Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 2008 год
Дом-музей Миллера в Биг-Суре. Фото Вольфганг Стаудт
С Корфу в Биг-Сур
В тот же день, когда вышел «Тропик Рака», он переехал из Клиши на улицу Вилла Сера, где жил в доме под номером 18 до отъезда сначала в Грецию (после объявления о начале Второй мировой войны и смерти издателя Джека Кагана), а потом в Америку. В Грецию, на Корфу, Миллер отправился по приглашению Лоренса Даррелла, у которого на острове был свой дом. А Даррелл в свое время, после выхода в свет «Тропика Рака», сам примчался к Генри в Париж, в его «штаб-квартиру» на Вилле Сера и с тех пор стал еще одним человеком в кругу друзей писателя, ведя с ним обширную переписку. Грецией, Афинами, островами, Пелопоннесскими горами (куда Генри совершил восхождение) Миллер был сражен и очарован: он открыл для себя «абсолютно новый мир», мир природы и древних святынь. «Никогда прежде, — писал Генри, — мне не доводилось бывать в таких местах, где бы я ощущал, что это святыня. Настолько ошеломляющим было впечатление. С первого взгляда понимаешь, что здесь происходили события беспредельной значимости».
Проведя около восьми месяцев в Греции, в 1940 году Генри вернулся в Нью-Йорк, где написал «Марусийского колосса», «Мир секса», «Тихие дни в Клиши» и начал работу над «Благостным распятием». До очередной женитьбы в 1944 году он путешествовал по Америке и занимался живописью. Женился Миллер на этот раз в возрасте 53 лет на двадцатилетней студентке из Йеля Янине Лепской и переехал в свой первый настоящий дом в Америке в Биг-Сур, в Калифорнию, на Тихоокеанское побережье. Здесь, в тиши, Генри превратился в философа и здесь же еще раз показал себя необычайным лириком — его роман «Биг-Сур и апельсины Иеронима Босха», законченный здесь же в 1955 году, преисполнен и интереснейшими размышлениями о бытии, и лиризмом. В браке с Яниной у него в 1945 году родилась дочь Валентина, а в 1947-м — сын Тони. И вопросы обеспечения семьи стали забирать время от занятий литературой. Да еще тысячи писем со всех концов света… С Яниной и детьми Генри прожил семь лет — в 1952-м он развелся с женой и с новой пассией Ив Макклюр, на которой он потом тоже женился, отправился в турне по Европе. Свою любвеобильность Миллер объяснял очень просто:
«Вопрос полов — это гораздо больше, чем сексуальные отношения. Это — сила, подобная стихии. Она точно так же таинственна и непостижима, как Бог или природа космоса».
После Макклюр была еще одна жена — молоденькая японка Хоки Токуда. Она работала певичкой в одном голливудском баре. После долгих ухаживаний в 1967 году Хоки дала согласие на брак, который продлился три года и стал еще одной вехой в жизни Генри Миллера: влюбившись в японку, он влюбился в ее страну, стал в 75 лет изучать японский язык. История их взаимоотношений тоже нашла отражение на его страницах и в живописных работах. В 1970 году в Неаполе книга Генри Миллера «Застынь как колибри» была объявлена «Лучшей книгой года» — эта награда оказалась единственной за его творчество.
Бренда Венус, последняя возлюбленная Генри
Венера в лучах заката
Последнюю избранницу великого и ужасного сердцееда Генри звали Бренда Венус. Именно так. Она утверждала, что Венера — это ее настоящая фамилия. Бренда была актрисой, не слишком известной, но весьма привлекательной, помимо этого она давала уроки балета. Познакомилась Бренда с Миллером случайно: не попав к нему на семинар по актерскому мастерству (или по актерской речи), она все равно «вышла» на след учителя (именно такую интеллектуальную роль она отводила состарившемуся писателю) — купила одно из первых изданий Миллера и обнаружила в нем письмо Генри какой-то особе. Все вполне объяснимо: читательницы забрасывали его и письмами, и фотографиями. И тогда Бренда отправила Миллеру обнаруженное письмо, свою записку и свои фотографии. Ответ пришел тут же, полуслепой Миллер разглядел-таки красавицу и прислал ей вопрос: зачем такой молодой девушке понадобился 84-летний старик? Так начался их роман. Не пугайся, читатель, он был практически платоническим и в большей степени эпистолярным. Генри написал Венере 1500 писем, которые, кстати, опубликованы (правда, с хорошими купюрами). В одном из них Миллер, сохранивший все свои словесные таланты и ясность ума, просит подругу прислать ему побольше фотографий, поскольку в возрасте, в котором он теперь пребывает, женских чар и красоты рядом с мужчинами бывает недостаточно… Непотопляемый апостол аморализма ушел из этого «прекрасного мира», который, в общем-то, был в его глазах «колесом на вихляющей оси», в 1980 году. Некоторые исследователи его творчества предполагают, что если бы Бренда не прятала от Генри своей красивой плоти, то запросто бы вдохнула в него вторую жизнь. Впрочем, разве он умер? Ведь он действительно сумел «вытащить себя за волосы на небо собственного существования и остаться там».
Вероника Карусель
Острова везения
83 острова, расположенные в форме рогатки к северо-востоку от Австралии, — это архипелаг Новые Гебриды в Океании. До 1980 года он являлся одноименной страной с редкой формой правления — кондоминиум: здесь на паритетных началах хозяйничали Франция и Великобритания. Как только островитяне-меланезийцы получили независимость, а с ней — все обитаемые и необитаемые острова в собственное распоряжение, они первым делом переименовали свои владения в «Вечную Землю» — Вануату. И зажили в свое удовольствие: последние исследования показывают, что местные жители — самые счастливые люди на планете.
Чтобы попасть к счастливым людям, сначала нужно добраться до Новой Зеландии или Австралии, что само по себе не ближний свет, а уже оттуда остается 3— 4 часа лету до Порт-Вилы — столицы молодой республики, где сосредоточено более трех четвертей 40-тысячного населения острова Эфате. Всего же на архипелаге проживает порядка 200 тысяч счастливчиков, подавляющее большинство — темнокожие аборигены-меланезийцы (98,5%), называющие себя «ни-вануату» (в буквальном переводе — «народ Вечной Земли»). Остальные жители — европейцы (примерно 1,1%) и выходцы из стран Юго-Восточной Азии.
Кварталы Порт-Вилы — небольшого уютного городка, тянутся вдоль бухты Меле (Mele Bay) и лагуны Эракор (Erakor), взбираются на склоны окрестных холмов. Все в городе находится на расстоянии пешеходной прогулки: Национальный культурный центр с любопытными археологическими и этнографическими коллекциями, казино и четыре поля для гольфа, десятки отличных ресторанов.
На Вануату практикуется строгое разделение труда. Плетение циновок и корзин — дело исключительно женское и в высшей степени важное: циновки — строительный материал для хижин, а другой тары, кроме корзин, здесь не признают. Фото автора
Вечный огонь
Жители столицы и других немногочисленных городов Вануату отличаются от остальных островитян: обычно они имеют некоторое образование, какой-то заработок, носят европейскую одежду. Но в городах проживает лишь десятая часть граждан, сельское же население сохраняет и по сей день абсолютно архаичный быт. До деревни Экасуп, которую еще именуют фольклорной, всего 20 минут езды от Порт-Вилы. Но здесь, как и сотни лет назад, носят одежду из пальмовых листьев и волокон пандануса или не носят ее вовсе, живут собирательством, охотой и земледелием.
Эта патриархальная деревенская жизнь предстала передо мной в конце еле заметной в зарослях тропинки. Небольшие хижины с циновочными стенами, крытые пальмовыми листьями, построены здесь без единого гвоздя. Отдельно располагаются навесы под такими же пальмовыми кровлями, где в сезон циклонов проходит вся жизнь общины. В центре деревни — большая сельская площадь с громадными баньяновыми деревьями по периметру — здесь проходят все важные события. Гигантская крона дерева поддерживается десятками (а у крупных баньянов и сотнями) воздушных корней, которые со временем превращаются из тонких отростков в мощные стволы. Одно дерево — целая роща, во время сильных циклонов все 200 сельчан находят в ней приют от непогоды.
Деревенские жители не пользуются ни электричеством, ни металлическими изделиями, огонь добывают путем трения сандаловой палочки о специально подобранный кусок дерева, подкладывая сухой, легко воспламеняющийся мох. Огонь умеет добывать каждый мужчина на острове. Как это часто бывает, собственный опыт извлечения пламени оказался намного труднее, чем можно было предположить. Несмотря на все старания, кроме обильного дыма я так ничего и не извлек.
Примечательно, что в вануатских деревнях, даже таких, куда по заблаговременной договоренности допускаются туристы, люди живут своей повседневной жизнью, лишь слегка приукрашенной к приходу гостей. Когда же гости уходят, жители не снимают с себя традиционные наряды (если есть что снимать) и не переодеваются в джинсы, чтобы затем, сев за руль автомобиля, разъехаться по домам, как это происходит в Австралии или Новой Зеландии. Они продолжают высекать огонь всякий раз, когда нужно затопить земляную печь, столь популярную во всей Океании.
