Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 2007 год
Но вместо этого, по словам Махатмы Ганди, «были сотрясены основы империи». Другой великий индус Джавахарлал Неру, впоследствии первый премьер-министр Индии, вспоминал, как сильно изменилась его политическая позиция, когда во время одной из поездок по стране от имени ИНК он услышал, как в соседнем вагоне Дайер без малейшего сожаления оправдывал собственные зверства.
Отныне для большинства индийцев британское владычество было запятнано кровью. Радовались избиению лишь противники индусов, сикхи, провозгласившие «амритсарского мясника» почетным представителем своего народа…
Что такое субимпериализм?
Говоря о британском владычестве в Индии, мы имеем дело с явлением, которое историки часто называют «субимпериализмом» («вторичным империализмом»). Классическая схема отношений метрополии, олицетворяемой правительством страны-колонизатора, и колонии в этом случае включает в себя посредника, которому метрополия делегирует свои полномочия «на месте». Происходило это делегирование внепланово. Скажем, правительство Великобритании могло сколько угодно выпускать законы типа Индийского Акта 1784 года, гласившего: «Политика завоеваний и распространения нашего владычества в Индии несовместима с чаяниями, политикой и честью этого государства», но удаленность Индии сводила влияние Лондона на действия своих подданных «на месте событий» к нулю. Морское путешествие в Калькутту через Кейптаун занимало около полугода, и его следовало начинать только весной, сообразуясь с розой ветров, в обратный же путь можно было пускаться лишь осенью. Губернатор ждал ответа на самый срочный запрос более двух лет! Несмотря на подотчетность парламенту, степень свободы его действий была огромна, да и заботился он о безопасности торговли в Британской Индии гораздо больше начальства в метрополии. Возьмем хотя бы резкую отповедь губернатора графа Уэллесли, вразумлявшего одного упрямого адмирала, боявшегося выступать против французов без королевского приказа: «Если бы я руководствовался тем же принципом, что и Ваше превосходительство, Мисор никогда бы не был взят». И ведь Уэллесли не открыл Америки. Субимпериализм расцвел уже при его предшественнике лорде Корнуоллисе, вскормившем плеяду чиновников — «азиатских конкистадоров». Британцы побеждали не столько силой, сколько традиционным политическим хитроумием, пользуясь разобщенностью страны. Об этом говорил индийский историк Г.Х. Канн: «…то, что практически весь Индостан перешел в руки англичан, — следствие разобщенности индийских правителей». Возьмем, например, борьбу генерала Клайва с навабом (наместником Великих Моголов) Бенгала и его французскими союзниками в 1757 году. Британца поддержал не только местный банкирский дом Джагет Сета: перед решающей битвой при Плесси Клайв ухитрился переманить на свою сторону изначально враждебного ему крупного военачальника Мир Джафара. Армия Ост-Индской компании, которой командовал Клайв в тот день, вообще на две трети состояла из индийцев. Такие замечательные образчики английской политики и привели к зарождению так называемого «Компани Радж» — «Владычества Компании». Об этом «незапланированном ребенке» ходила шутка, что империя разрастается «в припадке беспамятства».
«Махатма» значит «великая душа»
Расправа в Амритсаре раскрыла глаза на суть происходящего и Мохандасу Карамчанду Ганди, которому молва даровала авторитет Махатмы («Великой души»). Приехав в 1914 году из Южной Африки, Ганди, получивший образование в Лондоне, несколько последующих лет на всех углах признавался в «любви к Британской империи», но действительность не могла не поколебать его взглядов. Его превращение из адвоката, одетого, как денди, в борца за свободу, в почти святого в легких одеждах, — хрестоматийно и составляет, можно сказать, краеугольный камень новоиндийской политической истории. Ганди сумел стать национальным вождем в полном смысле этого слова, а свой стратегический метод, политтехнологию, примененную для этого, назвал «сатьяграха» — буквально «сила духа». То есть — отказ от всякого насилия в борьбе и такое повседневное поведение, которое обеспечит чистоту каждой личности, и через нее чистоту народа.
Самой яркой акцией сатьяграхи стал знаменитый «Соляной поход» 1930 года — мирный марш от ашрама (обители) Махатмы на реке Сабармати до берега Индийского океана, где предполагалось набирать в котелки воду, разводить огонь и «добывать» соль, нарушая тем самым знаменитую британскую монополию, одну из основ колониального режима. Подобным же образом неоднократно призывая к мирному гражданскому неповиновению в 20е и в 30-е годы прошлого века, ИНК под неформальным началом Ганди оказал действенное давление на власти. В результате в 1927 году была создана Комиссия для разработки проектов конституции, а в 1930 и 1931-м в Лондоне прошли два «круглых стола» с участием представителей заинтересованных сторон. На первой встрече Махатма отсутствовал (сидел в тюрьме), а Конгресс участвовать отказался. На второй он прибыл — но только для того, чтобы к собственному сожалению констатировать непримиримость позиций…
Закон об Индии
В 1935 году парламент в Вестминстере все-таки принял Закон об Индии — самый длинный из всех изданных британской властью актов за всю историю этой власти. Он предоставлял великой колонии статус самоуправляющегося доминиона. Более того, этот документ давал Дели автономию в вопросах налогов и пошлин — то есть наступал конец тому самому «империализму свободной торговли», системе, при которой Британия беспрепятственно заваливала Индию продукцией своей текстильной промышленности. По большому счету, постепенно становилось понятно, что национально-освободительное движение вынуждает Британию идти на такие уступки, при которых сама цель ее господства подрывается, и ей не остается ничего, кроме как готовиться к собственному уходу. Стоит, впрочем, заметить, что уже и раньше ценность Индии в качестве «колониального актива» несколько упала: снижение удельного веса сельского хозяйства в экономике после Великой депрессии 1929 года сыграло свою роль. Так что Закон 1935 года представляется простой прагматической реакцией на реальность, признанием: «Индостан как капитал истощается».
Не стоит, конечно, упрощать. Документ был разработан и с другой целью: удержать антианглийские силы от радикальных выступлений, а саму Индию — под контролем. Сторонники Закона были уверены, что ИНК, не обладая внутренним структурным единством, под «деликатным» давлением правительства вполне может распасться. Новоявленный национализм предполагалось ослабить — на сей раз не репрессиями, а сотрудничеством. К примеру, при новом положении сохранялась власть раджей, при помощи которых Англия во все минувшие времена косвенно управляла одной третью субконтинента. Таким образом, реформистские тенденции среди тех, кто должен быть избран в новый свободный парламент Индии, слегка усмирялись, а «феодальный элемент» среди них поощрялся. К тому же на деле получалось, что и статьи Закона, где оговаривались функции центрального правительства Индийского доминиона, не могли вступить в силу без согласия половины князей.
Но несмотря на лукавство и неудовлетворительность предложенных условий, большинство индийских националистов они все же убедили. Все ведущие партии приняли участие в выборах 1937 года вместо того, чтобы их бойкотировать. Таким образом, британцы, вне зависимости от соображений экономической целесообразности, заглушили до поры до времени требования «пурна сварадж» — полного самоуправления Индии. Конечно, это не значит, что на лондонской политической кухне верили, будто власть над страной будет вечной. Но в 1930-х годах они все еще пользовались на Индостане достаточным авторитетом, чтобы отложить решение вопроса — как тогда казалось, на неопределенное время…
Великий Джавахарлал Неру (1889—1964). Выпускник Оксфорда, юрист, «Пандит» — «ученый»
К независимости шаг за шагом
14 июля 1942 года Индийский национальный конгресс потребовал предоставления Индии полной независимости, обещая в случае отказа широкомасштабные акции гражданского неповиновения. В начале августа Ганди призвал соотечественников к обещанному неповиновению, убеждая их вести себя достойно свободной нации и не выполнять приказания колонизаторов. Взвинченные приближением японских войск к индо-бирманской границе англичане ответили арестом Ганди и всех членов Рабочего комитета ИНК. К руководству силами независимости пришла молодая активистка Аруна Асаф-Али, 9 августа 1942-го поднявшая флаг Конгресса в бомбейском парке, где Ганди еще накануне призывал к свободе. Следующим ходом власти просто запретили Конгресс, что вызвало лишь взрыв симпатий к нему. По стране прокатилась волна протестов, забастовок и демонстраций — не всегда мирных. В отдельных районах взрывались бомбы, поджигались правительственные здания, отключалось электричество, разрушались транспортные системы и коммуникации. Британцы ответили новыми репрессиями: более 100 тысяч человек были взяты под стражу по всей стране, демонстрантов подвергали публичным поркам. Сотни людей пострадали от стрельбы, открытой полицией и армией. Лидеры Национального движения ушли в подполье, но умудрялись выступать по радио, распространять листовки и создавать параллельные правительства. Колонизаторы даже выслали корабль ВМФ, чтобы отвезти Ганди и других вождей куда-нибудь подальше — в Южную Африку или в Йемен, но до того дело не дошло. Лидеры Конгресса просидели за решеткой три с лишним года. Самого Ганди, впрочем, выпустили в 1944-м — ввиду ухудшающегося здоровья, подорванного, в частности, 21-дневной голодовкой. Махатма не сдавался и требовал освобождения своих товарищей. В целом же к началу 1944 года обстановка в Индии стала относительно спокойной. Продолжались лишь раздоры среди мусульман, коммунистов и экстремистов. В 1945 году ситуацию усугубил ряд волнений среди индийских военных — офицеров, солдат и моряков. Случился, в частности, Бомбейский мятеж, в котором участвовали помимо прочих команды 78 кораблей (всего 20 тысяч человек). К началу 1946 года власти освободили всех политических заключенных, вступив в открытый диалог с ИНК по вопросу о передаче руководства. Все завершилось 15 августа 1947 года, когда Индия была провозглашена независимой. «Когда часы прозвонят полночь, когда весь мир будет спать, Индия проснется к жизни и свободе. Такие моменты очень редки в истории: мы делаем шаг от старого к новому. Индия снова находит себя», — писал Джавахарлал Неру о Дне независимости Индии.
