Лара Грей - Дом теней
– О каком задании ты говоришь? – Джек остановился у одного из четырех высоких окон гостиной. В ночном небе облака одно за другим пытались закрыть луну.
– Если бы я знала… – Симона тоже поднялась и подошла к Джеку. – По крайней мере мы теперь знаем, чья неприкаянная душа обитает в Халфорд-Мэноре.
Мужчина медленно повернулся к ней. На его каменном лице лишь слегка дрожали уголки губ:
– Ты полагаешь, что нам известно, кто это?
– Да.
– Не произноси это имя, – пробормотал он и прислонился к стене. Его трясло. – Это звучит так невероятно, так ужасно.
– Мы знаем, о ком идет речь. Этого человека при жизни ты глубоко уважал. Она даже попросила меня ее освободить. Я уверена, что мне это удастся только с твоей помощью, Джек.
Джек кивнул и привлек Симону к себе.
– То есть ты думаешь, что дух… это Карен Макдоусон? – с трудом выговорил он. – Невозможно!
Симона была серьезна как никогда.
* * *
В эту минуту в камине погас огонь, и в гостиной воцарилась кромешная темнота. Все еще тлеющие угли не давали никакого света. Могильный холод охватил молодых людей. Симона прижалась к мускулистому телу Джека, инстинктивно ища защиты. Он успокаивающе погладил ее по голове.
– Джек, – прошептала она. – Что это значит?
– Пока не знаю.
Девушка хотела что-то сказать, но в это мгновение в воздухе снова возник нестройный хор из тысяч шепчущих голосов. Сначала он звучал тихо и неразборчиво, затем все громче, пока не стал походить на вой ветра.
– Она здесь, – прошептала девушка. – Она рядом с нами.
Затем она вдруг отстранилась от Джека и вышла на середину гостиной.
– Карен! – крикнула она дрожащим голосом. – Покажись нам!
Ничего не произошло. Сердце девушки бешено колотилось.
– Что ты хочешь? Тебя смущает присутствие Джека?
– Джек… ты должен… нам помочь, – отчетливо прозвучало сквозь вой голосов.
Симона посмотрела в сторону окна, выделявшегося серым пятном в темном помещении. Джек вздрогнул, когда до него дошел смысл слов.
– Что я должен сделать? Что мне сделать, чтобы освободить тебя? – молодой человек старался говорить уверенно.
– …нам помочь… пожалуйста… больница…
– В больнице? – Джек Равитт лихорадочно размышлял, какое отношение Карен Макдоусон имеет к больнице. – Что ты имеешь в виду?
– Тайна… там… наше спасение…
– Какая тайна? – вступила в странный разговор Симона. Ее знобило, выворачивающий наизнанку запах тлена затруднял дыхание. Ей казалось, что она стоит у ворот в ад. Широко раскрытыми глазами девушка всматривалась в темноту, но не видела призрака. Карен не хотела показываться Джеку?
– … сейчас ухожу… слишком слабая … скоро… спасение…
Жуткий шепот быстро стих.
– Подожди же! – прозвучал в темноте голос Джека, но призрак уже исчез.
Сначала слышалось лишь тиканье часов, а затем с новой силой разгорелся камин, и поленья бодро затрещали, разбрасывая искры. Приятно согревающий огонь обрадовал Симону и Джека, стоявших в обнимку посреди гостиной.
– Боже мой, – наконец произнес Джек, зарывшийся лицом в приятно пахнущие волосы девушки. – Такого со мной еще никогда не было.
– Зато теперь ты мне веришь.
– Ну конечно, – улыбнулся он, и их губы слились в долгом поцелуе.
В этот момент толстые стены особняка содрогнулись от раската грома.
* * *
– Ты действительно не хочешь, чтобы я остался на ночь, на всякий случай? – Джек стоял на крыльце Халфорд-Мэнора и рассеянно поигрывал ключами от машины.
– Нет, – Симона уверенно покачала головой. – Я справлюсь. Если хочешь, можешь заехать завтра утром, если будешь поблизости. Ночь я как-нибудь переживу.
Она с улыбкой ткнула его пальцем в грудь:
– Доверься мне. Я уже две ночи провела в компании с Карен. И помни: я должна ее освободить. Это я смогу сделать, только если останусь в живых. Так что же мне может угрожать?
– Женская логика, – покорно согласился Джек. – Какие тут могут быть еще аргументы?
– Вот именно! – сказала Симона и поцеловала его на прощание в щеку. После громового раската во время их последнего поцелуя она старалась избегать нежных прикосновений. Кажется, дух Карен Макдоусон был ревнивым.
– Никаких шансов тебя переубедить? – спросил Джек в последний раз.
– Никаких шансов, – с улыбкой ответила Симона.
– Ну, тогда сладких снов!
– Договорились! – в глубине души она очень надеялась на спокойную ночь. Она была ей так необходима.
* * *
После того как писательница заперла тяжелые дубовые двери Халфорд-Мэнора, она решила пройтись по дому и еще раз проверить, все ли окна закрыты.
Дрова в камине гостиной почти прогорели. Зевая, Симона стала подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Перед ней уходили в темноту стены коридора. Разве она не зажигала настенные бра с симпатичными розовыми абажурами? Сейчас они не горели. На втором этаже ее окружала непроницаемая темнота.
Беспокойство стало одолевать Симону, и ее сердце застучало быстрее. Она стояла на лестничной площадке и вглядывалась в темноту. Ей показалось, что на другом конце коридора из темноты проступили контуры человеческой фигуры. Когда она почувствовала ледяное дуновение, то не оставалось никаких сомнений. Беспокойный призрак Карен снова ее навестил.
– Карен! – крикнула она срывающимся голосом и вцепилась в деревянные перила лестницы. – Покажись, если ты мне хочешь что-то сказать.
Сначала ничего не происходило. Силуэт неподвижно висел в воздухе. А затем в темноте раздался протяжный жалобный вопль. Он звучал так душераздирающе, что у Симоны мурашки поползли по спине.
– Это еще что значит? – пробормотала она.
Жалобный крик перерос в вой. Девушка отпустила перила и зажала обеими руками уши. Но это не помогало.
– Ты ревнуешь меня к Джеку? – крикнула Симона в темноту.
Болезненный вопль стих, и она разобрала долетевшие до нее слова:
– Он принадлежит мне… У тебя нет никакого права…
– Это чушь! – возмутилась писательница. – Он мне рассказал, что был влюблен в тебя. Но сейчас ты мертва. Возможно, я ему нравлюсь потому, что похожа на тебя.
– Я его возлюбленная… Вы должны меня освободить, и только тогда путь к вашему счастью будет открыт…
– Что мы должны сделать? – Симона убедилась, что дух Карен отличался повышенной ревнивостью. Удивительно, что у призрака есть человеческие эмоции…
– Освободить меня… Время скоро придет…
Симона успокоилась и покачала головой:
– Я не имею никакого понятия, как мы можем помочь тебе обрести покой!
– Ты узнаешь… Скоро… Очень скоро…
Наступила тишина. Лампы на стенах ожили и залили коридор приятным мягким светом. Призрак на другом конце коридора исчез, а вместе с ним и пронизывающий холод.
* * *
Тени, отбрасываемые старой мебелью, сегодня казались ей особенно длинными, комната производила на Симону мрачное впечатление. Она в нерешительности остановилась в дверном проеме и огляделась. Белесый свет луны проникал сквозь высокие окна, наполняя спальню мертвенным, бледным сиянием. Симона покачала головой и несколько секунд помассировала себе виски, а затем начала нащупывать рукой выключатель. Когда что-то холодное и колючее, похожее на лапу с когтями, схватило ее за запястье, она вскрикнула от ужаса. Симона попыталась вырвать руку, но безуспешно. Ее держали крепко. Девушка нисколько не сомневалась, что имеет дело с потусторонней силой. Силой из царства мертвых…
– Карен? – прошептала она дрожащим голосом. Ее тут же обдало порывом ледяного ветра. Девушка посмотрела на окно, но оно было плотно закрыто, и шторы не колыхались.
– Карен, – набралась смелости Симона и снова обратилась к девушке-призраку. – Что ты хочешь от меня?
Она смотрела на свое запястье. Ничего не было видно, никакой когтистой лапы или руки. Но девушка продолжала ощущать, как кто-то стиснул ее руку и крепко держит. Она не успела в третий раз обратиться в пустоту, как раздался зловещий смех.
– Ты принадлежишь мне, Симона, – раздался в комнате неприятный голос. – У тебя нет другого выбора! Помоги мне или умри!
– Так скажи мне, наконец, что нужно сделать, чтобы тебя освободить! – крикнула писательница хриплым голосом. – Если ты мне не скажешь, что я должна сделать, я не смогу тебе ничем помочь.
