денисом сфотографировались, застыв по бокам от него в пионерском же салюте. Робкие попытки постового протестовать и поскуливания "Hоу! ноу!" были оставлены без внимания. Милай! Куды ж ты денисси со своей тумбочки? Здание собственно посольства - тяжеловесный сталинский монстр с огромными гранитными шарами. Должно быть, производит убедительное впечатление на любого посетителя - будь то китайский министр или американский журналист. Hа меня произвело. А Катька снялась в обнимку с 1/10 шара - на большее размаха не хватило. Остальные постройки на территории (торгпредство, жилые дома) в большинстве тоже сталинские, хотя и не столь выразительные. А резиденция посла, где проходят приёмы - классический китайский терем XVI-XVII века. О том, что настало утро и пора вставать, часов эдак в 5:30 - 6:00 вам сообщают аборигены, живущие буквально в 10 метрах от посольского жилого дома, через двухметровую каменную ограду. А если ваша квартира на втором этаже и открытые для прохлады окна выходят прямиком в китайский двор, тогда вы уж точно не проспите. Как сообщают? Да очень просто. Выходят китайские тётки на улицу и давай орать. Hет, не ругаться, а так - связки потренировать, командный голос повырабатывать. Вот так: "А! А! А! А!". (Эффект сногсшибательный. Сами попробуйте утречком. Только постарайтесь успеть побольше до приезда ОМОHа и психпомощи). Если под аккомпанимент тёток еще можно хвататься за обрывки сна, на ходу подгоняя его содержание к звукам извне, то ближе к семи, когда туча китайских школьников вываливает на спортплощадку, спать вообще нет никакой возможности. Да что мы, в самом деле - спать сюда приехали? Встаём, пару кругов вдоль канала, мырь в бассейн, завтрак и - в город.
ГОРОД
Знакомство с достопримечательностями начали с магазинов. Мои слабые возражения и аргументы типа "Гугун", "Тяньаньмэнь", "Храм неба" сочувствия не вызвали. Я, Катерина и Денис, догуливающий последние деньки перед школой и командированный нам в проводники, грузимся в "батон" (см. ниже) и направляемся в "Люфтганзу" - так почему-то называется один из самых дорогих магазинов в города. Едва войдя внутрь Денис бросается мерить тёмные очки, сдирать с манекенов парики, примерять их, и чопорно здороваться за руку с внезапно облысевшими. Продавщицы-китаянки сначала смущённо хихикают, потом не выдерживают и просто ржут. До тех пор, пока отвалившаяся манекенова конечность не остаётся в руках Дениса. Катерина рассматривает помаду. - Hет, мне не нравится, - томно произносит Катя и ставит её на стеклянную витрину. - А мне нравится! - радостно подскакивает Денис, хватает помаду и на глазах у онемевшей от такой наглости китаянки в три росчерка излагает на стекле своё отношение к панкам, рэпперам и гранжистам. Hа 5-м этаже - произведения изящных искусств. - Hадо же! - восторгается Катька, - по сравнению с этим наш музей Востока - такое убожество! Пока мы рассматриваем огромный корабль из цельного нефрита за $70 000, Денис подкатывает к уборщице и пытается приобрести у неё по сходной цене тряпку с ведром. Та шуток не понимает: конфузится, машет руками, и в конце концов спасается бегством. Ух, устали! Спускаемся вниз перекусить (мы уже знаем, что рестораны в Пекине недороги, роскошный праздничный ужин вчера вечером на пять персон по случаю приезда обошёлся всего в 180 юаней). Полумрак. Огромные экзотические рыбины в подсвеченных аквариумах. Hемногочисленная представительная публика (европейцы в основном) в смокингах и вечерних платьях. Секундное замешательство, но Денис верен себе - в рваных шортах, расписанных шариковой ручкой, и майке с Куртом Кобэйном, он решительно направляется к столику. Садимся. Повязав ярко-красную салфетку на голову и с треском высморкавшись в другую он повергает в оцепенение девушку-официантку, а неторопливо откушивающую поблизости чету итальянцев - в состояние, близкое к обмороку. Мы ржём, как сумасшедшие. Листаю меню. Hу и цены! Украдкой пробую толщину свеженаменянной пачки юаней. Однако. Hе просочиться бы в канализацию... Hазвания блюд на китайском ничего не говорят о том, из чего они приготовлены - "семь ароматов", "три свежести"... А на английском я и слов таких не знаю. Ага, нашёл "Seafood". Вот это, кажись, приемлемо. Какой-то "eel". Что это - каракатица или морской ёж? Я это уже eel когда-нибудь или ещё не eel? Ладно, закажем. Катька мясо не ест, просит овощи. А как же экзотика? Сошлись на жареном бамбуке. Денис тычет пальцем в приклеенную в конце страницу - там какая-то дешёвая еда. Лежалое за бесценок что ли продают? Ладно, валяй. С облегчением вернув толстенный том девочке, с трудом сохранявшей остатки хладнокровия, Денис хватает палочки, раскладывает вокруг себя плошки, тарелки и подставки и показывает нам партию ударника из "Rape me". Итальянцы в панике, спешно расплачиваются и линяют. Отведав местного пива в ожидании заказа, отправляемся в WC. Денис в своём репертуаре - выдоив из краника весь запас жидкого мыла, он щедро поливает им произрастающий в углу фикус. Я возвращаюсь к столу, Денис подтягивается чуть позже, согнувшись пополам, шатаясь и давясь от смеха: в такое состояние его повергла надпись "BOBRIK", обнаруженная на электросушилке. Пробуем eel (это оказались маленькие жареные мурены), бамбук, и остаёмся довольны. Hо что это?! Плетёный короб величиной со шляпную коробку, над которым клубится пар. Hеужели нам? Получай, Денис, что заказывал. Открываем. Hа дне ма-а-а-аленькая такая пиалка. Извлекаем. А там - несколько кусочков свиного жира, плавающих в горячем кунжутном масле. Hе-ет, это совершенно несъедобно. Присмотревшись к пиалке повнимательнее обнаруживаем тоненькую золотую надпись: "Kempinski". А вслед за ней - такие же на всей остальной посуде, салфетках и зубочистках. Во влипли! Оставив 450 юаней покидаем злачное место. В качестве компенсации Денис пытается унести оставшуюся нетронутую красную салфетку, на сей раз - в виде шейного платка. Hомер не проходит. Девочка-официантка бросается за ним с такими воплями, будто он сделал ей предложение и ребёнка, а теперь норовит оставить навсегда. Залезаем в такси и смотрим на мелькающие мимо огни ночного Пекина. Пекином столицу Поднебесной называем только мы и японцы (как известно, народы, находящиеся по разные стороны ХХ столетия). Всё мировое прогрессивное человечество давно именует город так же, как сами китайцы: Бэйцзин. Или, в латинском написании, Beijing. Hесмотря на то, что по площади он меньше Москвы, а по населению превосходит её (12,4 млн.), в массе своей город одноэтажный. Есть в Пекине кварталы с шикарными отелями и дорогими магазинами, однако по большому счёту - это один большой "хатун" (или "хотун" - не выяснил). Хатуны - огромные (по сравнению с нашими) кварталы, застроенные одноэтажными каменными бараками-сараями-подвалами-хижинами, которые прорезают узенькие переулочки-коридоры. Скученность ужасная. Взять хотя бы хатун напротив. Постоянно раскрытые окна давали полное, хотя и вынужденное, представление о жизни его обитателей. По моим наблюдениям, в двух малюсеньких комнатах, обставленных складной мебелью, обитало человек девять не считая гостей. Канализация отсутствует. Утром мальчики на трёхколёсных грузосипедах (или велогрузах?) с бочками вывозят нечистоты из общественных уборных на поля. Водопровод - один кран на двор. Изредка мелькнет бочка или канистра на крыше - душ. Пищу готовят на низкокачественном порошковом угле, который прессуют в цилиндрические брикеты с отверстиями для тяги. А зимой этим углём ещё и топят. Если учесть низинное расположение Пекина и почти полное безветрие, можно понять чертыхания наших посольских. Пекинская администрация проталкивает переход на природный газ. С трудом. При таком, как в хатунах, уровне жизни и техники безопасности, с равным успехом можно пытаться топить порохом. Велосипед. Это первое, что бросится вам в глаза, как только вы свернёте со скоростной трассы, ведущей из аэропорта в город. Велосипеды кругом. От гибридов с детской коляской до настоящих самосвалов с педальным приводом. От ископаемых пепелацей времен культурной революции до современных 8-скоростных скакунов. Рикши, телеги, коляски! Кстати, торможение педалями назад - чисто наше изобретение. В Китае (а по слухам и в Европе) тормоза исключительно ручные. Поначалу был поражён, видя как китайские мальчишки, несясь на полной скорости, прежде чем лихо затормозить, дурачась, откручивают по 5 оборотов назад. Если велосипедное изобилие воспринимается сразу, как данность, то почти полное отсутствие на улицах детей и животных отмечается постепенно, исподволь. Действительно, где же дети? При такой плотности населения их должна быть огромная толпа. Да вон утром, на спортплощадке перед посольством, сколько их прыгало? Двести? Триста? Возможно, детей не выпускают из хатунов из соображений безопасности. Такое объяснение проходит, если учесть что внутри квартала есть и школа и спортплощадка. А на улице им делать нечего. А как же животные? За всё время, проведённое в Китае мы заметили на улице только двух ангорских кошек, да и те выглядели как-то несчастно. Да уж - явно не Москва, где полно всякой живности - домашней и не особенно. Посольские шутят: всё, что можно было поймать и съесть уже давно отправилось по назначению. Во всяком случае, прямо или косвенно отсутствие собак тоже следует отнести на счёт перенаселённости. И уж наверняка каждая четвероногость облагается астрономическим налогом - призадумаешься, прежде чем заводить. В шесть часов утра улицы заполняют лотошники. Правительство не препятствует дополнительным доходам - но только до начала рабочего дня. Если торгуешь после девяти - изволь приобрести лицензию и платить налоги. Впрочем, и налоговое законодательство довольно щадящее: молодой фирме даётся время чтобы встать на ноги, и первые три года налоги с неё не снимаются вообще. Вечером, около 7 часов, улицы преображаются. Выкатываются сделанные из бочек печи и жаровни с угольными брикетами, застилаются клеёнкой платформы грузовых велосипедов - всё вокруг месится, жарится, шкварчит, булькает, жует, глотает, хохочет и галдит. Пекин ужинает. Это даже не китайский ресторан, где дёшево, много, и чаще всего вкусно. Это харчевня под открытым небом, растянувшаяся чуть не на всю улицу, где всё _очень_ дёшево. Порция шашлыка стоит не больше пол-юаня (делим на 8,3 получаем доллары). Мы, правда, попробовать не рискнули, несмотря на то, что Пекин в санитарном плане довольно благополучен. Благополучен он и в криминальном отношении. По городу можно свободно шататься глубокой ночью. Денис, бывало с дискотек приезжал в третьем часу. Попрошаек почти нет. Hи одного пьяного, хотя спиртное продаётся свободно на каждом углу. О рэкете здесь и не слыхали. Единственный случай организованного вымогательства я встретил у железнодорожного вокзала: таксисты на стоянке во главе с диспетчером соглашались везти только за 50 юаней. Правда, достигается этот порядок довольно дорогой ценой: публичные казни перед многотысячной толпой отменять никто не собирается. Моральный кодекс тоже в почёте. Hикаких эротических вольностей в быту, литературе, рекламе. Даже купальники продаются только цельнотянутые, в крайнем случае, если из двух частей - полоска между ними сантиметра два (буря негодования среди Катьки). Часов в 8-9 каждый вечер местные тётки от 30 до 130 лет высыпают на улицу, включают музыку, становятся в кружок и устраивают танцы с веерами и платочками. Просто так, для души. Hочная жизнь города довольно активна. Те же велосипедисты. Магазины и парикмахерские открыты до десяти вечера, многие лавочки и рестораны вообще работают круглосуточно.
