Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1988 год
Вот под такие разговоры возвращались мы на кордон.
Близость тигров, похоже, не слишком волновала обитателей кордона. По утрам Галя или Надежда Яковлевна уходили в лес собирать попавших в ловушки мышей. Ходили поодиночке, без оружия.
Хотя, надо сказать, соседство с тиграми все-таки сказывалось на быте
кордона. В первый же вечер после ужина, поднимаясь из-за стола, Александр Иванович сказал для нас троих, вновь прибывших:
— Будете ночью выходить из дома, следите, чтобы собаки не шли за вами, чтобы оставались запертыми на веранде.
— Почему?
— У меня тигры уже не одну собаку унесли.
— А для человека разве тигр не опасен? — спросил я у оставшихся за столом и услышал в ответ:
— Относительно. Возможность нападения на человека настолько мала, что с ней можно вообще не считаться.
— А правда, что тигр предупреждает рычанием человека, который вторгся на его территорию?
— Откуда вы это взяли? — хмыкнула Салькина.
— В книгах пишут. Благородный зверь.
— От незнания пишут. Ну сами подумайте, как он может предупреждать нарушителя, если территория его в добрую сотню квадратных километров? Да если вы даже рядом с тигром окажетесь — не узнаете об этом. Зачем ему рычать, он тихо уйдет.
— Тигр — это прежде всего зверь,— добавила Надежда Яковлевна.— Он живет по своим звериным законам. Ему нет дела до того, что нафантазировали люди. Вы слушайте Галю, она знает, что говорит. Сама за тигром ходила.
...С Галиной Салькиной я познакомился еще до приезда на кордон. Правда, заочно. По дороге сюда мне пришлось заночевать в поселке Лазо, где находится центральная усадьба заповедника. Приютил меня шофер «скорой помощи» Виктор Салькин, муж Гали. Я оказался в обычной городской квартире: шевелятся под сквозняком занавески на окне, урчит на кухне холодильник, московский диктор читает с телеэкрана новости, на кухне у плиты возится гостеприимный хозяин, отослав шестилетнего сына в магазин за хлебом. Вокруг привычные понятные вещи, по которым можно было бы легко восстановить уклад жизни, привычки и интересы обитателей квартиры, если б не пачка фотографий, выскользнувших из книги, которую я снял с полки. Очень уж неожиданными оказались сюжеты фотографий: останки какого-то животного на разрытом снегу, обглоданные кости, копыта; на следующей — ствол дерева с ободранной корой; на третьей — заснеженный берег моря и вдали, на склоне сопки, стадо оленей; и еще раз останки животного, и еще — кости, разрытый снег, борозди... «Это мы давленку снимали,— пояснил Виктор, заглянув через мое плечо.— Тигр задавил кабана. Галя зимой тигра тропила, и я с ней ходил». Образ отсутствующей хозяйки этой уютной квартиры начал стремительно разрушаться...
И вот с Галиной Салькиной мы сидим за столом на поляне, у дома лесника. Из-за деревьев доносится шум прибоя, солнце село, и светится кончик сигареты в руке Саши Кима, таким же, только прерывистым огоньком мелькает над черными кустами светлячок. Под ветром шумят листья монгольского дуба, вокруг — ночная тайга. То, что казалось в поселковой квартире экзотикой, здесь кажется обычным, естественным,— полевая работа...
— Галя, а что такое: тропить тигра?
— Это значит, идти по следу тигра, восстанавливая по следам весь его маршрут, все его действия. Обычно тропят зимой, когда видны все следы. Идут, как мы говорим, на пятку, то есть в направлении, обратном тому, которым шел тигр. Если тигр почувствует за спиной преследование, поведение его уже не будет естественным.
— Тигр — это ваша тема?
— К сожалению, нет. У заповедника вообще нет сейчас темы по тиграм. Два года назад ими у нас занимался по договору зоолог Брагин из Владивостока. А я ему помогала, как лаборант. Ну а потом и сама ходила, если представлялась возможность. Тигры меня очень интересуют...
— Почему именно они? — спросил я и скорее догадался, чем увидел в темноте недоуменное пожатие плеч. Действительно, как объяснить, почему?
— Несмотря на свою известность, амурский тигр все еще плохо изучен. Скажем, по сравнению с бенгальским. Хотя какое может быть с ним сравнение,— заметила Салькина с гордостью.— Я видела много фотографий бенгальских тигров — какие-то серые, неопрятные, шерсть клоками висит. Наш, амурский, по сравнению с бенгальским — красавец! И крупнее, и сильнее.
— А почему вы говорите амурский, а не уссурийский?
— Вообще существует много названий — уссурийский, корейский, длинношерстный и другие. Сейчас утвердилось в науке название «амурский тигр». Амурскому нужна довольно большая территория, чтобы выжить: здесь для него недостаточно богата кормовая база. Ну а бенгальскому в этом отношении легче. Природа вокруг него богатая, щедрая, потому и плотность у популяции бенгальского тигра поразительная. В Приморье самая большая плотность у нас, в Преображенском лесничестве,— одновременно здесь могут находиться пять-шесть животных. Это потому, что зверя много — кабанов, изюбров, ну и, конечно, стадо пятнистых оленей. Вообще-то тигры достаточно строго соблюдают границы своих владений, а у нас наблюдались случаи, когда они заходили на территорию друг друга. Видимо, это связано с избытком дичи в нашем лесничестве. А ведь тигры появились в этих местах сравнительно недавно. Еще лет десять назад по всему Приморью их насчитывалось примерно 170 особей. Сейчас же около трехсот. Но все равно, это мало. А ты, Саша, как генетик, что скажешь?
— Мало, конечно,— откликается Ким.— Такая численность означает, что популяция находится на грани исчезновения.
— А где тигр живет? Есть у него постоянное логово?
— Нет. Он вечный бродяга. За сутки может пройти несколько десятков километров. Движется в основном ночью, для него это время охоты. Только тигрица, когда выращивает детенышей, на какое-то время может занять логово другого зверя.
Как-то вечером беспощадная мошка выгнала всю нашу компанию на берег, к прибою. Разговор, как обычно, зашел о тиграх. В то лето в Приморье вообще о тиграх говорили много, и тому были причины. Для жителей Приморья тигр, их «земляк» и местная достопримечательность, тем не менее всегда оставался экзотичным существом— далекий, полулегендарный зверь, живущий где-то в потаенных глубинах тайги. И вдруг приморцы обнаружили тигров буквально рядом с собой. Их следы стали появляться на окраинах поселков и даже городов. Был случай, когда тигр стал заходить в городскую зону отдыха Владивостока — случай, закончившийся для зверя трагически... В местных газетах густо пошли сообщения о встречах людей с тиграми, еще больше ходило по краю устных рассказов. В нескольких вариантах я слышал, например, историю про старуху, жившую в степном селе Приханкайской низины, где тигры вообще никогда не появлялись. Поздно вечером она услышала, как жалобно скулит ее пес и как кто-то грузный трется о стенку возле крыльца. Старуха приоткрыла дверь и увидела в темноте, как какая-то довольно крупная тварь пытается вытащить из-под крыльца ее верного стража. Ухватив подвернувшийся под руку кол, возмущенная старуха пару раз прошлась по хребту вечернего гостя, тот метнулся в темноту и пропал. То, что это был тигр, выяснилось только утром. «Во как! — закончил шофер попутной машины, рассказывавший мне эту историю.— С бабой даже тигру не справиться. Бежит, поджав хвост... Ну вообще шутки шутками, а неспокойно у нас. Слышали, наверно, как тигр порвал механизатора в поле... А «на-учники» все твердят, что тигра нельзя трогать...»
Я знал, что многие специалисты считают: участившееся появление тигров возле поселков связано с тем, что зверь привыкает к человеку, теряет страх перед ним. Тиграм, как известно, по вкусу собаки, вот и идут в поселок, где бездомных собак много... Кое-кто из специалистов предлагает регулировать численность тигров, усилить пресс охоты, чтобы тигр стал больше бояться человека; некоторые считают, что важно разработать методы отпугивания — резиновые пули, макеты людей с электрическими зарядами (как в Индии) и так далее.
А что думают по этому поводу мои собеседники?
— Проблема с тиграми, конечно, существует,— говорила Салькина.— Люди всерьез стали бояться. Но дело, на наш взгляд, не в отсутствии страха перед человеком... И не в том; что тигров стало слишком много. Происходит другое — тигру с каждым годом все труднее жить, труднее охотиться. Вырубаются леса, расширяются пашни, а главное — уменьшается, и резко, его кормовая база в тайге. Слишком возрос промысел копытных. Если б на несколько лет вообще запретить по краю охоту на кабанов, изюбров, то восстановилось бы их стадо, и тигры опять бы ушли в тайгу. Никто бы о них и не услышал. Дело тут не в тигре, а в людях. Нарушен естественный для природы ход жизни. А тигры и их пугающая активность — только следствие этого нарушения. И не с отстрела тигров надо начинать, необходимо восстанавливать пошатнувшийся порядок в тайге.
