Журнал «Если» - «Если», 2005 № 11
И все же, все же, все же… Ведь ныне мы уже знаем, сколько потеряла Россия из-за идеологической ограниченности большевиков и их неуемной политической гордыни. Достаточно вспомнить наши наработки в теоретической генетике и кибернетике, а если рассуждать о более «узких» изобретениях, то хватит телевизора Зварыкина или геликоптера Сикорского: мы могли быть здесь первыми! Желая гордиться «альтернативным настоящим», так и хочется воскликнуть: «А чем черт не шутит? Наши-то могли!..». Тем более, что в известной нам реальности Советский Союз в «лунной гонке» совсем немного проиграл американцам — беда в том, что люди действительно рассматривались большевистской системой как расходный материал, а подобные методы — это тупик, если говорить о развитии страны, да и человечества в целом.
Но дело здесь не столько в том, мог или не мог Советский Союз в конце 30-х годов XX века запустить пилотируемый космический корабль. Просто, задумываясь о судьбах многих проектов бурных периодов развития технологической цивилизации на Земле, зритель невольно ловит себя на мысли, что подобных похороненных в архивах фактов и сгинувших материалов в истории нашей страны и других держав наг верняка много. И уже благодаря только этому зароненному в душу зрителя зерну сомнения можно смело сказать, что фильм удался.
Б.Д.: Алексей, а есть желание снова создавать кинофантастику?
А.Ф.:Сейчас я заканчиваю новый фильм. Он называется «Шошо». Герои фильма — марийские карты (жрецы, российские друиды). Это реальные люди, живущие в далекой деревне в Марий Эл — мельник, директор клуба, плотник… Но жизнь их в фильме настолько нереальна и волшебна, что жанр этого фильма тоже можно назвать документальной фантастикой.
А в конце года я планирую начать работу над большим игровым проектом по сценарию Александра Гоноровского «Железная дорога». Это современная сказка для взрослых, фильм-притча. Современная сказка — это фантастика?
Б.Д.: Безусловно! Кстати, а когда ваш фильм выйдет в широкий прокат?
А.Ф.: Мы ведем переговоры с центральными телеканалами. Скоро фильм выйдет и на DVD.
Нет, не зря работа екатеринбургских кинематографистов взяла Приз за лучший дебют и Приз Гильдии киноведов и кинокритиков на фестивале «Кинотавр», а затем попала в Венецию. Заслуженный успех картины дает надежду на то, что творчество Алексея Федорченко положит начало серии интересных и неожиданных работ в российском кино. Очень хочется верить, что среди таковых не последнее место займут «документальные гипотезы» — эти высокие мечты о нашем альтернативном настоящем.
Борис ДОЛИНГО
ПРОЗА
Алексей Калугин
Галактический приют
— Я не создан для такой работы!
Майор Шутов повторил эту фразу уже пятый раз с начала разговора, причем от раза к разу интонации его становились все более резкими, постепенно переходя в возмущенные.
— Если не ты, то кто же?
Этот вопрос полковник Плахотнюк задавал майору тоже не впервой. И всякий раз получал один и тот же, вполне прогнозируемый ответ:
— Не знаю! Нр только не я! Я космолетчик, а не нянька!
— Ты служащий аэрокосмических сил Земли, — назидательно произнес Плахотнюк.
— Солнечной системы, — поправил майор.
— Верно, — согласился полковник. — Теперь мы служащие аэрокосмических сил Солнечной системы. А это повышает нашу ответственность!
— Ответственность — за что? — на всякий случай решил уточнить Шутов.
— Ох, оставь свои шутки, Толя, — недовольно поморщился Плахотнюк. — В конце концов, я могу тебе просто приказать.
— А я могу просто подать в отставку, — парировал Шутов.
Полковник Плахотнюк в сердцах хлопнул ладонью по столу.
— Это ты привез «зайца»!
— Не я, — отрицательно мотнул головой Шутов.
От такого беззастенчивого вранья полковник вконец растерялся. Откинувшись на спинку кресла, он поднял руки, как будто хотел призвать всех богов в свидетели. Или попросить их обрушить свой гнев на лжеца.
— «Заяц» прилетел на твоем корабле, — произнес Плахотнюк так, словно хотел убедить Шутова в очевидном.
— На моем, — не стал спорить Шутов. — Но я здесь ни при чем.
— Капитан отвечает за все, что происходит на его корабле во время рейса. — Глупо конечно, но Плахотнюк решил напомнить Шутову строку устава.
— Именно поэтому я приказал изолировать «зайца» и сдал его властям сразу по прибытии к месту назначения, — ответил Шутов.
— На Земле, — уточнил Плахотнюк, хотя никакой необходимости в том не было.
— На Земле, — подтвердил Шутов.
— А где ты подцепил «зайца»?
— Понятия не имею. Скорее всего, на одной из пересадочных станций. Обнаружили мы его после Боб-2.
— Как вы его обнаружили?
— Все отражено в судовом журнале. «Зайца» поймал в грузовом трюме суперинтендант Ильин. Нелегал превосходно там обосновался и сожрал три ящика сгущенки.
— Вот видишь, — многозначительно произнес Плахотнюк.
— Что? — растерянно посмотрел по сторонам Шутов.
— Ты первым выяснил, чем питается «заяц»…
— Не я, а Ильин.
Полковник не желал слышать ничего, что шло вразрез с его версией. А потому и не слушал.
— Ты первым установил с ним контакт…
— Не я, а Ильин. Он принес «зайца» в авоське на командный пост. — Ты общался с ним больше, чем кто-либо другой…
— Не я, а Ильин…
— Хорошо, я назначу Ильина твоим замом! — стукнул-таки кулаком по столу полковник. — И хватит об этом! Ты создал проблему — тебе ее и решать! Заметь, я предлагаю тебе очень удобный выход из непростой ситуации. И лично я бы на твоем месте не ломался.
— Еще бы, — едва заметно усмехнулся Шутов. — Мы вместе закончили Летную академию, но я стал космолетчиком, а ты подался на штабную работу.
— Тебя это смущает?
— Нисколько.
— Тогда вернемся к сути проблемы, — Плахотнюк раскрыл тонкую пластиковую папочку с документами. — Итак, расовую принадлежность твоего «зайца» наши специалисты определить не сумели…
— Кто бы сомневался, — ухмыльнулся Шутов.
— Что ты хочешь этим сказать? — Плахотнюк посмотрел исподлобья.
— Ничего, — показал полковнику пустые ладони майор.
— Соответственно, наладить устойчивый контакт с «зайцем» им тоже не удалось…
— Нужно было обратиться за помощью к суперинтенданту Ильину.
— Пробовали, — кивнул полковник. — Ильин посоветовал дать «зайцу» сгущенку.
— Хороший совет.
— Наши специалисты настаивают на сбалансированной диете для нелегала.
— И чем его теперь кормят?
— Специальной белково-углеводной смесью с добавкой витаминов и минеральных веществ.
Плахотнюк протянул майору листок, на котором был приведен детальный химический состав питательной смеси. Шутов поморщился и махнул рукой.
— По оценкам психологов, развитие «зайца» соответствует уровню трехлетнего ребенка.
— Я бы дал ему пять с половиной.
— На каком основании?
— В отличие от трехлетних он умеет врать.
— Ладно, это не существенно, — полковник достал из папки следующий лист и положил его перед Шутовым. — Это приказ о твоем назначении директором Галактического сиротского приюта имени великого гуманиста.
Майору показалось, что полковник не закончил фразу, поэтому он спросил:
— Какого великого гуманиста?
— Великого гуманиста, чье имя соответствовало бы благородной цели, которую мы перед собой поставили. Кандидатуру пока не подобрали.
— Ясно, — кивнул майор. — Могу предложить пару-тройку имен.
— Не надо, — отказался Плахотнюк. — Подпиши приказ.
Шутов даже пальцем не шевельнул.
— Лучше застрели меня сразу.
Полковник тяжело вздохнул, дивясь дикой несознательности подчиненного.
— Ты понимаешь, что это дело государственной важности? И мы не можем поручить его гражданскому лицу.
— Не понимаю, — честно признался Шутов. — При чем тут государственные интересы, если речь идет о приюте для малолетних беспризорников?
— При том, что по имеющейся у нас информации ничего подобного в Галактической лиге нет и не было. Нас приняли в эту организацию полтора года назад. Год назад за поясом Койпера были построены гиперпространственные врата, связавшие нас с другими представителями Галактической лиги, и пересадочная станция «Солнечная система-1». Мы стали полноправными членами лиги, но пока еще чувствуем себя бедными родственниками…
— Я не чувствую, — вставил Шутов. — На пересадочных станциях к нам относятся так же, как ко всем остальным.
— Я говорю о государственных интересах, — сурово напомнил Плахотнюк.
