Журнал «Если» - «Если», 2012 № 11
Николай Калиниченко
Темпориум: Антология
Составитель Эрик Брегис
Москва: Снежный ком, 2012. - 376 с.
2000 экз.
Аннотация извещает, что книга раскрывает тонкие взаимодействия человека со временем. Пожалуй, так оно и есть: привычных машин времени тут почти нет, псевдонаучные объяснения феноменов отнюдь не превалируют, зато «мистических» историй предостаточно.
Карамзин в рассказе Евгения Филенко «Пашквила» разглядел капиталистическое будущее, обрушившееся на Россию конца 1980-х, и не понравилось писателю-историку это завтра. «Пашквила» — несомненно, один из лучших текстов книги. В повести «Антонио» Александра Родсет через зеркала и сны соединяет знаменитого архитектора Гауди с медиумом нашего времени Эстер и… любовь побеждает все! Артем Белоглазов написал об «обмене судьбами», Ника Батхен — о секретной разработке спецводки, благодаря которой мы научились перемещаться во времени еще в годы Второй мировой. Герои «Закона сохранения» Александры Гутник научились растягивать/сжимать время с помощью антинаучного «временного элонгатора» из Древнего Египта; «Господин Одиночество» Тима Скоренко и вовсе лирическая история о человеке, получившем возможность возвращаться в собственное прошлое и менять его. Арина Трой изображает разумное Время, а Евгений Гаркушев доказывает, что темпоральные путешествия ничуть не труднее пространственных.
Состав сборника неравноценен по качеству. В числе наиболее интересных, художественно полновесных текстов стоит выделить рассказы маститого Александра Щеголева («Чего-то не хватает»), Юлии Зонис и Ины Голдин(«Ignis Fatuus»), Юлианы Лебединской («Творцы и человеки»), Натальи Корсаковой («Господин кулинар»), Владимира Рогоча («Свет, звук и время»), Натальи Фединой («Письма из будущего») и сатирическую новеллу Ины Голдин и Александры Давыдовой «Алые паруса».
Сборник предлагает многообразие темпоральных сюжетов и в целом заслуживает читательского внимания.
Валерий Окулов
Ник Перумов
Гибель богов-2
Книга первая: Память пламени
Москва: Эксмо, 2012. - 384 с.
100 000 экз.
В начале 1990-х, когда многие отечественные авторы пытались сформулировать наш ответ зарубежной фэнтези, Ник Перумов взялся за фанфик к «Властелину Колец». Разумеется, ругали. Но успех был. Следом появился уже самостоятельные «Хроники Хьёрварда» и первый роман «Гибель богов» (1994) — пожалуй, лучшая книга автора. Ее литературный уровень не уступает лучшей западной фэнтези, а главное — это бескорыстное, некоммерческое произведение. Автор вложил всего в одну книгу такое же количество сюжетного, идейного и образного контента, какой впоследствии с трудом умещал в трех-четырех романах.
И вот спустя 18 лет писатель сдувает пыль с потускневшего текста, превращая его в очередной затяжной цикл. Автор, который на протяжении долгих лет выдавал многотомные сериалы, не может перестроиться в одночасье. Верный себе, он деловито размазывает небогатый кусок масла по огромному ломтю хлеба. Туманные угрозы и странные предзнаменования заставляют богов и героев прийти в движение. Хедин Познавший Тьму и волшебница Сигрлинн отправляются в ностальгический вояж по старым адресам. Боевой маг Клара Хюммель острит свой меч в ожидании нового коварного врага. Тьма, как ей и положено, сгущается.
Поклонников Упорядоченного ждут полюбившиеся пространные диалоги, архаичная велеречивость героев и долгие рассуждения на тему космогонии. Боевки, конечно, тоже будут. Основная целевая аудитория — старые фанаты. Тем, кто подсел в поезд по дороге и не прочитал всей серии, возможно, сначала будет непонятно и скучно.
Перумов обещает, что ГБ-2 разрешит все накопившиеся загадки, подведет итоги и полностью раскроет карты. Нужно ли это читателям? Тут уж самому автору пора бы наконец разобраться с непомерно разросшейся вселенной. Хотя если в блогах и на тематических сайтах роман уже начали ругать, то, скорее всего, новому-старому циклу уготован успех.
Николай Калиниченко
Вехи
Вл. Гаков
Человек из нашего Карасса
Что означает вынесенное в заголовок понятие, всякому читавшему Курта Воннегута, объяснять не нужно. В этом месяце писателю исполнилось бы 90 лет, и всю свою литературную жизнь он обожал мистифицировать — всех и вся, включая, наверное, и себя самого. И, кстати, не раз открещивался от причисления его к фантастам. Но все истинные любители этой литературы сразу же, с первых переведенных и опубликованных в СССР произведений, без всяких колебаний поняли, ощутили: этот писатель — наш!
Курт Воннегут родился 11 ноября 1922 года в Индианаполисе (штат Индиана) в семье потомственных архитекторов — немецких иммигрантов в третьем поколении. Кровь предков еще сыграет злую шутку с будущим писателем, но это будет не первым и далеко не последним абсурдом, которые сопровождали Курта Воннегута-младшего всю его долгую жизнь.
Начало биографии будущего писателя и ироничного философа, впрочем, не обещало в перспективе ничего экстраординарного. После школы способный подросток поступил на химический факультет престижного Корнеллского университета. Хотя уже на первом курсе определился со вторым увлечением, оказавшимся главным в жизни Воннегута: стал заместителем главного редактора университетской газеты.
Уже на втором курсе судьба студента-химика и начинающего журналиста явила свой первый «вывих» — из тех, которые постоянно швыряли во Времени самого любимого героя Воннегута — Билли Пилигрима. Японцы потопили в бухте Перл-Харбор на Гавайях американскую эскадру, и Соединенные Штаты вступили в войну. Химик-второкурсник сразу пошел на призывной пункт добровольцем. Новоиспеченного «военспеца» направили обучаться инженерному делу в Технологический институт Карнеги.
А три года спустя мать Воннегута, наглотавшись таблеток, покончила жизнь самоубийством — и сделала это во второе воскресенье мая, когда американцы празднуют День материнства…
Так что на фронт Курт Воннегут прибыл уже травмированным. Послали его в Европу, где войска союзников с запада давили немцев, вплотную приблизившись к границам Германии. Наступление не было легкой прогулкой, противник сражался отчаянно, как и на востоке, где наступала Красная армия. И даже пытался контратаковать: это произошло в Арденнах в декабре 1944-го. Во время немецкого контрнаступления американская 106-я пехотная дивизия оказалась отрезанной от основных сил, и часть солдат 423-го пехотного полка попала в плен к немцам. В их числе оказался и этнический немец Курт Воннегут. И чуть не погиб, но не от немецкой пули, а от бомб американцев! Вот она, абсурдная ирония истории, как, впрочем, абсурдна любая война. Это убеждение он пронес через всю жизнь.
* * *Об обстоятельствах безумия, которое во многом сформировало писателя Воннегута, мы знаем в подробностях со слов его альтер эго Билли Пилигрима. Пленных свезли в Дрезден, определив на завод по производству… нет, не бомб и снарядов — витаминизированного солодового сиропа для беременных! Воннегута, говорившего на языке охранников и надзирателей, сделали старшим по группе. Но ненадолго. После того как он доступно объяснил конвоирам на их родном языке, что с ними произойдет, когда город займут русские, «умника», естественно, избили и тут же разжаловали в рядовые военнопленные.
По ночам пленных американцев запирали в помещении неработавшей скотобойни (номер ее, полагаю, напоминать не нужно?), а во время бомбежек загоняли в подвал, где раньше хранились мясные туши. Настоящих бомбоубежищ в Дрездене почти не было ввиду отсутствия сколько-нибудь значительных оборонных предприятий и прочих военных объектов. Мол, зачем строить убежища в городе, который все равно никто бомбить не станет!
Однако за два страшных февральских дня разбомбили так, что сравняли старинный город почти до основания. Это была акция устрашения (англичане называли ее акцией возмездия за Ковентри — такой же мирный старинный город, «отутюженный» асами Геринга). Стратегической целью Дрезден, превращенный, по словам Билли Пилигрима, в «лунную поверхность», точно не был.
Ютясь в подвале скотобойни, Воннегут и его товарищи пережили настоящую бойню, творившуюся на поверхности. А потом свозили трупы в братские могилы под проклятья выживших дрезденцев и летевшие из толпы камни. Но трупов все равно было так много, что дело поручили закончить солдатам с огнеметами…
Освободили Воннегута русские части: а ведь он предрекал подобное развитие событий своим охранникам. Случилось это в мае 1945 года на границе бывшей Чехословакии и тогдашней немецкой Саксонии.
