Сергей Цветков - «ЕСЛИ» №6(208) 2010
Подобные мысли, как говорят психологи, ведут к когнитивному диссонансу. Психологической сшибке, которая часто вызывает потребность в акте гражданского неповиновения. Бунт одного из винтиков системы против ее самой, разумеется, обречен на провал. Диссидентская выходка запершегося в телестудии Бержерона с демонстрацией джазовой музыки и предложением согражданам — снять дьявольские наушники и наконец-то послушать и увидеть все богатство мира в его разнообразии — хоть и с запозданием, но ликвидирована. Но создатели фильма, в отличие от автора рассказа, оставили в финале лучик надежды: подростки втайне от родителей просматривают запрещенные видеокассеты. Не порнуху, а запись той самой мятежной телепередачи с джазовой музыкой. Которая является мощным динамитом, подложенным под кажущееся незыблемым здание «общества равных возможностей».
Удача «Гаррисона Бержерона» вызвала к жизни еще два римейка — полнометражный одноименный фильм 2006–го и короткометражку «2081», вышедшую тремя годами позже. В последней красивые люди обязаны носить специальные маски, а физически сильные — специальные гири, уравновешивающие их преимущество перед хилыми и слабыми. За этим следит чиновник, который носит титул Главного Инвалидатора Соединенных Штатов (Handicapper General) — по аналогии с известным титулом главы федерального ведомства общественного здоровья Соединенных Штатов (Surgeon General), Именно он ответственен за то, чтобы все американцы обрели подлинное равенство, став поголовно людьми с ограниченными физическими возможностями — не говоря уже об умственных.
А возвращаясь к музыке как «инакомыслию», можно привести одно из последних интервью, данное Куртом Воннегутом за год до его смерти в 2007–м. Смерть большого чудака и мистификатора тоже вышла совершенно воннегутовской — результат черепно-мозговой травмы, полученной при падении в собственном доме. А в интервью были пророческие слова: «Какими бы коррумпированными, алчными и бессердечными ни становились наше правительство, наш большой бизнес, наши СМИ, наши религиозные и благотворительные организации, музыка никогда не утратит очарования. Если когда-нибудь я все же умру — не дай Бог, конечно, — прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка».
Вл. ГАКОВ
Александр и Надежда Навара
Побочный эффект
Ворота тюрьмы «Бредшоу» открылись.
Человек глубоко вдохнул, словно ныряльщик перед погружением, и пересек заветную черту. Остановился, высоко задрал голову и, не щурясь, до рези в глазах, уставился на расплавленный шар солнца.
— Удачи тебе, Шон. И до встречи.
Мужчина обернулся.
— Знаешь, босс, у тебя классная тюряга. Просто замечательная. Даже немного жаль, что я ее больше не увижу. Прощай, босс.
— Если бы свиньи умели летать… — охранник улыбнулся. — Ты вор, Шон О'Райли, им и останешься. Помни, ты всегда желанный гость в «Бредшоу». До свидания.
— Прощай, — упрямо буркнул бывший заключенный. Забросил за плечи мешок с пожитками и деловито запылил казенными башмаками напрямик, через выжженную прерию, к проселку. Там, на обочине дороги, стоял потрепанный пикап.
Дверь машины распахнулась, и водитель сграбастал руку Шона здоровенными волосатыми лапищами.
— Здорово, Шонни-бой! Как оно, на свободе-то?
— Еще не понял, Майки, — честно признался тот и залез в кабину.
Водила вытащил из бардачка бутылку «Дикой индейки», свернул «птице» черную головку и передал товарищу:
— На, хлебни для вразумления.
Шон сделал быстрый, жадный глоток. Перевел дыхание и снова, уже не торопясь, приложился.
— Знаешь, на свободе есть две по-настоящему ценные вещи, — сказал он чуть погодя. — Верные друзья и доброе пойло. Спасибо тебе.
— Очухался, — Майк удовлетворенно кивнул и повернул ключ зажигания.
О'Райли поудобнее устроился на сиденье и скомандовал:
— Поехали.
«Додж» вырулил на асфальт и шустро побежал по проселку в направлении Гендерсена. Через пару минут впереди показалась развилка. Машина свернула на Остин.
* * *Гостиница «Эль Торро» примостилась на съезде с Восемьдесят Первого у Сан-Маркоса. Там и праздновали освобождение. Мексиканец — хозяин заведения и деловой партнер Шона — расстарался на совесть. Синьорины, еда и выпивка по высшему разряду.
Далеко за полночь, когда бар наконец покинул последний случайный посетитель, в кабаке остались только свои.
Верзила Майкл Скорчак — двигатели, рули и колеса. Невысокий жилистый очкарик Тимоти Аткинсон, выпускник политехнического колледжа, — специальное оборудование и оснастка. Хуан Мария Перейра — финансы и внешние связи. И, само собой, глава предприятия мистер О'Райли — потомственный грабитель. Отсутствовал только Вильям Ли — отдел безопасности. Афроамериканцу не повезло. Пять лет назад, когда копы повязали банду на очередном налете, совсем некстати всплыли его старые грешки. Судья — должно быть, закоренелый расист — щедро накинул Ли еще десятку.
Компаньоны расположились в офисе Перейры, на втором этаже гостиницы.
— Хуан, старина, сколько у меня осталось? — расслабленно, по-домашнему, спросил Шон.
— Шестьдесят грандов с мелочью, — в тон ему ответил Перейра и раскурил сигариллу.
— И только?! — О'Райли ощутил себя нищим и разом потерял благодушие. — На последнем деле мы взяли никак не меньше двух миллионов. Тебе не кажется, что моя доля странно похудела?
Дородный мексиканец пожал плечами и ответил обиженно:
— А ты как думал? Адвокаты — хуже пираний. Вот и считай на четверых. Плюс твое условно-досрочное.
— Зря ты так, Шон, — встрял в разговор Майк. — Батрачить нам на босса до упора, если б не Хуан. Я тоже на мели, зато не в тюряге. Баксы — дело наживное.
— Кстати, есть приличная работенка. Быстро и чисто, — сообщил Перейра, не обращаясь ни к кому персонально.
— Быстро и чисто, — процедил сквозь зубы О'Райли. — Мне сорок лет. Двадцать из них я делал «приличную работенку», а потом садился. И так — по кругу. В итоге — шестьдесят жалких кусков и перспектива сесть еще раз. Я не хочу сдохнуть на нарах в тюряге или в богадельне для нищих. Проклятье, Хуан, пора наконец что-то менять!
Скорчак потупился. Перейра скорбно вздохнул и развел руками, словно хотел сказать — ну, извини, коли не угодил.
— Есть конкретное предложение? — по-деловому осведомился Аткинсон и быстрым движением поправил очки.
— Есть. — О'Райли встал. — Парни, включите мозги! Мир изменился, люди делают реальные деньги в чистеньких офисах, а мы выходим на большую дорогу с револьвером, как наши предки.
— Мой дед был ранчеро, — заметил владелец гостиницы.
— И что с того? — ухмыльнулся Шон. — Ты такой же вор, как и я. Согласен, чуть более удачливый. Ровно до тех пор, пока копы не взяли тебя за задницу и не раскрутили по полной.
Потомок землевладельца истово перекрестился и пробормотал молитву Деве Марии.
— Ближе к делу, — сухо напомнил дотошный Тим. — Уж не открыл ли ты способ, как делать баксы из воздуха?
— Нет, не из воздуха, — Шон прищурился. — Что вы знаете о золоте, парни?
— Золото — это золото, — хохотнул Майки и начал загибать пальцы: — Его полно в ювелирных, в банках, а больше всего — в Форт-Ноксе. Магазины мы уже брали, банки тоже.
Виртуоз руля и педалей тряхнул головой и категорически заявил:
— Шонни, ты как хочешь, а я на Форт не подпишусь. Положат нас там. Как пить дать, положат.
— Майкл Скорчак, я похож на идиота? — осведомился О'Райли и, не дожидаясь ответа, потребовал: — Тогда сделай одолжение, помолчи. Даю подсказку тем, кто еще не пропил мозги. Где в природе есть золото и другие ценные металлы?
— Ну… — Перейра неопределенно махнул рукой. — В земле, в горах, на дне рек.
— Месторождения золота, так или иначе, кому-то принадлежат. Для промышленной разработки нужны связи и лицензия, — педантично напомнил Аткинсон. — Ты же не собираешься годами просеивать песок за пару центов?
— Верно, — согласился Шон и процитировал по памяти: — Среднее содержание золота в воде мирового океана составляет ноль целых две десятых миллиграмма на метр кубический. В тропических зонах концентрация значительно выше и может достигать трех целых и четырех десятых миллиграмма. В одном кубическом километре океана в тропиках содержится около трех тонн золота. По самым приблизительным оценкам, запасы золота в мировом океане составляют до восьми миллиардов тонн.
Он сделал многозначительную паузу и подытожил:
— А кому принадлежит океанская вода? Всем и никому!
Майк и Хуан предпочли промолчать. Пять лет в тюрьме — не сахар. Двинулся парень, бывает.
— Золото в океане — не новость, — пожал плечами Тим, все же не зря колледж закончил. — Был один немец, Фриц Габерю. В двадцатых годах прошлого века он получил несколько граммов и сник. При его затратах металл было дешевле купить. Русские добывают из морской воды уран. Японцы тоже химичат помаленьку. Проекты стоят мегабаксы. Традиционный способ добычи золота всех устраивает.
