Журнал «Если» - «Если», 2008 № 04
Кашнер считает себя ученицей Толкина, и, судя по этой книге, считает по праву. «Томас Рифмач» удивительно смотрится на фоне современной фэнтези. На все произведение — единственный выстрел из лука, да и то в голубя. Кровь, конечно, льется… несколько капель, чтобы напоить неприкаянную душу и дать ей возможность рассказать о своих мытарствах. А традиционное для жанра слово «меч» не звучит вообще ни разу.
Зато есть XIII век, есть грязь по весне в холмах, дым в убогом жилище крестьян, приютивших менестреля Томаса, есть ощутимая толща времени, отделяющая наш просвещенный, но вконец изовравшийся век от варварского раннего средневековья, где честь и долг еще в почете. Есть эльфы, да такие разные, каких еще не встречалось. Любовь, страсть, гордость. Автору удалось написать об этом спокойно и мудро. Миф под пером Элен Кашнер обретает плоть, становится настоящей волшебной историей, которые так нравились Толкину. Однако в повести есть и напряженная интрига, только строится она не вокруг борьбы за трон, а вокруг истории несчастного рыцаря, потерявшего семью.
Орсон Скотт Кард говорил об авторе «Томаса Рифмача»: «Никто в наши дни не пишет на английском языке более элегантно и изысканно. Ее книги можно использовать на уроках как образец того, насколько чисто, ясно и прозрачно можно излагать мысли». Наверное, не случайно за работу взялись переводчики, которым принадлежит один из известных переводов «Властелина Колец».
Игорь Троицкий
Дмитрий Володихин
Интеллектуальная фантастика
Москва: ИПО, 2007. — 208 с. 1100 экз.
Монография Дмитрия Володихина базируется на опубликованных ранее статьях, однако для этого издания они были жестко увязаны воедино. Такой подход, конечно, более плодотворен, чем простая перепечатка своих текстов. Важно, что пишет Володихин эмоционально, раскованно, не чураясь ярких метафор, и одно это способно превратить читателя в единомышленника автора. Правда, при том условии, что особо вдумываться в текст читатель не станет.
А вот если все-таки вдуматься, пожалуй, поразишься произвольности и ангажированности авторских суждений. Володихин манифестирует существование в НФ трех «множеств» — массолита, хардкора и так называемой интеллектуальной фантастики (ИФ), условно граничащей с мейнстримом. И начинает сортировать писателей: это вот «массовики», это «интеллектуалы», а вон те забредают временами на территорию ИФ, но вообще-то ее критериям не соответствуют. Какая разница, что роман «Туманность Андромеды» в свое время оказал немалое воздействие именно на интеллектуальную жизнь страны? Не ИФ это, и точка. Или еще пример авторского произвола: критик уверяет, будто Ольга Ларионова не проявляла «духовной связи с комплексом либерально-демократических ценностей», но уже на следующей странице признает ее лидером «гуманитарной» НФ своего времени. Понимать это противоречие надо так: Володихину, признанному трубадуру «имперской» темы, очень хотелось бы уменьшить число своих оппонентов в прошлом нашей НФ (в настоящем их и так не густо), и никакая правда факта не в силах устоять перед этим желанием.
В целом же изобретенная Дмитрием Володихиным ИФ, похоже, выполняет ту же функцию, что и приснопамятный «турбореализм». Все эти «измы» придумываются скорее для того, чтобы публика обратила внимание на упоминающиеся рядом фамилии. Нормальная литературная технология, но не более. Для нашего понимания фантастики эта самая ИФ, кажется, не добавляет ровно ничего.
Александр Ройфе
ПУБЛИЦИСТИКА
Шинель Стругацкого
В этом месяце Борису Натановичу Стругацкому исполняется 75 лет. А его детищу — легендарному Семинару фантастики — скоро уже 35. Если же учесть, что первые шаги к созданию семинара были сделаны еще в 1973 году, то получается, что юбилей-то двойной! Вряд ли существует другое литературное объединение, способное похвастать таким долголетием. И при этом семинар до сих пор остается элитной Высшей школой литературной фантастики. С предложением рассказать о ней мы обратились к представителям трех поколений писателей. Только, вопреки обыкновению, начнем с самого молодого голоса и закончим воспоминаниями ветерана.
Дмитрий КОЛОДАН:
Мне кажется, мало что так влияет на автора, как «среда литературного общения». Дело даже не столько в знаниях (хотя они играют большую роль), сколько в общей атмосфере вовлеченности в литературный процесс. В некотором роде это важная составляющая того «первичного бульона», из которого зарождается жизнь. Для меня такой средой стал семинар Бориса Стругацкого.
На семинар меня привел Андрей Лазарчук, с которым мы познакомились на «Росконе». Случилось это весной 2005 года, с тех пор я стараюсь не пропускать ни одного заседания. На то время у меня в активе было всего полтора фантастических рассказа. Именно с приходом сюда для меня началась настоящая литературная работа. С 2007 года я являюсь действительным участником семинара (и, похоже, самым молодым). Для меня это стало, пожалуй, одним из самых больших на сегодняшний день достижений.
Если говорить об атмосфере, которая царит на семинаре… Я охарактеризовал бы ее как «дружелюбно-рабочую». С упором на «рабочую». А где еще можно обсудить новые, еще не опубликованные романы и рассказы признанных мастеров нашей фантастики — Андрея Лазарчука, Святослава Логинова, Вячеслава Рыбакова? Понять, как одно и то же произведение действует на разных людей?
Для меня такая информация всегда обладала огромной ценностью. Семинар учит работе с текстом — как со своим, так и с чужим. Учит не нудными лекциями, а яростно, живо, интересно, заставляя по-новому взглянуть на привычные вещи. В качестве примера, как это бывает на семинаре, можно привести обсуждение рассказа Святослава Логинова «Толкование сновидений» («Сонник»), позже опубликованного в «Если».
На семинаре рассказ прозвучал в авторском исполнении, а участникам предлагалось угадать концовку. То, что на первый взгляд кажется развлечением, на деле обернулось прекрасным уроком по композиции и работе с деталями.
Обидно только, что молодые авторы если на семинар и приходят, то редко. А для многих это могло бы оказаться полезным. Как минимум, туда стоит сходить, чтобы прикоснуться к пишущей машинке братьев Стругацких. Есть легенда, что только после этого начинается настоящая жизнь в фантастике. Я в приметы не верю, но…
Антон ПЕРВУШИН, староста семинара с 2003 года:Семинар под руководством Бориса Натановича Стругацкого является старейшим литературным объединением в стране.
Он возник в марте 1974-го[6], в годы, когда издание фантастики в стране контролировала так называемая «молодогвардейская» группа, делавшая ставку на массовое издание отвлеченной от действительности и малохудожественной НФ. При этом любым другим фантастам доступ к печатным площадям был перекрыт. В подобных условиях казалось логичным создать из молодых писателей некую группу, которая одним своим существованием привлекала бы к себе внимание и вынуждала бы литературных чиновников как-то на это существование реагировать.
К тому времени ленинградские фантасты уже имели опыт объединения в литературные группы. Перед войной в Ленинграде был создан Дом занимательных наук, в котором собирались Александр Беляев, Яков Перельман, Николай Рынин, Вадим Никольский и другие. В начале 1970 года возник Семинар молодых фантастов при Секции научно-фантастической и научно-популярной литературы Ленинградской писательской организации СП РСФСР под руководством Ильи Иосифовича Варшавского, он просуществовал чуть более двух лет. Однако оба эти объединения не были чисто жанровыми, туда хаживали и представители научно-популярной прозы.
Установка же Стругацкого поначалу отличалась жесткостью: семинар могут посещать только фантасты и только активно пишущие фантасты. Сохранился любопытный документ той эпохи — «Устав Семинара фантастической литературы под руководством Б.Н.Стругацкого». В нем вполне конкретно говорится, что действительный член семинара может быть исключен из состава этого объединения в случае «прекращения литературной деятельности». Сама литературная деятельность определялась регулярным посещением заседаний Семинара, представлением новых рукописей совокупным объемом не менее четырех-пяти авторских листов в год, проведением творческих вечеров не реже одного раза в три года и курированием кандидатов в действительные члены.
Вот уже тридцать пять лет единственным и незаменимым руководителем семинара остается Борис Натанович Стругацкий. Однако он вправе назначать старосту, который ведет административную и протокольную работу. Первым старостой был назначен ленинградский фантаст Андрей Балабуха, занимавший эту должность до 1977 года.
