Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1972 год
— Не осуждайте их,— сказал он. — В жизни так мало развлечений.
— А за что осуждать? — удивился я, собираясь поведать случайному знакомому свои мудрые рассуждения о невинности этой забавы.
— Но это так опасно, — сказал аптекарь искренне. — Такие большие деньги. Недаром эти бои запрещены во многих городах.
И он рассказал о том, что виденное мною — детская игра по сравнению с настоящим бизнесом, в который превращены сверчковые драки в некоторых странах Азии. Спорт этот (если можно условно применить столь благородное слово к бою сверчков) родился в Китае тысячи лет назад. Он порой столь захватывал людей, что случались трагедии. Известно, что полководец сунской династии Ця Су-тао лет восемьсот назад настолько увлекся боями сверчков, что забыл об армии, которой командовал, и армию разгромил противник.
В наши дни «сезон» боев сверчков начинается в августе и продолжается всю осень. В среднем в «конюшне» любителя сверчков живет до трехсот самцов (самки, оказывается, слишком миролюбивы для драк). Из них выбираются лучшие — их откармливают червяками, пауками и рисом. Рядовой сверчок стоит не больше доллара, зато чемпионы «тянут» до пятисот долларов за штуку! Зрелище это доступно всем — за вход на «арену» платят сущие гроши. Главный же доход хозяина не в этом — ему принадлежит процент с любого выигрыша, а, войдя в азарт, любители зачастую проигрывают все, до последней рубашки. В богатых домах, в номерах роскошных гостиниц Гонконга и Макао ставки измеряются в тысячах долларов.
— Это как опиум, — сказал аптекарь. — Только не так заметно. Они такие крошечки, эти насекомые...
Из ресторанчика вышел давешний прохожий. Он нес за ручку пустую кастрюлю. Остановился у входа, подумал о чем-то и бросил кастрюлю на мостовую. Кастрюля оглушительно загремела по камням.
— Для него, видать, сверчки кончились... Может быть...
Человек долго смотрел, как кастрюля, замедляя движение, катится по мостовой. Потом вдруг бросился за ней, догнал, прижал к груди и ушел по улице, быстро затерявшись в толпе.
С. Фан
Роберт Тронсон. Будни контрразведчика
«...Сейчас для нашей контрразведки самое главное — не превратиться в посмешище для ЦРУ».
Сэр Генри Спрингбэк (Из речи на заседании Объединенного совета контрразведки по случаю вступления в должность первого начальника британской службы внутренней безопасности. 1964 г.)
1. Потайной ход
Хаббард-Джонс спрыгнул с автобуса и нырнул в ближайший подъезд. Он украдкой огляделся по сторонам, посмотрел вперед, назад. Через минуту огляделся снова, на сей раз внимательно и не торопясь. Вдруг следом за ним подкатят какие-нибудь широколицые славяне в черной машине с дипломатическим номером или подъедет в такси элегантная черноволосая красотка, иностранная контрразведчица... Но ничего похожего он не увидел.
Значит, все в порядке: слежки за ним нет. Снова разочарование — никакого интереса к его персоне с их стороны. Он пожал плечами и двинулся через дорогу.
На противоположном тротуаре он остановился полюбоваться собой у витрины табачной лавки и остался много доволен тем, что увидел. Приподнятое настроение, в котором он покинул заседание Объединенного совета контрразведки, вернулось к нему.
— Хаббард-Джонс, — обратился он к своему отражению в стекле. — Хаббард-Джонс, приятель, ты, верно, что-то затеял.
— Доброе утро, сэр.
В стекле рядом с ним возникла высокая тощая фигура. Хаббард-Джонс пришел в неописуемую ярость, и хорошее настроение мигом улетучилось. Однако он даже не повернул головы и лишь процедил, как чревовещатель, сквозь зубы:
— За каким чертом вас сюда принесло, Джонсон?
— Я иду обедать, сэр. У меня сейчас перерыв...
— Сколько раз я вам говорил, — накинулся на провинившегося Хаббард-Джонс, позабыв о конспирации. — Сколько раз! И вам, и всем остальным: встретили меня на улице — сделайте вид, будто не знаете. А если я, черт побери, веду слежку за опасным агентом? И вообще! Вы нас провалите, Джонсон! — вопил он. — Нас всех поубивают из-за вас...
Тут он смолк, заметив, что вокруг в ожидании драки собралась небольшая толпа.
Окинув зевак гневным взглядом, Хаббард-Джонс круто повернулся и зашагал прочь.
Он пересек еще одну улицу и оказался в узком переулке под названием Пикок-Лейн. Там, между конторой строительного подрядчика и довольно сомнительным заведением, где перекрашивали автомобили, помещался его отдел. Хаббард-Джонса трясло от негодования.
— Я из этого Джонсона кишки выпущу! — гремел он на весь переулок, пиная ржавые мусорные контейнеры у входа в дом под вывеской «Акционерное общество Футлус. Производство документальных, видовых и короткометражных фильмов». — И вообще, мне положена шикарная контора на Майфер (1 Аристократический район Лондона.), а не такая дыра, — добавил он поспокойнее, прыгая на одной ноге и потирая другую: он больно ушиб ее о зловредный контейнер.
У Хаббард-Джонса настроение всегда менялось неожиданно и резко, в этом он походил на английскую погоду. Сейчас его терзала обида на несправедливость.
Войдя в контору, Хаббард-Джонс остановился у стеклянной двери с надписью «Постановочная часть» и злобно воззрился на пятерых сотрудников, которые лениво перебирали за столами бумажки.
— Забываете о конспирации! Распустились! — завопил на них Хаббард-Джонс.
Сотрудники подняли на него равнодушные глаза. Такие вспышки были им не в новинку, и они уже не принимали их всерьез. Хаббард-Джонс повернулся на каблуках и, громко топая, стал подниматься по лестнице. На полпути он остановился, подумал и дальше двинулся на цыпочках. На верхней площадке он неслышно подкрался к двери с табличкой «Посторонним вход воспрещен» и постоял минуту, прислушиваясь.
— В-девять, — услышал он. — В-девять. А-пять. А-семь...
Звучит неплохо, серьезная шифровальная работа, как и полагается на секретной службе. Хаббард-Джонс самодовольно усмехнулся.
За дверью в неприбранной комнате царил покой. Придурковатый шотландец Джок Мак-Ниш, положив ноги на стол, разглядывал картинки в порнографическом журнале и самозабвенно жевал резинку. Молодой человек и девушка играли в морской бой.
— ...и А-восемь, там, наверно, что-то есть.
— Ничего, — объявила девушка. — У меня Г-три, ваш крейсер пошел ко дну, мистер Бейтс...
Дверь распахнулась, и на пороге возник жирный, пучеглазый Хаббард-Джонс. Сотрудники на миг оцепенели, потом с виноватыми лицами кинулись к своим бумагам. Хаббард-Джонс не произнес ни слова. Он лишь окинул всех скорбным взглядом и в горестном молчании проследовал в свой кабинет, или, как он его называл, «святилище».
— Вот это влипли! Подловил он нас все-таки, — проговорил, наконец, Рональд Бейтс.
— Ерунда, просто он не в духе. Видно, ему влетело на этом дурацком совещании за то, что много о себе понимает. И поделом ему, воображале, — сказала девушка, повернулась к своей машинке и с силой застучала по клавишам, словно вымещая раздражение на своего шефа.
— Неловко как-то получилось. Он приходит, а мы тут бездельничаем, играем в морской бой, конечно, ему неприятно, — сокрушался Рональд. Он слегка кривил душой — особой неловкости он не испытывал, а просто считал, что добросовестный человек должен на его месте устыдиться такого поведения.
— Заткнись, Рон, — злобно оборвал его Мак-Ниш.
Рональд вспыхнул, но заткнулся. Это был обыкновенный молодой человек, совсем неприметный, и лишь что-то простодушное и открытое в его лице отличало его от других.
Дверь «святилища» отворилась.
— Скромница! Идите сюда, быстро, — скомандовал Хаббард-Джонс.
— И когда он перестанет называть меня Скромницей, — вздохнула девушка, вставая и поправляя белокурые волосы. — У меня есть имя — Джина, Джина Кафф.
Хаббард-Джонс перекрестил ее в Скромницу в честь своей любимой литературной героини — персонажа из серии приключений в картинках, которая публиковалась в «Ивнинг стандард».
Скромница остановилась на пороге кабинета, обернулась и с мольбой взглянула на Рональда — пусть хоть он поймет, как тяжело ей приходится. Рональд смущенно опустил глаза, а. Джина вздохнула еще раз и исчезла в кабинете, с такой силой захлопнув за собою дверь, что на полках забренчали пустые коробки от кинопленки, загрохотали ящики с наклейками «Сценарии», «Последовательность кадров» и тому подобное. «Акционерное общество Футлус» служило всего лишь вывеской для одного из отделов службы национальной безопасности, но правила конспирации здесь блюлись свято.
Хаббард-Джонс гордился своей должностью. Он надувался спесью от сознания собственной значительности, хотя отдел его был не из особо важных, и работа там была лишена всякой романтики. «Отделу наблюдения за иностранными гражданами» вменялось в обязанность совместно с иммиграционными властями и Особым управлением Скотланд-Ярда (1 Британская уголовная полиция.) вести повседневную слежку за подозрительными иностранцами, обосновавшимися в Соединенном Королевстве. До того как заведующим назначили Хаббард-Джонса, на этом посту много лет находился отставной армейский майор, служака, начисто лишенный воображения. Единственным его вкладом в дело была подробнейшая картотека ресторанов и кафе с восточной кухней. Майор считал, что быстрый рост числа подобных заведений в Великобритании свидетельствует о наличии опасного заговора со стороны восточных государств.
