Valery Frost - Идеальный Дворецкий
Обзор книги Valery Frost - Идеальный Дворецкий
Valery Frost
Идеальный Дворецкий
Пролог
— Ты понимаешь, что сделал только хуже? Тут пусто! Ничего нет! Ни в бумагах, ни в ноут-буке, ни в телефоне — нигде! Обязательно было ее убивать?
— Она сопротивлялась…
— И что? Ты — специалист со стажем, выживший в ситуациях, когда выжить было невозможно, испугался какой-то девчонки с пухкалкой в руке?
— Она не девчонка…
— Отставить оправдания! — мужчина рявкнул, и разъярился так, что готов был ударить провинившегося, но его остановил простой жест рукой еще одного присутствующего.
— Не надо, Сом, не стоит тратить нервы. Они, как ты знаешь, не восстанавливаются. Объект, действительно, был непрост. Тринадцатый недооценил противника. Вмешался случай. Такое бывает. Однажды и ты окажешься в таком же щекотливом положении.
Говоривший обернулся, махнул рукой — двое в костюмах вышли за двери, оставив пост.
— То, что мы не добились результата — это, конечно же, не очень хорошо. Но не все коту Масленница. А вот то, что мы потеряли источник информации — это да. Это плохо. Объект, в принципе, дошел почти до точки, но я не верю, что она держала все в голове. Не должна. Слишком умна. Она перестраховалась. То есть, мы продолжаем искать.
— Тринадцатый! — Мужчина вытянулся по струнке. — Свободен!
За дверью послышался хлопок и мельтешение ног. Отчитывающий недавно Тринадцатого Сом блеснул глазами, побледнел.
— У нас и так мало людей.
Мужчина в белом резанул взглядом.
— Компетенция кадров всецело на твоей совести, Сом. И не в твоем положении сейчас подвергать сомнению мои решения. Свободен.
Когда злой, но вышколенный бывший офицер разведки скрылся за дверью, из темного угла комнаты выехало инвалидное кресло. Мужчина, до сих пор невидимый для присутствующих, был похож на высушенную мумию. Бледная кожа, бледные глаза, дрожащие пальцы и ненавидящий все взгляд. Он хотел что-то сказать, но слишком резко вдохнув, зашелся хриплым кашлем. Субъект в белом поморщился, но все же протянул руку и подал платок.
— Мы продолжаем, папа. Осталось совсем немного.
Глава 1
1 мая.
Никогда не летала на чартере. На «Ви. Ай. Пи.» чартере. Большие деньги открывают любые двери: будь-то покосившаяся калитка или министерские врата. Нам же открыли ворота аэропорта. Никаких досмотров, никаких очередей.
Кусочек чопорно-медлительной Англии в светло-бежевых тонах быстро набирал высоту. Вася не замолкала ни на миг:
— А надену я обычные джинсы, майку и рубашку в клетку. Только сапоги от Пьера Кардена. И очки. Они, правда, мамины. А папа не любит, когда я ее вещи беру. Но эти очки уже давно у меня. И думаю, папа не узнает, что я взяла ее вещи. И ты не скажешь. Не скажешь ведь?
Я прикрыла глаза и отрицательно покачала головой. По моему мнению, отцу не следовало бы ограничивать дочь. Что такое вещи? Воспоминания? Впечатления? Переживания? Радости? Многоголосые свидетели прошлого. Ну, и пускай они напоминают о прошлом! О замечательных, светлых, наполненных беспечностью днях. Что в этом плохого?
Больно? А от чего не больно? Или он надеется, что сможет запереть в платяной шкаф вместе с кучей шмоток и собственные воспоминания?
— Вася, ты можешь надевать все, что хочешь, — девушка ответила мне улыбкой. — Я поговорю с твоим отцом.
Василиса отвлеклась от болтовни и протянула руку к подносу, который вдруг материализовался в комплекте с ухоженной стюардессой.
— Вася! Это шампанское!
— Ну, и что? — бокал она протянула мне, но на этом не остановилась. — В конце концов мне уже шестнадцать…
— …будет, — перебила я.
— Будет, — девушка кивнула, — и очень скоро.
Я несколько мгновений глядела на спутницу осуждающе, а потом махнула рукой:
— А к черту! Пускай даже нас с тобой заложат. Все равно ты скоро станешь самостоятельной.
— И с паспортом! — Вася отсалютовала мне в ответ и залпом осушила бокал.
Мне оставалось лишь подивиться такой прыти.
— Еще! — скомандовала девушка.
Пришлось срочно тормозить:
— Нет, Вася, попридержи коней. Прошу тебя. Сегодня хватит.
Девушка скривилась, но подчинилась — выбрала высокий стакан ярко-оранжевого фреша.
— А вообще тебе понравится, — покой был нарушен буквально через пол-оборота минутной стрелки, — много солнца, огромные окна, высоченные потолки, террасы на крышах, ухоженный сад. Круто. У нас даже свой дворецкий есть.
Девушка хитро подмигнула. Я насторожилась.
— Представляешь, он встречает гостей. Особых гостей, — многозначительный взгляд из-под бровей, — подает ручку, открывает двери. Каждый день справляется о здоровье и исполняет желания.
— Он — джинн, что ли? — последнее заявление Василисы меня рассмешило. Да еще и шампанское. На одном бокале я не остановилась.
— Нет, конечно! — возмутилась девушка, а потом задумалась над чем-то, и сама себе улыбнулась.
Что творилось в этой хорошенькой головке — одному Богу известно, но меня неизменно пугали любые планы молодой особы, которая совсем недавно лишилась любимого человека, лишилась поддержки и защиты. Депрессия сменялась агрессивностью, упаднические настроения — разгульной жизнью.
Чтобы ни говорил нанятый психолог, как бы ни хвалил психологическое состояние пациентки, я видела Василису совсем другой и боялась всех тех эмоций, которые на долю секунды отражались на милом лице, сменяясь дежурной полуулыбкой или отрешенностью.
— Ты понимаешь, Катя, они говорят, что мне нужен покой. Но я ведь лучше знаю, чего мне хочется!
— И чего же тебе хочется?
— Хочется обмануть весь мир. Доказать, что она достойна не слез, а радости. Она бы ни за что не запретила бы мне веселиться.
— Тогда знаешь, что? — я наклонилась и поманила пальцем, чтобы сообщить нечто крайне секретное.
— Что? — Вася подалась вперед.
— Мы наплюем на чужие мнения и отпразднуем твой день рождения по полной программе.
Самолет плавно окунулся в серую пелену, что скрыла от глаз солнечный свет, и лампочка, подмигнув, сообщила, что пора проявить бдительность и пристегнуть ремни.
«Пасмурно, временами осадки», — сообщал погодный сервис на экране гаджета, но мне было абсолютно все равно. Воздух приморья бодрил лучше энергетических напитков, предвкушение праздника пьянило. Ветер влюблено ласкал кожу, гладил по волосам. По-летнему теплый, по-детски озорной.
Над головой глубоко вздохнула Вася:
— Фу, дизель — вонючка, — и подтолкнула меня в спину.
Пришлось подчиниться и продолжить спуск по ступеням. Волшебство майского дня вылетело в трубу с выхлопными газами погрузчика.
— До места можно вообще-то и на вертолете добраться, — продолжила повествование девушка, — но мы с тобой лучше проедемся на машине. Чур, я за рулем!
Мне оставалось лишь развести руками.
Через двадцать минут езды Вася разнервничалась, постоянно отвлекаясь на пиликанье мобильного и дергая руль машины.
— Блин! Чертов мобильник! Такой неудобный! — Ругалась водитель. — Выкину тебя к чертовой бабушке!
Меня рассмешило общение с цифровым прибором.
— Чего ты смеешься?
— Знаешь, некоторые с телевизором разговаривают, а ты с телефоном. В принципе, для разговоров он и предназначен. Но ответить на твои оскорбления он не сможет точно.
Вася не засмеялась, а стала мрачнее тучи.
— Он новый и совершенно неудобный, — стала оправдываться девушка, — старый был намного лучше.
— А зачем тогда поменяла? — я рассматривала город за окном, и в данный момент меня больше беспокоило душевное состояние подруги и то, как оно отразится на езде. Неудобство обращения с новым мобильником меня не волновали.
— Так старый украли! Причем так украли, — Вася выделила местоименное наречие, — что даже папины спецы не смогли его отыскать.
Я уважительно закачала головой: если даже профи не смогли обнаружить, значит, этот старый мобильник очень кому-то понадобился. Или мешал… Я с подозрением глянула на Васю, но, похоже, девушка на самом деле была расстроена пропажей вещи. То, что телефон был напичкан жучками-шпионами собственного производства лаборатории Константина Мазура, не поддавалось сомнениям. После смерти жены отец Василисы стал параноиком и использовал все средства, чтобы избежать повторения ситуации.
— А еще мои эккаунты взломали. Причем, я бы и не заметила, если бы мне не подсказал один знакомый, — девушка подмигнула.
Ну, конечно же, глупо было бы сомневаться в том, что дочь не похожа на отца — всегда и везде успевала завести необходимые знакомства и использовать сиюминутные связи, оборачивая дела себе на пользу.
— Ты думаешь, тебе кто-то хочет навредить?
— Это папа думает, что мне кто-то хочет навредить. Поэтому и приставил ко мне соглядатаев.
