Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1986 год
А в конце письма приписка: «Дорого бы я отдал за то, чтобы только посмотреть на дочку, на тебя, на всех. Я не теряю надежды все же вернуться к вам, когда это будет, правда, не знаю, но вы не беспокойтесь».
В мае, когда немцы прорвали оборону войск Крымского фронта, батальон Сергея прикрывал отход основных сил к переправе. Группа из семи человек во главе с комиссаром Поздняковым потеряла связь с основными силами. Создав боеспособный отряд из отходивших бойцов, эта группа успешно вела оборону, а затем отошла в каменоломни. Поздняков стал комиссаром третьего батальона подземного гарнизона.
«В этот тяжелый период Сергей Поздняков показал себя не только как политработник, но и как великолепный боевой командир, умеющий создать прочную оборону и не пропустить врага на занимаемом рубеже»,— вспоминал бывший курсант учебного батальона, а затем участник обороны каменоломен В. Н. Сальников, на руках которого скончался смертельно раненный осколком мины старший политрук С. С. Поздняков.
Ему было двадцать шесть лет. Похоронили комиссара у входа в каменоломни.
Валериан Никандрович Сальников помог отыскать через тридцать лет после войны семью старшего политрука.
Фаина Осиповна Позднякова с болью в душе и вместе с тем с гордостью за мужа написала в музей: «Зачем ему числиться «пропавшим без вести», если есть люди, которые хоронили его. Растут внуки. Пусть они знают, что их дед погиб, защищая Керчь, и похоронен на своей, советской земле, а не пропал без вести».
Дочь комиссара Татьяна Сергеевна Позднякова недавно приезжала в Керчь, где погиб ее отец. Она и передала в дар музею фронтовые письма, которые дошли в осажденный Ленинград, когда политрука уже не было в живых.
Зинаида Поливайко г. Керчь
Константин Пронин, геолог, руководитель аджимушкайского отряда Одесского военно-патриотического клуба «Поиск». Фото Вячеслава Карева
Шаланда капитана Та
Словно не замечая поднявшегося на борт пассажира, капитан Та и все семь членов команды сидели на корточках на носу шаланды, поглощенные созерцанием дымящегося пучка благовонных палочек, привязанного к брусу форштевня. Здесь, на юге Вьетнама, ритуал сжигания благовоний предшествует каждому выходу в море.
Старая шаланда № 8207 Хатьенской государственной компании морепродуктов, на которой мне предстоял переход из Хатьена на остров Фукуок, выглядела как одушевленное существо с большими, чуть даже лукавыми, голубыми глазами, нарисованными на окрашенном суриком деревянном носу.
Застрекотав мотором, шаланда прорезала подернутую предрассветной дымкой гладь Ан Нгует — Озера Лунного Спокойствия, окруженного с одной стороны грядой кокосовых пальм, а с другой — рукотворными зарослями деревянных и бамбуковых пристаней и причальных мостков Хатьена, миновала отделяющий озеро от моря мелкий пролив со старинным фортом на возвышении. Часа через два позади, на горизонте, стали таять конические шапки гор вьетнамского и кампучийского берегов, и вскоре прямо по курсу я увидел голубоватый, похожий на профиль ребристой стиральной доски контур Фукуока.
Работая несколько лет во Вьетнаме, я давно хотел побывать на самом крупном острове страны, знаменитом большими морскими черепахами, плантациями черного перца и лучшим в мире, как утверждают все вьетнамцы, пахучим рыбным соусом «ныокмам» — непременной принадлежностью любого вьетнамского обеда.
Из Хошимина на Фукуок есть регулярная воздушная линия, но самолеты выполняют этот рейс лишь раз в неделю. Я отправился на машине, ибо с самолета из поля зрения совершенно выпал бы район Хатьена, с которым Фукуок неразрывно связан и историческими и хозяйственными узами.
Земля, где встретились три народа
Позади остались путь от Хошимина через всю плоскую равнину дельты Меконга, пыльная и ухабистая дорога вдоль прямого, будто прочерченного по линейке канала от Ратьзя до Хатьена, и однообразный пейзаж рисовой житницы страны оживился затейливыми очертаниями невысоких известняковых гор крайнего юго-западного уголка Вьетнама.
Доан Хыу И, а для всех просто Ты И («четвертый И» — у вьетнамских южан в ходу имена, данные по очередности рождения в семье), заместитель председателя Народного комитета уезда Хатьен, встретил меня радушно. Как и большинство партийных и административных руководителей провинций и уездов юга Вьетнама, в годы войны он партизанил. Уроженец этих мест, Ты И пользуется у земляков большим авторитетом. В Хатьене его знают все. В этом я убедился, когда мы осматривали достопримечательности города и окрестностей. Он шел уверенной хозяйской походкой, и почтенные старцы уважительно приветствовали его.
— Мягкой постелью и душем мы вас не могли обеспечить, зато ужин я обещаю королевский,— сказал он.
И действительно, когда на озеро спустилась чернота тропической ночи, стол, накрытый на веранде второго этажа управления компании морепродуктов, ломился от блюд из рыбы во всех видах, креветок, лангустов, крабов, кальмаров, устриц и прочих даров моря.
За ужином выяснилось, что тридцатилетний заместитель заведующего отделом пропаганды Хатьенского уездного комитета КПВ Чыонг Тхань Хунг — увлеченный знаток истории и традиций родного края. И его рассказ был для меня интересен.
История Хатьена, небольшого городка в шести километрах от кампучийской границы,— интересная глава освоения крайнего юга Вьетнама. Фактически она началась около трехсот лет назад. До этого редкие кхмерские селения на холмах среди болот были не только мало связаны с внешним миром, но и между собой. Завоеватели — малайцы, Чампа, Сиам — сменяли друг друга, не задерживаясь надолго на этой засоленной болотистой земле. От них в местечке Зява остались трехликие надгробные камни, совершенно чуждые кхмерской и вьетнамской культурным традициям. Но толком их пока никто не изучал.
В 1671 году в Озеро Лунного Спокойствия вошла джонка. На ее борту был семнадцатилетний китаец из Люйчжоу по имени Мак Кыу (по-пекински Мо Цзю). Он и его родственники покинули родину, спасаясь от пришедших к власти правителей новой династии Цин. Он основал в Хатьене свое удельное княжество, куда потом устремились и другие китайские эмигранты. Так возникло государство Хатьен, которое активно пытались подчинить себе Сиам и Кампучия. Мак Кыу попросил защиты у вьетнамского двора, а после смерти его сына, женатого на вьетнамке, вся территория к юго-западу от низовий Меконга — уже освоенная, с каналами, рисовыми полями, рыбацкими гаванями,— вошла в состав Вьетнама. Это было в конце XVIII века.
На окраине Хатьена, на холме Биньшон, сохранились могилы Мак Кыу и его сына Мак Тхиен Ты. Местное население, независимо от национальности, чтит их как своих предков.
Особенности истории до сих пор сказываются на этническом и культурном облике Хатьена. До пограничного конфликта Вьетнама с полпотовской Кампучией в уезде Хатьен проживало восемьдесят три тысячи человек. Но разбойные вторжения полпотовцев заставили многих уйти в глубь Вьетнама. Сейчас из пятидесяти шести тысяч жителей одиннадцать тысяч считают себя кхмерами, а тысяч пять — китайцами — хуацяо. Что же касается одежды, религии, пищи, то тут сложное переплетение традиций. Одеваются по-вьетнамски, готовят сладковатые острые блюда с явным влиянием китайской кухни, и почти все знают три языка. Во время войны с полпотовцами на защиту родной земли встали все ее обитатели, какая бы кровь ни текла в их жилах — вьетнамская, кхмерская или китайская.
Знакомясь с окрестностями Хатьена, мы заехали на пограничный контрольный пункт Сатсиа. Хотя шлагбаум перегораживает шоссе Хатьен — Кампот, по сторонам от него ни колючей проволоки, ни прочих признаков границы. По договоренности между правительствами СРВ и НРК проводится установка пограничных столбов на местности. Прямо у полосатой бамбуковой жерди — шлагбаума жуют траву невозмутимые буйволы.
Начальник контрольно-пропускного пункта старший лейтенант Нгуен Тан Зяк рассказал, что больше всего работы у ветеринара Хай Фу. Товарищ Фу, невысокого роста человек, бойко заговорил со мной по-французски. Тех, кто обычно здесь переходит границу, знают в лицо — это жители сопредельных деревень, которые гостят друг у друга, торгуют скотом, рисом, пальмовым сахаром. С кампучийской стороны подъехал автобус с вьетнамским номерным знаком: в нем возвращался с шефских концертов в породненной кампучийской провинции Кампот ансамбль песни и танца провинции Кьензянг. Между соседними провинциями СРВ и НРК существуют отношения взаимопомощи, и не только в области культуры, но и экономические. После свержения полпотовского режима в Кампучии на границе установилось полное спокойствие.
