Сиалана - Ночь на Ивана Купала
Обзор книги Сиалана - Ночь на Ивана Купала
Ночь на Ивана Купала
- Бабушка, а почему на улице горят костры, и никто не спит? Ведь уже так поздно.
Маленькая девочка лет шести сидела за резным туалетным столиком на слишком высокой для нее табуретке и вопросительно смотрела в зеркало на пожилую женщину, что своими сморщенными руками расчесывала буйные золотые кудри внучки. Старушка отвлеклась от своего занятия и посмотрела на отражение девочки. Когда-то и у нее были такие же непослушные волосы, цвета пшеницы и ясные голубые глаза. Но как же это было давно. Сейчас, рядом с этой непоседливой егозой Серафима все сильнее ощущала на себе трухлявые руки старости, что уже успели посеребрить почти все ее волосы и оставить лишь половину жизненного блеска в уже серых и подслеповатых глазах. Но сожалений не было. Она прожила поистине счастливую и богатую на события жизнь. Ее пятеро детей и двенадцать внуков были тому ярким свидетельством, а маленькая Алиса и вовсе долгожданным подарком. Первая и любимая правнучка. Вот только Сима всегда называла ее просто внучкой, как и малышка звала женщину бабушкой.
- Сегодня Купалье, милая. Молодежь будет жечь костры до самого утра.
- А зачем? – девочка резко развернулась лицом к Серафиме, - у нас никогда не жгли.
Женщина мягко вернула малышку на место и продолжила расчесывать еле влажные волосы. Они были мягкими и приятными на ощупь, а процесс приносил умиротворение старой душе.
- Конечно, не жгли. Ты ведь в городе живешь. А тут деревня, и правят старые поверья и обычаи, - Сима чуть сильнее, чем следовало, потянула за волосы, и девочка вскрикнула.
- Больно!
- Прости, воробушек, - старушка мягко улыбнулась насупленным бровкам в зеркале. Только их и было видно за сложенными почти под самым носом руками.
- Не сердись, а то не расскажу ничего, - шутливо пригрозила пальцем пожилая женщина.
- А ты больше не тяни, - буркнули где-то в районе локтей.
- Не буду. А ты сиди смирно и слушай.
Малышка тут же опустила руки на колени и выпрямилась, готовая внимать каждому слову прабабушки.
- Я расскажу тебе сказку про ночь на Ивана Купала.
***
- Прыгай, Сима! – кричали ребята со всех сторон.
Я была далеко не последней в очереди на прыжки через костер, потому вполне обоснованно боялась тычка в спину. Это не давало сосредоточиться и, наконец, прыгнуть через неоправданно высокое пламя. Что-то перестарался дядька Василь в этом году, как бы платье не подпалить.
- Она боится, - выкрикнула худая, как щепка, Машка. Ей нравился мой одноклассник Вовка, а ему - я. И теперь понятны ее выкрики.
- Давай, Ромова, смелей, - это как раз тот самый Вовка.
Ох, что сейчас будет. Ревнивая девица не заставила себя ждать.
- Да она ведьма! Вон как дрожит перед очищающим костром. Ведьма!
Вот тут я поняла, что страх перед пламенем уже не заставит меня уйти. Ведь тогда вся деревня будет потешаться надо мной и обзывать ведьмой. А в Глушавке клички прилипали к человеку крепко и почти на всю жизнь.
Я вдохнула поглубже, разбежалась и прыгнула через костер, стараясь прижать колени чуть ли не к ушам. К сожалению, как я и опасалась, платье пострадало. Пока я растерянно смотрела на горящий подол, ко мне уже подбежали ребята и стали дружно сбивать пламя. Кто руками, кто косынкой. Вовка решил для этого пожертвовать своей новой рубахой. Ну все, теперь мне Маша точно житья не даст.
- Ведьма она, вот и подпалило нечисть, - поспешила оправдать мои опасения девица.
- Как же так, Сима? Ведь пламя совсем маленькое, - причитал, стоя передо мной на коленях, одноклассник и остатками своей рубашки пытался стереть сажу с моих колготок.
Бесполезно, они испорчены окончательно, как и новое платье, специально купленное на Купалье.
- Ничего себе маленькое. Да полыхнуло почти до Сирафиминых ушей, - пришла на мою защиту лучшая подруга, по совместительству двоюродная сестра, Даша.
Одним плавным движением бедра она оттолкнула навязчивого Вову от моих ног и настойчиво повела меня в сторону дома.
- Вы идите, мы вас догоним, - крикнула всей застывшей компании сестренка.
Их долго уговаривать не пришлось. Ведь впереди ждало купание в речке для парней и гадание на венке для девчонок. А потом долгие поиски цветка папоротника.
Как дошла до дома, не помню. Была слишком расстроена и положилась на ответственную Дашку.
- Переодевайся давай, горе луковое, - ласково обозвала меня сестра.
- Даш, от меня гарью несет. Я лучше никуда не пойду, - сидя на лавке в сенях, попыталась отговориться от похода на речку. Мне еще новых потрясений не хватало. Не мой сегодня день.
- Сима, ты чего? Из-за Машки, да? – высказала догадку девушка, - глупости это все. Она ж к тебе ревнует. А Вова только тебя и видит, и сороку нашу даже не замечает.
- Глупая ты, Дашка. Мне на Вову наплевать. Просто платье жалко, да и настроение уже испорчено. Иди-ка ты сама гадать на венках. Мне там искать жениха не из кого, - и я грустно улыбнулась. Мое сердце действительно было свободно.
- Ненавижу, когда ты такая. Сейчас тебя даже волоком потащи, ты все равно будешь кислее порченных щей, - и она скривилась, будто только что отведала этих самых щей.
- Не куксись. Со мной все хорошо будет, - я тронула сестру за плечо, - умоюсь, хлебну квасу и спать. А ты иди. Тебе есть кому на голову венок одеть.
Даша смущенно улыбнулась. Лазарь хороший сапожник и добрый юноша. Как раз для такой волевой девицы, как моя сестренка.
- Ты точно будешь в порядке? – тихо спросила она, явно желая, чтобы ответ был положительным. Нет, Даша останется, если я попрошу. И даже не обидится, но я хотела, чтобы хоть у одной из нас сегодня был настоящий праздник.
- Иди уже, - и я выпихнула вяло сопротивляющуюся девицу на улицу, затворив за ней дверь, чтоб этой не в меру ответственной не приспичило вернуться.
Тишина. Она как-то незаметно опустилась на меня. Но это не испугало, скорее радовало. За сегодняшний вечер я порядком устала от криков Машки и учтивости Вовки. Они оба были более активны, чем обычно.
Воспользовавшись отсутствием родителей, я быстро разделась, схватила простынь с мылом и голышом шмыгнула в баню. Благо находилась она за домом, а дальше лишь темный непроходимый лес. А значит, видеть меня никто не мог.
В бане я пробыла не долго. Быстро обмылась, натерлась шалфеем с чабрецом и в простыне и калошах бегом побежала в дом. Он встретил меня все той же тишиной, да мягким светом горящих на столе свечей.
Уже надевая сорочку я услышала шипение закопчённого на печи чайника. Ох, как же я забыла, что поставила его перед тем как пойти мыться.
Скоро побросав в чашку мяту, шалфей и листья смородины, залила всю эту пахучую заварку кипятком. Еще стоило бы зверобой бросить, он в купальскую ночь нечисть всякую отваживает, но его я не люблю. По сему, будем надеяться, что натирания чабрецом будет достаточно.
Тихий треск свечи, приятный аромат трав и далекие крики взрослых, что водят скотину вокруг купальских костров, защищая ее от хворей. Наверное, там и Федора сжигает пеленки своего сыночка. Уж очень он слабенький у нее, вот и пытается отогнать болезни и нечисть всякую от своей кровиночки таким способом.
Я машинально пригубила обжигающе горячий настой и тут же дернулась, обжегшись и расплескав отвар по столу.
- Ох, черти подери! Что же у меня сегодня за разлад со всем, что погорячее!
Схватив тряпку, начала устранять учиненное мной безобразие. Несколько капель попали на висящее над столом зеркало в тяжелой раме. Я уже терла отражающую поверхность, когда в голову полезли старые мамины заговоры и гадания, что она когда-то собирала и записывала на листах. Мне о них знать было не положено, но на то я и любопытная девица семнадцати лет. И не такое находила. Так вот, из всех гаданий меня заинтересовало одно: «На суженного».
Для него нужна была новая свеча, зеркало и пустая комната. Все это уже было передо мной. Так почему бы не погадать, раз уж с венком и цветком папоротника не срослось. Девушка я, в конце-то концов, или нет.
И вот я зажигаю не паленую до этого ни разу свечу, предварительно погасив остальные, и ставлю ее перед зеркалом. Вдох и проговариваю нужные слова:
- Суженый, ряженый, приди ко мне ужинать, - и пристально смотрю на свое отражение.
Минут пять я как дура пялилась на себя любимую и неяркие всполохи недовольной свечи, что все время искрила.
Ну и ладно, не больно-то и хотелось. Однако глаз я отвести не успела. Поверхность зеркала затуманилась и сквозь дымку стали проступать черты, явно не моего лица. Я застыла как дичь перед охотником. Но когда у мужского лица, весьма красивого, стоит признать, очертились витые рога, изогнутые к затылку и вверх, речь ко мне вернулась.
- Ах ты ж черт! – и я полетела со стула.
- Он самый – весело отозвался суженный.
А я затаилась под столом и лихорадочно пыталась вспомнить, о чем писала мама.
Там какие-то слова кричать надо, но вот какие, хоть убей не помню. А еще в записях говорилось, что под личиной суженного может быть черт или сам дьявол. И если его не прогнать, то он выйти может. Там еще что-то про подарки от нечисти говорилось, и о том, что гнать его надо если не сразу, то уж точно после подарка: какой-нибудь вещи жениха.
