Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1988 год
В начале века в сельском хозяйстве Эквадора царствовало какао, потом трон занял кофе, в годы второй мировой войны господствовал рис. В конце 40-х годов правящие круги страны решили сориентировать национальную экономику на выращивание и экспорт бананов. До начала 70-х годов Эквадор жил почти исключительно за его счет.
«В тени бананов,— писал один латиноамериканский журнал,— укрепила свои позиции олигархия: латифундисты и финансовые монополии, крупные производители и торговцы. А вместе с ними укрепились и «структуры», которые обычно повинны во всех типичных бедах слаборазвитой латиноамериканской страны. Эти беды — глубочайшие социально-экономические различия между богатыми олигархическими группами и голодными народными слоями, эксплуатация, зависимость от внешних сил, неспособность начать индустриализацию и самостоятельное движение по пути прогресса».
Доходы от бананового экспорта были достаточно велики, и четыре десятилетия страна жила в довольно тихом, крестьянско-патриархальном ритме. Большая часть промышленных изделий и потребительских товаров ввозилась из США, и таким образом вроде бы отсутствовала необходимость развивать собственную промышленность, разнообразить промышленное производство, готовить в широких масштабах квалифицированную рабочую силу. Это положение как нельзя больше устраивало американские монополии, контролировавшие рынки сбыта, а следовательно, и производство бананов. В Эквадоре даже была в ходу поговорка: «В Эквадоре есть только два рода людей — или производитель бананов или веласкист». Банановодов не случайно ставили на одну доску со сторонниками бывшего президента республики Веласко Ибарры: сорок лет господствовал банан в экономической жизни страны, и около тридцати лет царил в политической жизни Веласко Ибарра.
К середине 60-х годов банановый буи в Эквадоре достиг пика: страна поставляла четверть мирового экспорта бананов.
Эсмеральдас: от бананов — к «Ойлдорадо»
— Раз уж ты хочешь разобраться нефтью, тебе придется съездить в Эсмеральдас,— сказал мой знакомый Хос Солис.— В Изумрудной провинции впервые ступила на эквадорскую землю нога испанского конкистадора Бартоло Руиса. Это было 21 сентября 1526 года в месте, названном Сан-Матео. Одна из первых провинций Эсмеральдас освободилась от испанского колониального гнета.
Сейчас ее отождествляют с «большой нефтью» страны: около города находится главный нефтеперегонный завод, а через новый порт эквадорская нефть вывозится за границу. Вот где предельно обнажены социальные противоречия, тисках которых задыхаются все наши провинциальные города. Да и по дороге увидишь немало.
Проезжаем Ягуачи, самый старый город провинции Гуаяс. Убогие домики на сваях, со стенами из бамбуковых жердей — избушки на курьих ножках в тропическом исполнении. Над ними тянется густой липкий аромат тростниковой патоки, им пропитан городок и окрестности.
Основная сельскохозяйственная культура в кантонах Ягуачи и Милагро —сахарный тростник. Эти места называют главной «сахарницей» страны. Три сахарных завода взяли в кольцо город Милагро, при них более ста тысяч гектаров плантаций, на которых работают свыше пятнадцати тысяч трудящихся.
Равнины, равнины — плантации сахарного тростника справа от шоссе простираются до горизонта. Слева — пастбища.
И вдруг сравнительно узкое до того шоссе раскидывается в многорядную автостраду с бетонированным покрытием. Она похожа на аэродромную полосу, от которой ответвляются и уходят в заросли тростника асфальтированные дорожки.
— А это и есть взлетно-посадочная полоса,— говорит сидящий за рулем Эухенио Хихон.— Две тысячи советников из Израиля придумали расширить шоссе, превратив его во взлетную полосу для «кфиров». Сначала строят такие полосы — потом продают и сами самолеты. Американские торговцы оружием предпочитают действовать через Израиль. Одна мафия!..
За окнами машины то поля пожелтевшей пожухшей кукурузы, то снова зелень — яркая, сочная.
— Скоро Хухан, центр рисоводческой зоны,— говорит Эухенио. — Сахарный тростник, кукуруза, рис... Однако тропическое побережье Эквадора немыслимо без бананов и какао. И действительно, в тени банановых рощ, под сенью деревьев прячутся от солнца кусты какао. А на обочинах местные крестьяне рассыпали початки кукурузы, какао-бобы — и сухо, и продувает...
Бабаойо, административный центр провинции Лос-Риос, как его часто называют — «бедная столица богатой провинции». Поразили вооруженные полицейские патрули на улицах города через каждые два-три квартала. Оказалось, недавно жители окраинного района Бар-Рейро разгромили здание провинциального правительства в знак протеста против того, что их «забыли», что в их районе все еще нет электричества. Волнения подавили силой, а проблемы остались... Погода испортилась: посыпалась морось, потом пошел крупный дождь, окрестности затянула сплошная молочная пелена. Участки черной распаханной земли, ненасытно впитывавшей дождевую влагу, сменяются обширными плантациями масличной пальмы. Все деревья горделиво выставили пышные гроздья семян — из них и производится пальмовое масло. Поселки из домов на сваях: это уберегает жилища от наводнений, от ползучих гадов, мелких хищников и грызунов.
По стенам домов — керамические горшки, разноцветные жестяные банки с цветами. Эквадорцы вообще неравнодушны к цветам, а крестьяне побережья — в особенности. Возле любой хижины, какой бы убогой она ни была, всегда посажено хоть немного цветов. Здесь цветоводство — промысел. И цветы в горшках на стенах — вместо вывесок «Продажа цветов».
— В 60-е годы правительство выделило земельные участки в этой зоне отставным военным,— рассказывал Эухенио.— Одним — «за службу», другим — продали по сходной цене. Высшие офицеры обзавелись настоящими поместьями и влились в слой латифундистов. Кто чином поменьше, сами осваивают и обрабатывают землю. В сущности, произошло сращивание части командного, хотя и отставного, состава армии с местными помещиками.
Свои комментарии Эухенио закончил невеселой шуткой:
— До создания военно-аграрного комплекса, правда, не дошло. Да в этом и нет нужды — страной и без того заправляют генералы да латифундисты... Проскочив по старинному железному мосту, под которым безумствовал коричневый поток речки Кининдеу, углубились в крутобокие зеленые холмы.
Широкая раздольная река — это знаменитая Эсмеральдас, самая протяженная, вторая после Гуаяс по полноводности на эквадорском побережье. Она собирает воды с двадцати тысяч квадратных километров. В двух километрах от впадения ее в океан стоит на левом берегу реки торговый порт.
Когда-то воды Эсмеральдас, может быть, и выносили на берег драгоценные зеленые камни. Но скорее индейцы выменивали изумруды у соседей, населявших нынешнюю Колумбию. Но и не будь двух этих причин, можно понять испанцев, назвавших реку Изумрудной: вечнозеленая растительность столь густа и плотна, так сверкает на солнце, что сравнение ее с драгоценным камнем вполне справедливо.
Друзья моего попутчика Эухенио Хихона первым делом повезли нас отведать даров моря. Мы устроились под высоким навесом из пальмовых листьев на берегу, и мое внимание тотчас привлекло изображение герба провинции Эсмеральдас на стене. Зеленый берег, на нем — банан, с которого свисает связка плодов. Груда фруктов, рыбы, моллюски, цветы. Над этими дарами земли, речных и океанских вод нависает рог изобилия, из него сыплются золотые монеты. На переднем плане — динамичная фигура негра с факелом Свободы в руке. Фон — Тихий океан и восходящее солнце. Венчают герб крона кокосовой пальмы и золотая лента с девизом: «Свободный — потому что мятежный, и потому что мятежный — великий». Словом, герб вмещает и природные богатства края, и этнические особенности населения, и борьбу негров за свободу, и символику светлого будущего.
И над всем — звучит оркестр, в котором держит первенство маримба — ксилофон.
— Жизнь без маримбы — не жизнь,— говорит один из гостеприимных хозяев, школьный учитель Хосе Гомес.— Ее звуки бодрят, зажигают, обволакивают. Они придают жизни неповторимый колорит с большим привкусом Африки.
Да, «привкус Африки» ощущается в Эсмеральдасе: в музыке и танцах, в цвете кожи местных жителей — негров, мулатов и метисов, в их нравах и обычаях, в легендах и традициях. Жители Эсмеральдаса с гордостью напоминают о том, что в свое время там существовала «негритянская республика», что 5 августа 1820 года население провинции провозгласило в приморском поселке Рио-Верде независимость от Испании, что один из кантонов носит имя народного героя Элоя Альфаро...
