Журнал «Если» - «Если», 2005 № 03
Развязность новообретенной родственницы поражала. Зябко ежась, Денис подошел к столу и протянул термос. Привратница с серьезным видом поводила над ним ладонями, что-то пошептала и вернула обратно.
— Одежда и вещи там, — кивнула она в сторону коридора. — Привратники благословляют твой путь, брат теир.
— Хорошо. Спасибо. — Денис повернулся, чтобы идти.
— Маску не забудь.
— Ага, хорошо… Какую маску?
Теириня не ответила. Денис подивился простоте привратничьего этикета и вышел в коридор. Одежда и вещи лежали на столе возле караулки — там, где он их оставил. Едва детектив оделся, его окликнул женский голос:
— Господин Завацкий?…
Женщина в зеленом халате выглянула из караулки.
— Господин Завацкий, пройдите в караульное помещение, пожалуйста.
Тут-то детективу на собственной шкуре пришлось уяснить, что беды бывают двух степеней. Сравнительной и превосходной.
* * *— Что это?… — Денис ткнул пальцем в миску.
— Энэсэм, — коротко ответила женщина. С таким видом, будто слово это объясняло все: — Наведенный синдром Марвина.
— Я знаю, что энэсэм. Кто такой этот Марвин? Ученый? Великий теир?
Женщина замялась. Шекли она не читала.
— Соляне… простите, сольо настаивают на этом, господин. Маска совершенно безвредна, поверьте! Без нее братья не выпустят вас наружу.
Медуза колыхнулась в желтоватом сиропе, норовя выползти за край миски. Щупальца ее жадно шевелились.
— Вы просто опускаете лицо в физраствор и все. Маска осуществляет с кожей чисто механический контакт, вы даже ничего не почувствуете. Вот эти бугорки окажутся напротив глаз; если у вас линзы — лучше снять.
— Но для чего это?…
— Земля Соль фантасмагорична, господин теир. Чтобы ваше сознание не получило шока, маска трансформирует кошмар в знакомую вам реальность. Вместо причудливых аборигенов вы увидите обычных людей. Сможете понимать их речь.
Медуза в миске благожелательно шевелила щупальцами. Денис вздохнул:
— Хорошо. Давайте попробуем.
* * *По долгу службы теир не бывал нигде, кроме университетских центров Ордена: Самары и Резекне. Иные миры не в счет. Соль… да, Соль баловала новыми впечатлениями. Как заграница, но не чужая планета.
И дело тут не в планировке. Поселение сольо показалось бы родным разве что Кампанелле. Да еще, может, советским архитекторам, создававшим проекты Городов Счастья.
Утопия, небесная мечта, воплощенная в камне и дереве. Витые шпили пронзают небо; у их подножия — сложная головоломка, китайские шары красного дерева. Один шар скрывает в себе другой, тот — третий…
Завацкий чувствовал себя здесь как дома. Оттого ли, что в лицах сольо не ощущалось чуждости? Или же тому виной русская речь, что звучала повсюду на улицах?
Скорее всего, ни то, ни другое. Землю Соль можно было сравнить с потемкинской деревней, вернее, потемкинским мегаполисом. Фантастический пейзаж существовал где-то далеко, на горизонте. Вблизи же из головоломного сплетения шаров и шпилей вырастали обычные девятиэтажки, супермаркеты, кинотеатры — они-то и казались гостю реальными. В скверах шумели вполне земные клены, били фонтаны. Воздух наполняло бесшабашное майское веселье.
Денис провел ладонью по лицу. Маска-медуза совершенно не ощущалась. Ох, лукавят привратники! Механический контакт?… А осязание она, значит, заколдовывает?… Обоняние зачаровывает, вкус — теир облизал губы — завораживает. И даже сильный теир-псионик не способен ее почувствовать. Вот загадка так загадка!
— Прошу прощения, — теир подошел к сидящей на мостовой девочке в пончо. — Где здесь посольство Земли?
Девчонка поглядела на Дениса с изумлением.
— Там! — Для пущей убедительности махнула рукой в неведомую даль. — Таам, видите?… Вас встрееттят, господин!
Она чуть растягивала гласные, что не вязалось с острым носиком и бойкими черными глазками. Денис был твердо уверен, что «аакать» позволено лишь плечистым скандинавским девам. С грустными бледно-голубыми глазами и волосами, похожими на спутанную овечью шерсть…
— Таам, господин!
Девочка умоляюще посмотрела на него. Пот оставлял грязные дорожки на ее коже; для мая сольо была одета слишком тепло.
— Таам? — Завацкий и сам принялся выпевать слова. — Поосоольствоо! Зеемляа!
— Таам!
Он неуверенно двинулся в указанном направлении. Сделав несколько шагов, обернулся: аборигенка все так же сидела на дороге в позе андерсеновской русалочки. В глазах ее застыли слезы.
«Жарко ей в балахоне, — посочувствовал Денис. — Конечно, детективы Ордена не каждый день на Соль прибывают. На меня всем интересно посмотреть. Вот и мается, дуреха». Для теира он мыслил недопустимо категорично.
— Идиитте! Идиитте! Таам!
Напевность и мелодичность царили во всем. Из трех встреченных по пути вывесок одна звучала как «Моолоко», вторая «Молооко», а на третьей значилось гордое «Моорепродуулакты». Магазины располагались под изразцовыми куполами. Купола чужие, а вот старушки в очередях — наши, земные до кончиков волос. И в авоськах — вполне земная рыба, помидоры, банки.
За тот час, что Завацкий провел под безоблачным небом Соль, он сделал множество ценнейших наблюдений. Слова Ландмейстера подтверждались: от ресторанов и кафе в городе было не продохнуть.
Солнечный блик мелькнул на открывающейся двери. Из «Заккакусочной» выскочила пухленькая девушка и ринулась к теиру. Завацкий испуганно отпрянул, но все обошлось. Девушка припала к его ногам:
— Боже!.. Вы наконец прибыли!..
Денис сконфузился, замахал руками:
— Встаньте немедленно! Ах, господи!.. К чему это?! Глубокий поясной поклон… этого вполне достаточно…
— Нет-нет! Вы детектив, — упорствовала та. С колен все же поднялась. — Вы больше, чем посланник Ордена, вы — надежда Соль.
На белоснежных брючках остался черный след. Безжалостное солнце плавило асфальт, превращая серую корку в антрацитовые лужицы, а девушка не очень-то выбирала, куда падать.
— Смотрите, вы перепачкались!..
— Ничего, ничего, — она достала из кармана носовой платок и принялась энергично оттирать пятна. — Мы вас так ждали… так ждали!.. Ой, что же это я?! Мы ведь еще не познакомились!
Изгаженный платок полетел в сторону. Девушка порывисто протянула руку:
— Каринэ Михайлян. Социолог при дворе Ландмейстера Соль.
— Денис Завацкий, — теир попытался поцеловать ее руку, но Каринэ ожгла его яростным взглядом. Детектив стушевался. — Извините, пожалуйста.
— Ничего. Я не сержусь.
На вид ей можно было дать лет двадцать. Невысокого роста, плотненькая, подтянутая… если сбросить пяток лишних килограммов. Скуластое Симпатичное личико, острые глазки поблескивают. И ни следа косметики.
— Идемте, — Каринэ ухватила Дениса за рукав. — Вы голодны?… На улице совершенно невозможно разговаривать. Ужасная жара.
— Хорошо, — кивнул Денис. — Но я бы предпочел… с господином Ландмейстером.
— С Ландмейстером?… Ах, вы же ничего, совершенно ничего не знаете! Господина Ландмейстера похитили.
* * *Каринэ оказалась права: разговаривать на улице не стоило. Жара, духота… Завидев землян, сольо садились на раскаленный асфальт и начинали плакать. Денис пытался расспросить свою спутницу о местных обычаях, но та лишь отмахнулась. Местные обычаи социолога интересовали куда меньше, чем еда.
Для разговора Каринэ выбрала крохотный ресторанчик на берегу канала. Располагался он экзотично, но неудобно: одним углом нависая над зеленой водой. Когда земляне вошли внутрь, домик покачнулся, и повара виртуозно забегали, не давая ему опрокинуться.
— Где сядем? У окна?
Не дожидаясь ответа, Каринэ бросила кипу подушек рядом со столиком. Официант молча постелил скатерть и принялся расставлять тарелки.
Детектив уселся напротив своей спутницы. Ему было многое интересно: чем в действительности занимается Каринэ? Куда делся Ланд-мейстер? Отчего девушка не ведет его в посольский модуль?
— Вы видели письмо магистру? — спросил он.
— О да. Я секретарь господина Ландмейстера и в курсе всех его дел. Правда, с момента отправки письма многое изменилось, господин детектив. Земного посольства уже не существует.
— Даже так?
— Даже так.
— Рассказывайте, Каринэ. Быть может, поставим завесу? — Денис неопределенным жестом обвел поваров.
— Пустое. От сольо у нас секретов нет. Если захотят подслушать — сделают это в любое время и в любом месте, пока мы носим маски. Если честно, наших атташе я опасаюсь куда больше.
Официант принес корзинку с хлебом. Расставил чашки и налил в них прозрачную жидкость.
— Что это? — Завацкий понюхал напиток. — Водка?…
— Вода. Медузы не переносят наркотиков, даже самых слабых. Вам привратники разве не объясняли?… Спиртосодержащие лосьоны, одеколоны, духи… — Каринэ вздохнула совсем по-женски: — Знали бы вы, как я тоскую по косметике!.. — Она задумалась. Затем произнесла: — Давайте я начну рассказ, а вы уж сами решайте, как поступить.
