Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1988 год
Считалось, что черные носороги, такие недоверчивые и скрытные, менее уязвимы. Но даже их в той же Уганде осталось только шесть. Один из руководителей угандийских отрядов по борьбе с браконьерами признается: «После гражданской войны в руках населения осели тысячи автоматов. А охранники заповедников вооружены ружьями, да и не горят желанием сложить головы за скромное жалованье. Браконьеры с автоматами, а то и с пулеметами гоняются за слоновьими бивнями. Если подворачивается носорог — убивают и его. Рог спиливают, а тушу бросают стервятникам».
Трагедия войны откликнулась падением численности черных носорогов в Чаде, Эфиопии, Сомали, Заире, Анголе. Но и в спокойной Кении, где многое делается для защиты дикой природы, животных за двадцать лет стало меньше в шестнадцать раз. В Танзании за тот же срок — в пять раз.
В Азии дела обстоят не лучше. Там обитают три вида носорогов, резко отличных от африканских. Индийских, или однорогих носорогов, в Индии и Непале осталось тысяча семьсот. Суматранских — пятьсот особей, рассеянных по лесам Бирмы, Индонезии, Таиланда и Малайзии. На Суматре — острове, давшем название виду,— один английский ученый четыре месяца рыскал в поисках носорогов, пока не увидел первого толстокожего. Добро бы носороги разминулись только с ученым. Рассеянные по огромной территории, они порой не могут отыскать друг друга, чтобы произвести потомство.
Но хуже всего яванским носорогам — их чуть больше пятидесяти.
Однако вернемся к идее Мартэна. Он понял: охранять каждую пядь в заповедниках нереально, а законы против экспорта носорожьего рога неэффективны — контрабанда процветает. Выходит, надо подойти с другого конца: необходимо прекратить потребление, переубедить покупателей, воззвать к их совести. Когда исчезнет спрос, пропадет и предложение. Ловить надо не охотников и перекупщиков, а покупателей.
Как ни странно, специалисты долгое время всерьез не изучали рынок, не задавались вопросом: в каких странах, кто и почему нуждается в убийстве носорога?
Сие известно тем, кто скупает преступный товар, кто переправляет его в трюмах одномачтовых арабских дау или в грузовых отсеках самолетов — при соблюдении должной маскировки. Не эта публика не проболтается. Мартэн решил провести собственное расследование. Для этого ему пришлось объездить десятки стран на двух континентах. В Африке он нашел только одну страну, где есть настоящий спрос на носорожий рог, Южно-Африканскую Республику. В лавочках Йоханнесбурга и Претории продают «мути» — лечебные снадобья. Порошок из рога якобы лечит от желтухи. Но на лечение желтухи уходит ничтожно мало порошка. Более бойко идет торговля кожей носорога. По поверью, стоит сжечь ее лоскуток в хижине и злые духи надолго покинут жилье. А при кровотечении или при укусе змеи такой же лоскуток надо пожевать. Квадратный дюйм — пять долларов. Но эти потребности в коже носорогов покрывают специальные фермы в провинции Натал, где содержат престарелых животных, «списанных» из заповедников. Из дознания Мартэна получилось, что африканские потребители в массовом убийстве носорогов не нуждаются. Но цены на кожу и особенно на рог взмыли за последние пятнадцать лет до фантастических высот. Что же произошло за это время? Где и почему объявились новые потребители?
Американский эколог рискнул — втерся под чужой фамилией в среду перекупщиков рога. И преуспел: по-дружески, под большим секретом ему сообщили название страны — пожирательницы незаконного товара: «Непал». Мартэн ушам своим не поверил: Непал? Вскоре он уже летел в эту горную страну.
Ситуация в Непале единственная в своем роде. На планете есть еще только одно место, где количество носорогов неуклонно растет,— индийский заповедник Казиранга. Но там этот рост — следствие традиционной нетерпимости населения к браконьерам. В Непале в 1966 году было сто шестьдесят носорогов, сейчас — около четырехсот. Зато и охраняют их... полтысячи вооруженных до зубов солдат!
По непальской мифологии, носорог — священное животное: рог ему подарил сам бог Вишну. Каждый непальский король перед возведением на престол обязан омыться в крови носорога. Такому же обряду подвергается в юности высшая знать страны. Американскому ученому встретиться с королем не довелось, но он беседовал с бывшим главнокомандующим непальской армии Кираном Шумшере Раной. Много лет назад Рана, еще юношей, на слоне, в сопровождении свиты, отправился в долину Читран — единственное местообитание носорогов. Индийский вид носорогов смел и агрессивен, а внешне еще и выглядит неуязвимым: кожа образует складки, придающие ей вид панциря; бугорки возле складок напоминают заклепки — зверь как бы в броне. Но Рана оказался на высоте не только потому, что он сидел на слоне,— его копье настигло жертву, высокорожденный юноша сошел на землю и погрузился по пояс в чрево туши, откуда слуги вырвали внутренности. Священнослужитель прочел положенные молитвы, Рана воздел руки к небу, посвящая кровь животного богам. Затем он вкусил мяса от ноги носорога, а тушу отдал жителям ближайшего селения. Как ни относиться к этому обычаю, нельзя не признать: пока он в силе, носорогам в Непале вымирание не грозит. Значит, простым людям до носорога не добраться. Вот почему сюда импортируют... Так ведь нет же! В Непал ничего носорожьего не ввозят — отсутствует спрос. Проклятые перекупщики пустили Мартэна по ложному следу! Но он не отступился. Издавна молва приписывает восточным народам применение порошка из рога носорога в качестве возбуждающего средства. А вдруг эта традиция получила новый толчок? Обследование рынков в Сингапуре развенчало легенду. Чего только не предлагали торговцы в качестве возбуждающего! Сушеных ящериц и мозги обезьяны, воробьиные язычки и оленьи хвосты... Только не рог носорога. Неугомонный Мартэн опросил четыре сотни местных знахарей и сотни жителей в Гонконге и Макао, на Тайване и Филиппинах, в Таиланде, Японии и Бирме. Употребление рога носорога в качестве возбуждающего сохранилось в небольших масштабах только в западной Индии.
Зато впечатлял размах торговли рогами и кожей носорогов под видом панацеи от сотни болезней: в таблетках и микстурах, в порошках и гранулах. По старинному китайскому рецепту, эти снадобья отгоняют лихорадку. По малайзийскому — врачуют кожные заболевания. Разнобой редкостный. Зато производство кое-где на уровне века — пестрые тюбики, подслащенные пилюли.
Всеобщего страстного увлечения несуразными снадобьями американский эколог не заметил нигде. Чудесное действие этих препаратов на практике не подтверждается. Но их загадочность и необычность возобновляют и возобновляют спрос.
За месяцы утомительных путешествий, расспросов и допросов Мартэн собрал пухлое досье, набросал приблизительную картину потребления. Получалось, что примерно половина контрабандного товара рассеивается в десятках стран бассейна Индийского океана — идет на всевозможные снадобья. В Маниле и Сингапуре килограмм порошка из рога африканского носорога стоит 11 тысяч долларов. А из рога более редкого азиатского — до двадцати тысяч!
Но это только половина контрабанды. Куда же девается другая?
Ученый ломал голову над картой мира. Лекарства продают крохотными порциями, цена на них повышается постепенно — ведь бума на средства из рога или кожи носорога не наблюдалось. Кто же мог взвинтить цену — быстро и в десятки раз? Только тот, чей кошелек внезапно распух. А кто баснословно обогатился в последние годы? Нефтедобывающие страны арабского мира. Значит, Саудовская Аравия. Маловероятно: туда даже во времена легальной торговли такие товары не везли... Рога интенсивно ввозили только в йеменскую Арабскую Республику. Но в этой-то, одной из беднейших стран мира, никто не богател... Стоп! Как раз в начале семидесятых годов йеменские иммигранты наводнили нефтепромыслы Саудовской Аравии. Платили им не так уж и много, но по йеменским масштабам иммигранты и их родственники на родине казались крезами!
В Сану, столицу ЙАР, Мартэн летел без готового плана поисков. Начал просто с базара. Долго толкался среди покупателей, расспрашивал, высматривал. Экзотические носорожьи снадобья явно не в ходу. Мартэн проверил безделушки в ювелирных рядах. Безрезультатно.
В следующем ряду ремесленники корпели над изготовлением джамбий — кинжалов. Их носят почти поголовно все йеменские мужчины. Зачастую по нескольку штук сразу. Костяная рукоять украшена тонкой резьбой, золотом или серебром.
Мартэн залюбовался работой одного из резчиков. Рядом на корточках сидел мальчик-подмастерье и занимался странным делом: собирал стружки и обрезки.
— Что ты собираешься делать с отходами? — поинтересовался ученый.
— О, мне дадут за них хорошую цену.
