Журнал «Юный техник» - Юный техник, 2002 № 01
Наиболее «разговорчивы» собаки. Их лай, вой и тявканье имеют множество оттенков. Голосом собаки выражают страх, грусть одиночества, удовольствие, состояние боевой тревоги, проявление бдительности, призыв помочь щенкам…
Громкий, возбужденный лай, например, говорит о чувстве незащищенности собаки, о ее желании призвать кого-то на помощь. Кроме того, свои чувства собаки выражают, морща брови, поднимая дыбом шерсть, поднимая, опуская или виляя хвостом…
Профессор Дороти Хедерсон-Петерсон также пришла к заключению, что язык собачьего лая подразделяется на множество говоров, диалектов. Так что иной раз собаки разных пород, выросшие в отдаленных местностях, поначалу с трудом понимают друг друга. Но они быстро учатся. Чего, к сожалению, нельзя сказать о людях. Вот уже сколько сотен тысяч лет собаки живут рядом с нами, а мы так и не научились понимать, о чем они говорят.
Но стоит ли об этом жалеть? Этот парадоксальный вопрос задает своим собеседникам австрийский профессор Франц Фишер, который попытался составить словарь «собачьих выражений». То есть записал на магнитофон те звуки, которые собаки издавали в тех или иных случаях, а потом попытался их перевести на язык наших человеческих понятий. По его мнению, чаще всего наши мохнатые любимцы изъявляют желания такого рода: «Дай поесть!», «Пошли гулять!» и т. д.
Все остальное Дружкам, Рексам и Шарикам, полагает профессор, приходится прививать путем долгой и терпеливой дрессировки, обучения. Окончательно расставить точки над «i» в разговорах о собачьих выражениях намерены в скором времени японские исследователи. В начале следующего года они выпускают в продажу компактные «переводчики с собачьего».
Каждый такой приборчик состоит из микрофона длиной 6 см и весом около 60 г, который крепится на ошейнике и записывает все издаваемые псом звуки. Лай переводится в инфракрасные колебания, которые транслируются в распознающий блок размерами с детскую ладошку. Так, принятые сигналы анализируются и все эмоции пса сортируются по 6 категориям: «радость», «печаль», «боль», «скука»… Одновременно на экранчике появляется соответствующая фраза типа «Как я рад, что вы пришли»…
Полагают, еще через пару лет подобные приборчики появятся и в нашей стране. Вот тогда мы с вами и узнаем точно, что говорят о нас наши лохматые подопечные…
Олег СЛАВИН
«Кирпичи» для домов на Марсе
Хотя человек, похоже, ступит на поверхность Марса только через пару десятков лет, американские ученые уже сейчас занимаются созданием материалов для строительства домов на Красной планете. «Основным свойством этих материалов должна быть устойчивость к радиоактивным излучениям, — считает профессор химии из колледжа Уильяма и Мэри в Уильямсбурге Дик Кифер.
По словам профессора, сложность решения этой задачи состоит в том, что главный компонент этих материалов придется доставлять с Земли, для чего он должен быть легким и компактным. И к тому же, обладать другими достоинствами. Например, быть устойчивым к химическим реагентам.
В конечном счете из всех известных полимеров ученые остановились на весьма дешевом полиэтилене.
Исследования показали, что он может стать своеобразным «цементом» для изготовления марсианских «кирпичей». Основой же этих «кирпичей» будет грунт Красной планеты.
На Земле, конечно, достать марсианский грунт невозможно. Химический анализ образцов этого грунта, добытых межпланетными станциями, показал, что верхний слой почвы Марса подобен лунному. Но ведь и лунного грунта на Земле не много — НАСА ведет учет каждого грамма, доставленного с Луны. Поэтому Д. Кифер и его коллеги постарались подобрать какой-нибудь аналог на нашей планете.
Его обнаружили в штате Миннесота. В лабораториях НАСА группа Д. Кифера проводит сейчас эксперименты с различными концентрациями полиэтилена в марсианских «кирпичах» — 10, 15 и 20 %. Технология изготовления таких «кирпичей» проста: смешиваются полиэтилен и реголит — и все это помещается в формах в печь. После «выпечки» исследователи проверяют прочность «кирпичей», испытывают, как они себя ведут в разных температурных режимах.
РАССКАЖИТЕ, ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО…
Второе имя «Салютов»
Я слышал, что, кроме «Салютов» и «Мира», у нас была еще и военная орбитальная станция «Алмаз». Не могли бы вы рассказать о ней подробнее. Для каких целей она предназначалась? Как использовалась?
Анатолий СЕЛИВЕРСТОВ,
Новосибирская область
12 октября 1964 года на совещании ведущих специалистов ОКБ-52 Генеральный конструктор предприятия Владимир Николаевич Челомей объявил, что правительство страны поставило перед коллективом задачу создания орбитальной пилотируемой станции со сменяемым экипажем из 3 человек и сроком существования 1–2 года. Станция предназначалась для решения задач научного, народно-хозяйственного, но в основном оборонного значения.
В 1967 году эскизный проект системы, получившей кодовое название «Алмаз», был представлен Межведомственной комиссии и утвержден ею. По программе вместе со станцией одновременно должен был проектироваться многоразовый возвращаемый аппарат и транспортный корабль снабжения.
Технические характеристики станции планировались такими: масса при выведении на орбиту 18,9 т, общая длина, около — 16 м, максимальный диаметр — 4,1 м. Общий объем жилых отсеков — около 47 куб. м.
Каждая станция (а всего их предполагалось запустить три) должна была комплектоваться возвращаемой капсулой, которая позволяла оперативно вернуть на Землю до 100 кг груза.
Конструктивно станция состояла из герметичного блока и негерметичного отсека двигательных установок. В свою очередь, герметичный отсек делился на зоны: бытовую, рабочую, приборную, переходную, а также на верхнюю (обитаемую) и нижнюю (аппаратную).
Транспортный корабль снабжения планировалось использовать для доставки на «Алмаз» расходуемых материалов и возвращаемых капсул. И станции, и транспортные корабли предполагалось запускать в космос с помощью ракеты-носителя «Протон» (УР500). Эта ракета позволяла выводить на круговую орбиту высотой около 150 км до 20 т полезного груза. Общий же вес всей системы на старте доходил до 70 т. Топливом на всех трех ступенях служил несимметричный диметилгидразин — жутко ядовитая жидкость, а окислителем — четырехокись азота.
Практически одновременно в Центре подготовки космонавтов была сформирована группа военных летчиков и инженеров. Поскольку к тому времени лунная гонка была уже проиграна, руководство страны перенацелило космические исследования на создание первой в мире пилотируемой станции. Командирами и бортинженерами были назначены исключительно военные из отряда космонавтов.
Работы по доводке станции велись ударными темпами, и в январе 1973 года первая орбитальная станция «Алмаз» была доставлена на космодром Байконур. Для маскировки ее официально назвали «Салют-2» и три месяца готовили к запуску. Весной, 3 апреля, она была запущена и успешно вышла на орбиту.
В то же время был подготовлен к старту и космический корабль «Союз-12», а на Байконур вызваны основной и резервный экипажи. Однако на тринадцатые сутки полета (вот уж воистину роковое число!) на станции произошла разгерметизация и с борта перестала приходить телеметрическая информация.
Старт космонавтов пришлось отложить. Совещание специалистов пришло к выводу, что наиболее вероятная причина разгерметизации — неисправность двигательной установки, которая самопроизвольно запустилась в нештатном режиме и прожгла гермокорпус. В итоге было принято решение о затоплении ее в Мировом океане. И 29 апреля 1973 года станция прекратила свое существование.
«Алмаз-2» был выведен на орбиту 25 июня 1974 года. После всесторонних проверок в автоматическом режиме было решено послать на борт станции и первый экипаж. И 4 июля командир экспедиции полковник Павел Попович и бортинженер подполковник-инженер Юрий Артюхин ступили на борт «Алмаза». За 15 суток работы они проверили все системы, отрегулировали температуру воздуха, переместили вентиляторы… И, вернувшись на Землю, доложили, что станция к эксплуатации готова.
27 августа 1974 года в космос полетел второй экипаж в составе полковника Геннадия Сарафанова и полковника-инженера Льва Демина. Но на борт станции он так и не попал, поскольку не сработала должным образом система автоматической стыковки «Игла». В конце концов, стыковка была вообще отменена, и «Союз-15» вернулся на Землю.
Государственная комиссия пришла к заключению, что эксплуатация станции в пилотируемом режиме невозможна, и больше экипажей к ней не посылали. Правда, 23 сентября 1974 года возвращаемая капсула доставила на Землю отснятые фотопленки и другие материалы. Затем станцию также затопили.
