Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год
В последние годы отреставрирован исторический памятник Кувейта — Красная Крепость в городе Джахре. Во время празднования Дня независимости здесь проводятся фольклорные фестивали.
К празднику крепость украшают традиционными бедуинскими коврами и национальными флагами. Посреди центральной площади деревянный помост, выстланный коврами. Для зрителей возведен навес, укрывающий гостей от уже жаркого в конце февраля кувейтского солнца. Школьники младшего и старшего возраста, ученики школ Джахры готовят целую программу, которая включает национальные танцы, песни, демонстрацию народных костюмов и, наконец, свадебную церемонию.
Издавна в Кувейте, как и в других странах Востока, костюму придавали большое значение. До сих пор очень распространенным подарком остаются одежда или ткань. Раньше шейх племени для того, чтобы прослыть в народе добрым и заботливым властелином, регулярно рассылал отрезы на платья женам своих менее процветающих соплеменников. У бедуинских племен был обычай в праздник Ид-эль Фитр, следующий после Рамадана, раздавать «кисву» (ткани на новые платья) своим женам и слугам.
Иногда платье выполняло самую неожиданную функцию. В 20-е годы, например, существовал обычай, по которому хозяйка могла пригласить гостей, вывесив на шесте перед палаткой свою нарядную одежду. Увидев этот сигнал, даже незнакомые люди могли воспользоваться гостеприимством хозяев.
Мужчины выглядят очень похожими один на другого в традиционной диш-даше белого (ее носят в торжественных случаях или повседневно в жаркое время года), серого, синеватого или коричневатого (для холодного времени года) цветов и головном платке (белом или в красно-белую клетку). Значительно реже можно увидеть платок в сине-белую, коричнево-белую или зелено-белую клетку. Основное украшение, надетое по поводу праздника, перевязь или пояс — тканые, плетеные, кожаные или чеканные, а также кинжалы в серебряных или позолоченных ножнах. На некоторых мальчиках поверх белой дишдаши надеты расшитые золотом черные безрукавки. Обувь мужской части населения Кувейта очень проста. Практически в любую погоду это кожаные шлепанцы, надетые на босую ногу.
Вышивка золотом и серебром — один из самых старинных видов рукоделия. Ее здесь делали еще в IV веке до нашей эры. И в наши дни вышивка металлическими нитями в странах арабского Востока в большой моде. Причем если раньше использовали золото, серебро и полудрагоценные камни, то теперь применяют драгоценные металлы редко. Мотивы же вышивки остаются традиционными. Обычно это рисунок из причудливо переплетающихся геометрических фигур или цветов, иногда орнамент из птиц — например, павлинов. Искусство веками передается из поколения в поколение. Но в последние годы все большую конкуренцию составляет машинная металлическая вышивка.
Ею украшают не только платья женщин — аби, но и покрывала, которыми кувейтские женщины традиционно закрывают головы и лица. На праздниках случается встретить девушек с непокрытыми головами и даже с распущенными волосами. Но это не типично для кувейтской женщины в обществе, и единственным оправданием служит юный возраст участниц представления.
Нельзя не упомянуть об украшениях, так любимых кувейтскими женщинами. В Кувейте трудно найти даже совсем маленькую девочку, руку которой не украшал бы золотой браслет, а в мочках ушей не блестели бы серьги. Традиционно бедуинские украшения изготавливались из серебра, иногда в серебро оправлялась бирюза, а вместе с бирюзой камень красного цвета, например, коралл. В наши дни даже бедуинские женщины все реже носят серебряные украшения — в моду вошло золото. Впрочем, в этом отношении кувейтские женщины не оригинальны...
Антонина Полякова
Дидье Дененкс. Выстрелы из прошлого
Глава первая
Саид Милаш
Дождь начался в четыре часа. Саид Милаш подошел к бачку с бензином, смочил в нем тряпку и вытер испачканные краской руки. Сменщик, рыжий парень по имени Раймон, встал на его место у печатной машины. Плакаты мерно ложились на подставку под резкий звук открывающихся клапанов. Время от времени Раймон подхватывал лист и перегибал его, чтобы проверить точность совмещения наносимой краски.
Какое-то мгновение Саид наблюдал за ним, а затем, решившись, попросил один из контрольных плакатов. Быстро одевшись, он направился к выходу из типографии, показав дежурному разрешение на уход в связи с болезнью родственника. В третий раз за последние десять дней.
Он шел мимо жалких ресторанчиков и маленьких гостиниц. Раньше они принадлежали французам, но со временем бывшие хозяева продали свои заведения алжирцам, которые сохранили их прежние названия.
Единственным исключением было кафе «Джурджура». Саид толкнул застекленную дверь кафе и очутился в большом зале. Привычный запах опилок и сырости исходил от свежевымытого пола. Человек десять, сидя у печки, наблюдали за двумя игроками в домино, и никто не обратил на него внимания.
Саид подошел к бару.
— Лунес пришел?
Хозяин отрицательно покачал головой и налил ему кофе.
Звук дверного колокольчика был едва слышен из-за стука фишек домино.
— Привет, Саид. Извини, опоздал: патрон не отпускал...
Саид обернулся и положил руку на плечо Лунеса.
— Главное, ты здесь. Пойдем в подсобку, нам осталось меньше часа.
Они вошли в маленькое помещение, заставленное ящиками и бутылками. На столе громоздились кипы бумаг, рядом с черным телефоном лежали счета.
Саид снял со стены рекламу, предлагавшую вина «Пикарди», вынул ее из рамки и осторожно вытащил листок, спрятанный между паспарту и плакатом. Лунес устроился за столом.
— Знаешь, «Реймс» не выдержит. Уверен, что он выдохнется до конца чемпионата.
— У нас есть более серьезные дела, чем разговор о футболе. Позвони руководителям всех пятнадцати групп. Скажи им одно слово «Рекс», они поймут. А я за это время переговорю с уполномоченными районов.
Они поставили машину в квартале Ла Вилет на бульваре Мак-Дональда, сразу за остановкой кольцевого автобуса, и направились ко входу в метпо. Находившаяся неподалеку казарма жандармерии казалась пустой, хотя стоянка перед ней была заставлена синими автобусами, в которых возят республиканские роты безопасности, в просторечии называемые по первым буквам — ЦРС.
Поезд тронулся. Контролер метрополитена заставил их немного подождать, прежде чем прокомпостировал билеты. Лунес подошел к плану и ткнул пальцем в станцию Бонн-Нувель.
— Пересадку можно сделать на Восточном вокзале, а потом на Страсбур-Сен-Дени.
— Лучше на Шоссе д"Антен. Ехать дольше, но зато у нас будет всего одна пересадка.
На каждой остановке в вагоны входили алжирцы. На станции «Сталинград» поезд был уже переполнен ими, и редкие пассажиры-европейцы стали оглядываться с тревогой. Саид усмехнулся, ибо вспомнил о плакате, который выпросил у Раймона перед уходом из типографии. Вытащив его из кармана, осторожно развернул и показал Лунесу.
— Посмотри-ка, что я печатаю два дня кряду.
Над фотографией актеров Жани Эспозито и Бетти Шнейдер плакат извещал о фильме режиссера Ревитта, название которого большими синими буквами кричало во всю ширину листа: «Париж принадлежит нам».
— А ты не думаешь, Лунес, о том, что Париж сегодня будет наш?
— На один вечер... Если бы все зависело только от меня, я бы с радостью оставил французам и Париж, и все остальное в этой стране — за деревушку в Алжире, где-нибудь в районе Ходна.
— Ты даже знаешь, куда хочешь ехать?
— Конечно. Саид помрачнел.
— Не обижайся. Уж если мы собираемся сегодня вечером, то только для того, чтобы иметь право дожить свои дни на родине.
Роже Тиро
Под холодным осенним дождем, лившим с утра, старое здание лицея имени Ламартина казалось тоскливее обычного. В классе царила гнетущая атмосфера. И не только потому, что преподаватель Роже Тиро рассказывал о средневековье. После плотного завтрака в столовой ученики, борясь с дремотой, едва слушали учителя, и Тиро с беспокойством подумал о том, не связана ли причина этого оцепенения с выбранной им темой.
С тех пор, как Роже Тиро узнал, что жена ждет ребенка, он увлекся положением детей в разные эпохи и постоянно включал краткие сведения из этой области в свои лекции.
Разве кто-нибудь интересовался условиями жизни новорожденных в XIII веке? Никто! Однако ему казалось, что исследования такого рода не менее интересны, нежели работы о хождении бронзовых монет в Аквитании или о производстве алебард в районе Нижнего Пуату.
Он откашлялся и продолжал:
— ...В XIII веке после периода естественного кормления новорожденных (он не посмел сказать «грудью») кормилицы нередко сами разжевывали пищу и давали ее младенцам, как только у тех прорезались зубы.
