Журнал «Наш современник» - Наш Современник, 2005 № 04
Некоторые эксперты считают эти события взаимосвязанными. Отсылаю любознательных читателей к «круглому столу» «Какая Украина нужна России» («Независимая газета», 25.04.2001). Пожалуй, это было единственное серьезное обсуждение важнейшей для наших стран проблемы. Тем интереснее мнения участников.
Известный политик и эксперт по Украине Константин Затулин высказал небесспорную, но психологически достоверную догадку, что Кучма был необходим Западу для того, чтобы решить территориальные проблемы с Россией. «Я считаю, — заявил Затулин, — что одно из главных его дел — то, что был подписан и ратифицирован известный договор. Отношения с Россией на том этапе должен был налаживать человек, который по ментальности своей, по происхождению близок к России. С тех пор Западу Кучма не нужен в принципе, он избрался в 1999 году по инерции».
Отдавая должное психологическому чутью эксперта, все же замечу — последнее его утверждение вряд ли справедливо. В 1999 году американский кандидат Ющенко еще не мог рассчитывать на широкую поддержку избирателей. Директор банка, пусть и Национального, — должность не публичная. Ющенко попросту не знали. Его следовало «раскрутить», а для этого назначить на второй по значению пост в государстве. Вспомним и то, что в 1999-м Кучме противостоял коммунист Симоненко. Поэтому ставка Запада на Кучму была единственно возможной.
Запад поддержал действующего президента, но с условием — Ющенко станет премьером. Об этом на «круглом столе» открыто говорили украинские политологи. И Кучма, на дух не переносивший Ющенко, его утвердил. Тем самым открыв Западу возможность для циничного, но, казалось, вполне осуществимого маневра: на следующий год после выборов Кучму планировали отправить в отставку, а Ющенко сделать президентом.
Понятно, Леонид Данилович с подобным развитием событий согласен не был. Но повторю: американцы действовали — и действуют! — на Украине без всяких церемоний, как и следует, по их мнению, вести себя в диком скифском краю.
Когда президент стал упираться, возникло «дело Гонгадзе». Лидер соцпартии А. Мороз с трибуны Верховной Рады заявил, что Кучма причастен к гибели оппозиционного журналиста. Любопытно, что наш «друг», пытаясь оправдаться, хотел направить следствие по «русскому следу» — дескать, Гонгадзе взял билет до Смоленска, там его и следует искать («Известия», 4.03.2005). Так бы и повесили это грязное дело на Россию, но грянул «кассетный скандал». Майор президентской охраны Н. Мельниченко опубликовал записи разговоров в кабинете Кучмы, из которых явствовало, что президент просил подчиненных приструнить журналиста. К тому времени Мельниченко уже бежал на Запад, откуда, судя по всему, и была инициирована кампания.
В феврале 2001 года в Киев приезжает делегация Парламентской ассамблеи Совета Европы, члены которой делают вывод о «недемократическом пути развития Украины». Обсуждается вопрос о приостановке ее членства в Совете Европы. Журналисты из авторитетной организации «Репортеры без границ» выступают за исключение Киева из всех европейских структур.
Как видим, тактика, принесшая успех в 2004-м, была опробована тремя годами ранее. Как и в минувшем году, демарши строгих европейцев сопровождались «народными выступлениями». Поводом стало возложение Кучмой венка к памятнику Тарасу Шевченко. Т. Чорновил (да-да, тот самый будущий сподвижник Януковича!) сорвал ленту с венка, а его друзья топтали цветы, принесенные президентом, крича, что тот не имеет права примазываться к славе украинского национального гения. Началась потасовка, едва не закончившаяся штурмом Администрации президента. Нa Крещатике и у Верховной Рады впервые появились палатки «страйкуючих».
Позицию Запада взялся озвучить небезызвестный Джордж Сорос. Он прямо заявил: Кучма должен уйти в отставку, а полномочия передать Ющенко.
Однако в 2001-м оппозиция была разрозненной, опыта уличных выступлений не имела. Кучма предпринял ряд хитроумных маневров, чередуя уступки с угрозами. Организатор уличных столкновений глава УНА-УНСО Шкиль был арестован, в Верховной Раде президентское большинство развернуло атаку против Ющенко; с другой стороны, со своих постов были смещены силовые министры, а Юлия Тимошенко, два месяца проведшая в тюрьме по обвинению в коррупции, вышла на свободу.
Тогда же, в попытке вернуть милость Запада, Кучма заговорил о евроинтеграции и занялся выстраиванием треугольника Украина — Польша — США.
Но американцы отказались сменить гнев на милость. В 2002 году они обвинили украинского президента в тайных поставках оружия Саддаму Хусейну. Обвинение звучало ужасно и могло стать для Кучмы началом конца. Он решил пойти ва-банк и заявил о готовности вступить в НАТО, но вместо горячего приема столкнулся с холодным равнодушием американцев и бурным возмущением Кремля.
Тогда-то и наметился крутой разворот на Восток. 12 февраля 2002 года Кучма встретился с Путиным в Днепропетровске, и речь впервые зашла о стратегическом союзе. Какое-то время украинский лидер еще пытался маневрировать — в мае он уравновесил днепропетровский саммит встречей с Квасьневским и Адамкусом, а затем, махнув рукой на «многовекторность», стал все более явно склоняться на сторону Москвы.
И то — стремительно приближались президентские выборы, на которых Кучма должен был решить вопрос не только о преемственности власти, но и обеспечить себе и своему клану сохранение экономического и политического влияния. 2004 год был отмечен его лихорадочными усилиями добиться от Москвы одобрения своего преемника.
А что же Москва? Вот мы и добрались до сердцевины проблемы. В условиях, когда Запад фактически вытолкнул украинского лидера из сплоченного круга мировой элиты, от Москвы зависела и судьба Кучмы, и судьба его наследника, и судьба Украины. И, конечно же, судьба самой России, для которой стратегическое партнерство с Киевом имеет жизненно важное значение.
Как же Путин распорядился неожиданно открывшимися возможностями? А никак! До середины 2004-го Кремль делал вид (или, что еще хуже, и вправду считал), что для нас проблемы украинских выборов не существует. Это, мол, внутреннее дело Украины.
Еще на «круглом столе» в «Независимой газете» участники с тревогой говорили, что «американский посол ежедневно встречается с основными политическими игроками, отрабатывая свои жесткие американские интересы», а российские контакты в Киеве эпизодичны и случайны. «У вас отсутствует вовлеченность в сегодняшний момент, который в значительной мере может определить, как будет дальше развиваться ситуация на Украине», — утверждал киевский политолог М. Погребинский. С ним соглашался К. Затулин: «Самая главная проблема, которую я вижу перед Россией, — это то, что нет своего кандидата, он не выращен».
Добавлю, московские визитеры посещали исключительно президентскую администрацию. Похоже, в Кремле и мысли не допускали, что пресловутый административный ресурс может дать сбой и на выборах 2004 года победит кандидат от оппозиции.
Позволю себе краткое отступление. Весной 2001 года, в пору уличных волнений в Киеве, я побывал на Украине. И помню, с каким жадным интересом на меня накинулся лидер украинских коммунистов П. Симоненко. Интерес заключался в том, чтобы, воспользовавшись беседой с московским журналистом, донести до российских властей готовность сотрудничать, невзирая на различие идеологических позиций. По сути, глава КПУ предлагал себя Кремлю в качестве партнера.
Это можно было бы счесть его личной проблемой, но в то время за коммунистов готовы были проголосовать 19 процентов избирателей — в два с половиной раза больше, чем за партию Ю. Тимошенко, и в четыре раза больше, чем за партию В. Ющенко (киевская газета «Сегодня», 23.05.2001). Если бы Россия поддержала тогда Симоненко, КПУ могла выиграть выборы в Верховную Раду в 2002-м и стать основной силой на президентских выборах-2004.
Особо подчеркну — нужна была д о л г о в р е м е н н а я работа с привлечением серьезных политических, финансовых, информационных ресурсов. А не «ударные усилия» по раскрутке кандидата в течение нескольких месяцев. Для сравнения: грамотно работающие американцы начали продвигать Ющенко з а п я т ь л е т до выборов.
Как бы то ни было, свою функцию я выполнил: опубликовал беседу с П. Симоненко в статье, озаглавленной «Как слышите, Владимир Владимирович?» («Наш современник», 2001, № 7). Владимир Владимирович не услышал…
Разумеется, публикация в не самом тиражном издании могла пройти мимо внимания его референтов. Дело не в этом, а в том, что в е д у щ и м у к р а и н с к и м п о л и т и к а м приходилось прибегать к помощи случайных собеседников в попытке хоть как-то докричаться до Москвы.
Ни в 2002-м (год выборов в Верховную Раду), ни в 2003-м Кремль так и не сделал ставок. И лишь летом 2004-го Путин после долгих колебаний согласился поддержать Виктора Януковича.
