Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1982 год
...На рассвете нас разбудил Юрий Александрович Курочкин. С ним и Екатериной Митрофановной Богомоловой, сотрудниками Института нормальной физиологии имени П. К. Анохина АМН СССР, мы встречались еще в Москве. Они стали нашими первыми консультантами по проблемам одомашнивания лося.
— Люстра телится,— толкал меня Курочкин.
— Какая Люстра?— спросонья я ничего не мог понять.
— Да наша лосиха Люстра, она же Люська...
Лосиха, лежа под кустом, настороженно на меня поглядывала. По совету
Юрия Александровича я разговаривал с Люськой, рассказывал, какая она красивая и умная — и лосиха внимала спокойно и доброжелательно. Я мог неторопливо сориентироваться, что важнее снимать в первую очередь. Конечно же, лосят: вот они, два брата-близнеца, совсем еще мокрые, качаются на длинных ножках. На одном лосенке укреплены датчики, длинный желтый провод тянется к электрокардиографу.
Екатерина Митрофановна диктует в микрофон:
— Шесть часов пятьдесят четыре минуты. Люпин пытается перешагнуть через поваленный ствол, не может преодолеть преграду, поворачивает и идет к Юре...
Лосенок действительно потянулся к Юрию Александровичу. Похоже, он принял за мать первое живое существо, встретившееся ему в жизни. Так происходит импринтинг (запечатлевание), и с этого начинается процесс приручения дикого животного.
Люська лежит спокойно. Чувствуется, что людям она доверяет. Но вдруг резко вскакивает и, прижав уши, бросается в ближайшие кусты. Оттуда с шумом уносится прочь другая лосиха.
Лосиха никогда не подпустит к своим детенышам другую, так как в этом возрасте они могут принять за мать ту, чужую. Им это может стоить жизни, ведь первые дни они питаются только молоком.
«Если Люська видит в чужой лосихе врага,— рассуждал я,— значит, она чувствует себя матерью новорожденных лосят. Почему же тогда она спокойно отдает их людям? Неужели они для нее ближе, чем такая как она сама?» Ответа я, к сожалению, так и не нашел.
Второй лосенок, которого во время съемок я потерял из виду, уже пытается сосать мать. У физиологов по-прежнему работают приборы. Перо самописца чертит на бумажной ленте резкие пики и длинные спады: впоследствии в лаборатории специалисты расшифруют их и прояснят ощущения новорожденного лосенка в первые минуты жизни.
В загон приходит Полина Николаевна Витакова, похоже, самый главный человек на ферме. Это она встретилась нам тогда в снежном поле. Сейчас она принесла Люське в ведре картошку.
Люська хочет встать ей навстречу.
— Не надо, Люся, лежи, лежи. Каких детишек хороших принесла! Умница, Люся, рекордистка.— Полина Николаевна умело и быстро сдаивает молоко в небольшое полиэтиленовое ведерко.
Лосиха пытается облизать лицо Полины Николаевны, когда та протягивает ей на прощанье горбушку черного хлеба. Молока в ведерке немного, и предназначено оно лосятам, только поить их уже будут из бутылки с соской.
На следующий день появилась двойня у Калинки: Карат и Карамба. Но этих лосят у матери не отнимают. Они остаются вместе с ней в специальном загоне возле сарая, где Полина Николаевна доит лосих.
Семья эта находится под наблюдением физиологов: необходимо сравнить, как будут развиваться малыши при матери и в «детском саду», где их уже около десятка. Калинка бдительно охраняет своих лосят, не подпуская к ним никого из посторонних. Исключение она делает лишь для Юрия Александровича с Екатериной Митрофановной и их молодого помощника Саши Минаева. Саша по профессии физик и работает в одном из московских научно-исследовательских институтов. Но каждую весну и осень (во время отела и гона) Саша приезжает сюда в свой отпуск и помогает физиологам вести наблюдения, налаживает портативные рации, во время отелов бывает акушером, следит за электрооборудованием в доильном отделении, чинит проводку...
Пять лет наблюдают ученые за поведением животных в условиях, близких к естественным. И не просто наблюдают, но и пытаются объяснить механизм появления тех или иных реакций и поступков животных. С этой целью и записываются кардиограммы у новорожденных. Уже удалось выяснить, с каким генетическим «багажом» появляются на свет лосята, чему они обучаются в первую очередь, чему — в дальнейшем. Оказывается, «блок эмпирической памяти» новорожденных практически чист, и заполняют его малыши с первых минут жизни.
Как-то утром на ферму вернулась Леска. Эта лосиха перед самым отелом вырвалась из загона и скрылась в лесу. И вот, оставив лосят где-то в зарослях, она пришла к людям за подкормкой. Теперь с ее помощью можно было разыскать и новорожденных, чтобы привести их на ферму. У Саши Минаева была даже специально разработанная методика для подобных случаев.
Уже несколько лет он конструирует миниатюрные передатчики, которые укрепляются на ошейниках лосей, и, поскольку эти животные ведут малоподвижный образ жизни, разыскать их с помощью специального приемника удается довольно быстро.
Пока Полина Николаевна кормила Леску, Саша закрепил передатчик на ошейнике лосихи. Некоторое время она побыла в загоне, полизала в кормушке кусок каменной соли, а потом направилась к выходу и ушла в лес.
Саша надел наушники и сразу поймал сигнал. Леска ходила где-то рядом. Но скоро сигнал начал ослабевать, и тогда наша группа — Саша, егерь Владимир Иванович Матвеев, Полина Николаевна и мы с режиссером Натальей Алексеевной Филипповой в качестве добровольных помощников двинулись вслед за лосихой.
Когда мы вышли на берег Покши, звук Лескиного колокольчика затихал в березняке на противоположном берегу. Паводок еще не спал, и пришлось искать переправу. Она оказалась в нескольких километрах вверх по течению. Пока переправлялись, сигнал снова пропал, и теперь мы шли наугад вниз по реке к тому месту, где переплыла Леска, потом стали углубляться в чащу. Наконец Саша поймал сигнал.
Леска была где-то неподалеку. Прошли вперед еще и на лесной опушке увидели лосиху. Она беспокойно кружила на одном месте, похоже, искала лосят.
С уздечкой в руках Полина Николаевна направилась к ней, а мы остались в кустах. Увидев человека, лосиха бросилась бежать, мы же начали искать лосят. И хотя следов на поляне было предостаточно, малышей на месте не оказалось. Оставалось предположить, что их кто-то спугнул и они ушли отсюда, хотя такое случается очень редко: обычно лосята не покидают места, где их оставила мать.
Матвеев неподалеку нашел следы рыси, но ни крови, ни других свидетельств трагедии так и не обнаружили.
Все лето встречали мы потом в этом месте лосиху, но одну, без малышей...
Наши лосята подрастали. Стоило войти к ним в помещение, они тут же сбегались: самые нетерпеливые поднимались на задние ноги, тычась своими мордашками прямо в лицо и требуя молока. Зато, заслышав шум трактора, настораживались и, если он приближался, бросались искать защиты у девушек-лосеводов.
Тракторист Витя Гуляев привозил ветки берез и рябины: малышам уже, кроме обычной порции молока, полагался зеленый корм.
Вскоре лосят стали приучать к групповому кормлению. Мы сколотили из досок кормушку с прорезями для бутылок и прибили ее к стене на высоте около метра от пола. По сигналу рожка лосят впускали в «столовую», и они опрометью бросались каждый к своей бутылке. Не обошлось и без недоразумений. Малыши сначала не могли понять, что молоко можно получить где-то еще, а не из рук человека. Первый урок выглядел так: Анатолий Павлович Михайлов, научный сотрудник, с бутылкой молока шел к кормушке, а за ним бежал лосенок. Бутылка закреплялась в прорези кормушки, но проходило какое-то время, прежде чем самые понятливые замечали соску в новом месте и хватали ее. Другим же приходилось соску вставлять в рот силой. Но со второго урока новую поилку освоили все.
На прогулках лосята доставляли массу хлопот девушкам-лосеводам — Лене и Марине. В прогулочном дворике у малышей было несколько мест, к которым их притягивало точно магнитом. В центре площадки торчал старый пень, вокруг которого почти не было травы и виднелась земля. Вот эту землю с удовольствием и ели лосята: растущий организм таким путем пытался удовлетворить потребность в солях и микроэлементах, которые содержатся в почве. Но Анатолий Павлович опасался инфекций, и девушкам строго-настрого было приказано следить, чтобы лосята «земли не ели». Поэтому каждая прогулка напоминала карусель. Лена или Марина отгоняли от земляных проплешин самых нетерпеливых, они убегали, но на их место тут же устремлялись другие; и вскоре по площадке носилась вся группа...
Иногда малыши начинали играть. Игры эти скорее напоминали борьбу. Лосята брались «перебодать» кого и что угодно: одинокую березу, друг друга и даже своих воспитательниц. А однажды такая игра закончилась слезами человека. Анечка, дочь одной из сотрудниц, сидя на корточках, гладила лежащего лосенка; в этот момент к ней осторожно, прижав уши, стал подкрадываться другой, тихоня Янычар. Подойдя сзади вплотную, он огляделся, подождал и, неожиданно вскинувшись на задние ноги, передними толкнул девочку, а потом отскочил в сторону и с невинным видом принялся жевать рябиновую ветку.
