Журнал «Если» - «Если», 2012 № 12
— Конечно!.. Если всякие чужаки под копытцами путаются!..
Митька мигом выпал из мечтаний и насторожил ушко. Кажется, местная Тренеу (весьма опасная особа: то приторно-жеманная, то вульгарно-крикливая) вознамерилась свалить ответственность за нечаянный порез на безответного приживала. Просто наглость с ее стороны! Как всегда…
Когда Щипчики просекли Кожицу до Крови, серенький приемыш находился на Предплечье — все это видели! Да, никто не спорит, перебирал копытцами, норовя подступить поближе, однако даже и Запястья не достиг! Как он мог, спрашивается, навредить работе Пальцев?
— Какие чужаки?! Какие чужаки, дорогая подруга?..
— Такие! Ишь пригрела… Язычок ей не с кем почесать!
— Да где он? Ну?! Покажи!..
— А нету! Спрятался!
— И что?
— А раз спрятался, значит вину за собой чует!
Услышав такое, Митька немедленно вылез на Тыльную Сторону Ладони.
— Мешать не хотел… — очумело озираясь, просипел он. — Ну и вот…
* * *Рыжая Крима была вне себя. Глазенки чуть искорками не сыпали.
— Ты что меня подставляешь? Поссорить хочешь со всеми?
Митька стоял потупившись. Все это было чертовски несправедливо, но начнешь оправдываться — станет хуже.
— Никогда у нас порезов не было! Еще и до Крови!..
Митька переступил с копытца на копытце и покорно вздохнул. Насчет того, что раньше не было порезов, — вранье. Собственными ушками вчера слышал, как ответственная за Кровоснабжение жаловалась, будто Сосуды расположены на редкость неудачно, слишком близко к Коже, чуть тронешь Щипчиками — и готово дело!..
— Приютили его, пригрели — а он?.. До каких, спрашивается, пор мне тебя покрывать!..
Предварительная выволочка происходила на опустевшем Запястье. Прочему персоналу Рыжая Крима приказала отступить за Локоть, где они сейчас и толпились, кто злорадствуя, кто сочувствуя.
— Причем знала же, знала: дурная это примета — чужака принять! Еще и с Самца!.. Вот выставим тебя…
— Куда? — беспомощно спросил Митек.
Рыжая Крима запнулась, моргнула. А и впрямь — куда?
Глава 11. Безродный
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою».
Сергей ЕсенинСудьбу виновного решали чуть ли не всем коллективом, причем не на Темени, а в области Пупка, сквозь который (вот диво-то!) продето было массивное Кольцо из Неживой Материи — и, по всему видать, недавно. Слова «Плешь» на Таньке не существовало, как не существовало и самого явления, ибо за состояние Волос на Голове лично отвечала Этерафаопе Аброн, категорически запретившая скапливаться на вверенном ей участке.
Поражало и другое: если на Плеши, помнится, громыхал один Менингит, а остальные помалкивали, то здесь гомонили все кому не лень, так что даже и не поймешь, кто главный.
Первой речь держала Тренеу.
— А то мы не знаем, — шипела и клекотала она, — до чего они там довели свое Тело! Развалили, разрушили, Нервы раздергали… Вспомните, что было в прошлый раз! Сколько мы потом устраняли Гематому под Левым Глазом! А перебежчики? Мало нам было Морпиона? Бегут и бегут с этого Димки…
— С Дмитрия Неуструева, — машинально поправила начальница Спинного Мозга Тафрео (она вроде как вела собрание и единственная восседала прямо на Кольце). — Давай все-таки придерживаться политкорректности…
Очередное невообразимое слово прозвучало столь грозно, что невольный виновник склоки (он сидел чуть поодаль, покорно склонив рожки) поежился и судорожно вздохнул. Да уж, что-что, а стращать здесь умели.
— А они ее придерживаются?! — запальчиво возразила Тренеу. Собрание взорвалось и загалдело.
Нет, кажется, речь шла не о способе наказания, а о чем-то другом. Митька снова позволил себе малость отвлечься, расслабиться — и неожиданная мысль посетила его. А вдруг и впрямь (подумалось бедняге) Дмитрий Неуструев перестал подчиняться приказам совсем недавно, а они-то с Арабеем решили, будто так было с самого начала… То есть Телом, в принципе, все же можно управлять?..
Как ни странно, радости мысль не доставила. Видимо, Митька свыкся уже с Мирозданием, где роль чертиков сводилась к подтанцовке. Да и само рассуждение выглядело несколько сомнительно: Тело не грызет Ногти — следовательно, Тело управляемо…
Да, но ведь чертики формируют Зародыш в Утробе! Или тоже лишь делают вид, что формируют, а Тело строит себя само?..
— Он разлагает! — кричала Тренеу. — Одним своим присутствием он разлагает!..
— По-моему, она на тебя неровно дышит… — тихо процедила сидящая рядом Рыжая Крима. — Вот дуреха…
— Работать на Самце — и сохранить идеалы? — кричала Тренеу. — Так не бывает!..
— Выкинуть его ко всем чертям!.. — завопила еще одна истеричка, и сборище вновь потонуло в гвалте.
Невероятно, однако нашлись свидетели, собственными глазенками видевшие, как приемыш дернул некую Мышцу на Предплечье, отчего якобы и случился порез.
— Ну-ка потише там! — потребовала Тафрео, и гомон пошел на спад.
— Насколько я понимаю, — холодно промолвила она, дождавшись относительной тишины, — девушки требуют Высшей Меры?
Стало совсем тихо.
— Почему? — оторопело спросил кто-то.
— Выбросить ко всем чертям, — утомленно пояснила Тафрео, — это ведь выбросить в Бездну, так?
Зашушукались, вроде малость поостыли.
— Н-ну… зачем же?.. — промямлила захваченная врасплох Тренеу. — Ко всем чертям… Откуда пришел. Обратно. На Димку.
— В смысле, на Дмитрия Неуструева, — уточнила педантичная заведующая Спинным, Мозгом. — А где он?
Действительно, где? Вот уже несколько дней как символ мирового зла исчез с небосклона, а перегонять приблудного на первое подвернувшееся Тело — задача не из легких. Кому нужны путающиеся под копытцами чужаки!
— На Виталика?.. — заранее усомнившись, предложил кто-то.
— Да кто его пустит на Виталика? Там уже умные все! Им вон Морпиона хватило…
— А что вы имеете против Морпиона? — вякнула заплаканная Фтхауэ.
— Да уж лучше Митька, чем твой Морпион!
— Это почему же он мой?!
— Тихо, девки! Дайте хозяйке слово!
— Не по-ня-ла… Это кто здесь хозяйка?
— На Пупке, между прочим, заседаем!
— На Животе, а не на Пупке!
— Ну все равно… вокруг Пупка.
— Вот ты, подруга, даешь! Этак все Тело, получается, вокруг Пупка…
Недовольная Тафрео громко поцокала копытцем по Кольцу. Не сразу, но утихомирились.
— Говори давай, — разрешила начальница Спинного Мозга. — Только по сути…
Ответственная за Пупок встала, всхлипнула.
— Ну работать же невозможно! — взмолилась она. — Сил моих больше нет… Кольцо уберите!
Собрание возмутилось.
— Эх, ничего себе! Как ты его теперь уберешь?
— Гля, нежная нашлась! А мне, думаешь, с Кольцом в Ухе каково работать? Кольцо ей убери… Нет, вы слыхали такое?
— Мы о чем вообще говорим? О Кольце или о Морпионе?
— Да погоди ты с Морпионом!.. Как это — уберите? Что за придурь?..
— Куда только ни обращалась! — Несчастная поворачивалась во все стороны, ища и не находя сочувствия. — До Смотровой доходила… Зачем его тут вообще установили? Только мешается… и Телу вред наносит…
— А что на Смотровой сказали?
— Сказали, не твое дело… Иди работай, сказали…
— Да ты что, лучше всех, что ли?.. — взбеленилась Рыжая Крима. Вскочила, пребольно хлестнув хвостиком скорчившегося рядом Митьку. — А у меня ты на Правой Кольца считала? Нет? Вот и молчи!..
Митек тихо поднялся и, потирая уязвленный локоток, пошел прочь, свято уверенный, что никто теперь о нем даже и не вспомнит. Так уже было и в прошлый раз, и в позапрошлый… Приостановился, подумал — и двинулся в направлении Правого Бедра. Насколько хватало глазенок стелился окрест нежный, бело-розовый Эпителий. Все были на собрании. Танька словно вымерла…
* * *А пару дней спустя подкралась тоска. Коготки зудели, просили работы. При мысли, что так и просидишь всю жизнь на корточках, растроганно пялясь на Чужие Ногти, становилось не по себе. Да и сами Ногти не то чтобы померкли слегка — нет, блистали-то они по-прежнему, но как-то уже не очаровывал этот блеск. Прекрасное становилось привычным.
— А почему Чужое Тело вам Маникюр делает? — спросил однажды Митек свою покровительницу.
— У нас договор, — молвила та свысока.
— С кем?
— То есть как это с кем? — удивилась Рыжая Крима. — С тамошними чертиками, конечно…
Митька соображал.
— Они вам Маникюр, а вы им что?
— Понятия не имею, — последовал надменный ответ. — Оно мне надо? Пусть с этим Смотровая разбирается…
Обратиться за разъяснениями на Смотровую Митек, естественно, не отважился. В его положении следовало держаться как можно неприметнее и рожки не высовывать. Не Родина, чай, — чужбина…
